Страница 17 из 53
— Какой там, меня же везли в смирительной рубашке, а в ней карманы не предусмотрены, — здоровяк похлопал себя по шортам.
— Значит, у нас и фамилии твоей нет, — на новой страничке шаман вывел одинокое «Джек».
— Почему, Тревол я, — это было удивительно, здоровяк был, наверное, первый, кто самостоятельно назвал свою фамилию. До того Гарисону удавалось основательно промывать мозги своим пациентам.
Родным городом Джека являлся Дублин, хотя последние лет десять он постоянно проживал в Глазго.
— Как от сюда сбежим, приглашаю всех к себе. У меня дом в три этажа восемь спален, четыре туалета, теплый погреб — места всем хватит. А лужайка перед входом — я ее лично раз в неделю стриг. С моей женой и детьми познакомитесь. Старшая дочь, уже школу заканчивает, а сыновья: один в шестом, а другой во втором классе, — такому обстоятельному рассказу Тревола не хватало только групповых семейных фотографий.
— Да, хотелось бы на все это посмотреть, — шаман вписал нужные данные в книгу, — только не знаю, когда это произойдет.
— А что вам, в самом деле, бросайте свое губернаторство, и поедемте с нами на материк, — по мнению Костика, «Пусть бы на острове совсем ни кого не осталось, Бо-бо не сильно заскучает».
— Если бы все было так просто, — шаман отложил ручку в сторону, — раз и поехал. Гарисон нам всем выдал билет только в один конец — сюда.
— Что же, получается с Изабель можно уплыть только за деньги? — для Медведева это явилось неожиданной новостью.
— За очень, очень большие, — со своим уточнением Сесиль была тут как тут, под окном губернаторского кабинета.
— Не слушайте ее, деньги здесь не причем, все дело в нас самих, — сморщил лицо шаман.
— Это как это? — Костик нервно прошелся по кабинету.
— Мы там, — шаман показал рукой на стену, за которой по видимому должен был находиться материк, — ни кому не нужны, ни сейчас не через сто лет. Нас навсегда вычеркнули из той цивильной жизни. Все что нам остается, обустраиваться по-человечески здесь на острове.
— Не понимаю, я же полностью здоров и Гарисон сказал, что я здесь только временно, для адаптации, — в подтверждение своих слов Медведев хоть сейчас было готов сдать кровь и что там еще полагается на анализ.
— Все относительно, — оказывалось, что губернатор отчасти еще и философ, — к тому же нет ничего постояннее, чем временное. У Гарисона приказ, не знаю письменный или только устный — больных из клиники не выпускать.
— Смотрите, вы уже сами себе противоречите, — Костик остановился посреди кабинета. — Нас всех выписали это первое, отвезли хоть и не на материк, но на свободное поселение это второе, а третье нас не выгодно экономически долго здесь держать, — подытожил аргументацию Медведев.
— С чего ты решил, что мы здесь живем на халяву? За каждую рисинку, что ты съел, мы платим, причем не дешево, — тяжелый разговор требовал горючего, и шаман достал из нижнего ящика стола бутылку рома. Откупорил ее зубами и плеснул мутноватой жидкости в три кокосовые чашки.
— Но чет, на острове нет ни чего? — Костик посмотрел по сторонам на убогую обстановку.
— Вот за это и выпьем, — губернатор поднял чашку. — Одна у меня надежда на вас с Джеком, больше не на кого.
— Да, конечно, — Медведев был до глубины души растроган за такое доверие со стороны шамана.
— Чего от нас требуется? — Джек, не вставая из гамака, дотянулся до кокосовой чашки с ромом.
— Я уже старый, не могу, — губернатор кашлянул в кулак, — у Марселя кессонка, Лейтон неуправляем, а от баб какой прок.
— А я туда и не полезла бы, — Сесиль пошире открыла левую створку окна, чтобы ей не только было слышно, но и видно, что происходит в кабинете.
— Исчезни заноза! — шаман отмахнулся от нее бутылкой. — Только вам и нырять. Давайте, чтобы все удачно, — и, чокнувшись с Джеком и Костиком, губернатор выпил.
— Это же не ром! — у Медведева перехватило дыхание от «доброй» порции отборнейшей отравы.
— Забористый, градусов семьдесят не меньше, — пойло пробрало и Тревола, он даже зажмурился.
— Тройной очистки, ананасово-банановая, к тому же настоянная на орехах, сам гнал. Исключительно для особых случаев, — шаман не хуже заправского забулдыги занюхнул жилеткой, — вот как сейчас.
— И что же там, в воде такого ценного, — морщины на лице Джека постепенно разглаживались.
— Есть чего, — шаман кивнул головой и открыл ключом внутреннюю ячейку сейфа. Там лежал револьвер, а рядом матерчатый мешочек. Губернатор взял последний. — Вот оно, — он развязал тесемку и вытряхнул содержимое мешочка — на ладонь упала перламутровая горошина.
— Ой, а можно мне поближе, — Сесиль, вместо того чтобы исчезнуть и не появляться, взобралась с ногами на подоконник.
— Ага, чтобы и эту заиграла, — шаман отгородился от нахально-назойливой островитянки спиной.
— Похоже на жемчужину, — Костик осторожно дотронулся до горошины указательным пальцем.
— Я своей жене на годовщину бусы из такого, только мелкого жемчуга покупал, — Тревол безуспешно старался выбраться из гамака.
— Это уже не тот калибр — вот раньше, когда только начинали добычу, жемчужины были еще крупнее. Даже черные иногда попадались. Мы все, даже я, думали, что разбогатеем, заживем на Изабель как в раю. Дурили, шиковали. Но фарт скоро закончился. На мелководье жемчуг перевелся через каких-то пол года. Пришлось осваивать дальние и глубинные рубежи кораллового атолла, — шаман вздохнул, посмотрел на бутылку и налил еще по пять капель первача в чашки. — Дожили до того, что концы с концами еле сводим.
— А кто до нас нырял? — раскачавшись, Джек наполовину выпрыгнул, наполовину вывалился из гамака на пол.
— Все мужское население, а последние Флоби и Чанга, — за помин их душ, губернатор выпил не чокаясь.
— И как они погибли? — Костик присматривался, чем бы закусить.
— Чанге акула ногу оторвала, а Флоби нырнул, и больше мы его не видели, — алкоголь размягчил каменное сердце губернатора, он часто заморгал ресницами, чтобы не прослезиться, но все-таки одна соленая капля просочилась на щеку. Шаман растер ее по лицу основанием ладони.
В очередной раз Эдем на Изабель рушился. Но Костику ни как не хотелось верить, что это насовсем и бесповоротно, «Может шаман преувеличивает и все-таки есть возможность покинуть остров. Не может же Гарисон быть такой сволочью, как о нем говорят. При встрече он на меня произвел хорошее впечатление, и я ему тоже понравился. Месяц, полтора, ну максимум два и он распорядится отпустить меня на материк. Ведь я же другой, не такой как они все — я полностью здоровый, и могу пригодиться в той же самой Франции. Им всегда нужны уборщики и мойщики».
— Пока есть силы и возможности, надо бежать с острова, — Тревол взялся в очередной раз пропагандировать свой радикальный план. — Захватить шхуну. Хорхе с капитаном расстрелять, нет, лучше оставить их как заложников и пуститься в плаванье.
— Куда? Горючего в баках корабля хватит максимум до Сам-Мигеля. А дальше что? — шаман смотрел бутылку на просвет, решая, стоит ли еще выпить.
— Купим горючего в порту и в Европу, — Джеку казалась вот-вот, и он обретет в лице губернатора единомышленника.
— На что, у нас денег не наберется даже на батон хлеба. К тому же у Гарисона вся местная полиция в кармане. Он только поднимет тревогу, как нас тут же схватят. И что самое главное, властям ни чего не докажешь, у нас нет даже элементарных документов. Одни вшивые справки от Гарисона. И вернут нас из Сан-Мигеля уже не сюда на остров, а в клинику, чтобы больше не рыпались. И уж будь уверен, второй раз Гарисон не промахнется — сделает из нас растения. Нет, жить на Изабель не худший выбор, — в бутылке плескалось самогона меньше чем на треть, и шаман принял решение, сберечь его до следующего случая. Он закупорил бутылку и убрал ее в стол.
— Не дрейфь шаман, прорвемся! Вместо денег сгодится жемчуг. Сколько надо для побега, столько и наловим. А полиция, — Тревол показал всем присутствующим свой могучий кулак, — нас не возьмет, особенно с тем пулеметом, что есть на шхуне. Дадим пару очередей, фараоны и обделаются.