Условия жизни

— Давайте, мы вас проводим до нового места, — пытаясь подняться с земли, предложил Джек.

— А что, Костику стало лучше? — удивительно, но те предметы, что располагались вдали, выглядели крупнее и четче тех, что находились на расстоянии вытянутой руки Гвинет. «Это все из-за Тревола, он дышит на меня отравленными парами», — и она отодвинулась в сторону от здоровяка. В процессе перемещения, Гвинет задела локтем Лейтона, и тот завалился на спину в кусты. — Ты что, напился? — Гвинет принялась поднимать Лейтона, но вместо этого завалилась на него сверху.

— Все, их можно вычеркивать, — Джек воспринимал себя победителем, пока не встал на ноги. Его тут же заштормило и закружило. — Я просто засиделся, — он ухватился руками за ветку дерева.

— Нет, они нам что-то подмешали в мед, я же тебе говорил, выплюнь, выплюнь, а ты меня не слушал, — один из всей четверки Костик чувствовал себя сносно. Его тоже мутило, но не в такой степени как остальных — Медведев уверенно перемещался по поляне.

— Меня, зелье Гвинет не проймет, надо забирать мешок с золотом и плыть отсюда, — при этом Тревол чуть ли повис на ветке, ноги-плети отказывались держать могучее тело.

Монет на старом месте не оказалось, тогда Костик обшарил все прилегающие кусты — клада и там не было.

— Где золото? — Джек подполз к Гвинет и дернул ее, что было мочи (то есть еле-еле) за руку.

— А вот и не скажу, — вредена Гвинет показала Треволу средний палец. — Деньги только мои и не чьи больше, — запрокинув голову, женщина засмеялась.

Сзади по спине Треволу больно досталось дубиной.

— Слезь с моей жены немедленно! — гневно закричал Марсель. Он почти целые сутки добирался сюда, и теперь не собирался ни кого прощать, только карать и наказывать. — А ты стерва, позволяешь ему себя обнимать! — второй раз дубина обрушилась на неверную Гвинет. — И эта обезьяна с вами! — в последнюю очередь от Марселя досталось Лейтону. — В шведскую семью решили поиграться, так я вам помогу, — он снова взмахнул дубиной, но ее что-то задержало в воздухе.

Марсель обернулся посмотреть — рядом стоял Костик.

— Прекрати самосуд, пусть губернатор во всем разбирается.

— Как, и ты, тоже с ними?! — у Марселя от нервного тика повело скулу и правую щеку.

— Мы с Джеком здесь случайно, у нас тримаран сломался, — Медведев старался вырвать дубину из рук Марселя, пока еще оставались силы и им не завладели окончательно отравленные корешки.

Сесиль показалось, или действительно кто-то кричит.

Она подняла голову над водой. Со стороны птичьего гнездовья отчетливо слышалось: «Пусти, а то убью!» и «Получай еще зараза!».

— Наши клад делят, надо и мне поспешить, — Сесиль выбежала на берег и принялась собирать по кустам одежду.

Когда она наконец-таки добралась до поляны, живым на ней был только Марсель, остальные валялись на траве, земле, а Костик вообще бездыханно повис в расщелине дерева.

— Что же это такое делается? Ты же всех убил! — Сесиль представляла себе дележ клада по-другому.

— Они сами виноваты, не чего было себя вести по-свински, — озирая дело рук своих, Марсель допивал остатки браги. Пустой кокос он по футбольному поддал ногой и скорлупа, перелетев через парус тримарана, шмякнулась в воду.

— Я тоже считаю, что прав на золото, у них не было ни каких, и клад мы поделим между собой. Тебе половину и мне две трети, — Сесиль не терпелось запустить руки в сундук, мешок, или в чем там еще хранились сокровища.

— Ты сейчас о чем? — Марсель усугубил эффект браги медом из миски. Его прямо на глазах «вставило», он икнул и начал съезжать с бревна в траву.

— Вы же деньги делили! — Сесиль заглянула, в так до конца и не упакованный скарб Лейтона с Гвинет.

— Нет, мою жену, — Марсель упирался затылком в кочку, силясь перевернуться на бок, а затем уже снова сесть. — Они думали, что могут пользоваться Гвинет на холяву, но я этого не допустил.

— У кого тогда золото? — Сесиль плевать хотела на семейные разборки. Все, что ей необходимо было услышать сейчас — где лежит клад.

Ребека вернулась в деревню, в которой ее ни кто не ждал.

Женщина обошла по порядку все хижины, людей в них не было. Только в главном строении она наткнулась на безобразничавших свиней.

— Кто вам позволил из загона сбежать? А ну, пошли на место! — Ребека схватила с земли палку и принялась охаживать бока хрюкающих и визжащих, но отказывающихся возвращаться в загон свиней.

Грустить о пропавших соплеменниках, у Ребеки пока просто не было времени.

Птицы летали над самой головой шамана, пока он на скалах, в гнездовьях собирал яйца. Набрав в подол рубахи с десяток яиц, губернатор спустился со скалы на берег.

— Разгалделись, я взял-то всего чуть-чуть, — шаман погрозил птицам указательным пальцем, за что получил в свою очередь от пернатых порцию помета на голову и плечи. — А вот это уже не аргументы, а хамство! — он отер рукой волосы и пошел прочь от скалы.

Свежие, еще теплые яйца были сущим гурманством.

— Эх, питаться бы яйцами каждый день. В них столько силы и жизненной энергии, что за месяц такой диеты можно помолодеть на десять лет, — шаман острым камешком пробивал в скорлупе дырочку, а затем высасывал содержимое яйца до последней капли.

Впереди, из-за дерева показался парус тримарана.

— Кажется все здесь, — губернатор раздавил, пустую скорлупу подошвой вьетнамка. — Слетелись на золото, как мухи на дерьмо, — он недовольно цыкнул зубом, решить проблему по-тихому не получалось. Шаман достал револьвер из-за пояса и крутанул барабан. У него в запасе было всего три патрона.

Сесиль обрадовалась появлению губернатора.

— Мне одной уже страшно стало, — она смахнула предплечьем с носа лист кустарника, приставший к нему, когда Сесиль ползая на четвереньках по зарослям, выискивала клад. — Во всем Марсель виноват. Он устроил здесь целое побоище. Отелло недоделанный. Гвинет ему, видите ли изменяла! Делов-то, плюнь, да разотри, а он бац, бац дубиной и четыре трупа.

— А с собой чего он сделал? — необходимость в огнестрельном оружии отпадала, и шаман убрал револьвер снова под рубашку.

— Разнервничался, вот сердце, наверное, и не выдержало, — от хождений по лесу и поисков клада Сесиль потянуло на сладкое. Она взяла миску стоявшую рядом с ней и собралась уже пройтись языком по поверхности янтарно-притягательного меда, как ее остановил шаман.

— Странно все это. Я еще могу поверить, что Марсель сладил с Гвинет, если очень постараться, то и Костика можно побороть. Но, чтобы Джека с Лейтоном, да не в жизнь. Здесь что-то другое, — губернатор принюхался к миске с медом. — Так и есть, траванулись!

— Какая теперь разница, все равно хоронить, — для Сесиль не имело принципиального значения, что стало причиной смерти соплеменников, главное она потеряла всю клиентуру на острове. С проституцией можно было завязывать.

— Ни скажи, может еще, кого удастся откачать, — шаман склонился над шведской семейкой: Джеком, Гвинет и Лейтоном. Пощупал у каждого пульс, приложил ухо к груди, проверяя дыхание. — Гвинет точно жива, остальные пока не пойму.

МАТЕРИК

До весны Костик с Вероникой прожили на Красном море, правда, уже не в «Плазе», а тридцатью километрами южнее в отеле «Оазис».

Медведев побаивался открытого конфликта между Вероникой и Едвигой, да и разговоров бармена, о его Костика холостяцких похождениях. «Ну их в болото все эти дрязги, начнем жизнь с чистого листа!».

«Оазисом» заправлял дальний родственник Хасима (капитана яхты) Хусейн. Правда Костику казалось, что на побережье все друг другу приходятся в тои или иной мере родственниками, и стоит только назвать имя, как тут же вспомнится, что у него есть троюродный брат или сват, племянник которого, в свою очередь приходится внуком многоуважаемому Ахмеду, род которого издревле следит за сохранностью пирамид. В общем, Медведеву не пригодились письменные рекомендации, при устройстве инструктором по дайвингу на новом месте.