Страница 4 из 5
Словно три безмолвных истукана, застыли они на краю поляны. В вылезших из орбит, блестящих от подступающих слез глазах Лёни, словно безумные прыгали, ходили из стороны в сторону зрачки, и казалось, будто не переводит он взгляд, а сами радужки у него дрожат мелко и порывисто. Костик судорожно сглотнул и, подняв руку с часами, приблизил их почти вплотную к лицу. Затем все так же медленно опустил.
- Ты что, время засекал?.. - изумленно спросила Иринка.
Скорее, это был даже не вопрос, а обвинение и Костик вздрогнул всем телом, прочувствовав в голосе девушки недоумение и что еще хуже - гадливость.
- Это же я... - вдруг произнёс Леня.
Он резко повернулся и решительно зашагал к палатке, но потом остановился и бросился назад.
- Это же я! - заорал он. - Это я его убил! Я хотел, чтобы он, а не Гала!
Леня навис над телом Кента, умоляюще заглядывая тому в лицо.
- Это ж я тебя, Диман, - сказал он уже почти шепотом. - Дурак. Какой я дурак. Ты простишь меня? Что же я сразу не понял... Да лучше бы я сам, сам!!! - наконец выкрикнул он, забросив руки к небесам.
- Не надо, Лёнечька. Не надо... не...
Слезы неудержимым потоком хлынули из глаз Иринки. Она сделала пару шагов вперед, желая подойти к лежащему Кенту, коснуться его, но будто натолкнулась на стену - то был взгляд Лёни. Яростный, хлёсткий, взгляд человека, действительно готового убить. Или умереть самому.
- Не подходи, - проскрежетал он. - Я один всё. Я всех... и за всех. Это же... как з-зараза!
- Лёнь, ты успокойся. Пошли в деревню. Там телефон, - Иринка маленькими шажками стала приближаться к парню, - Я друг. Я такая, как ты. Нам же надо вместе быть. Вместе идти.
- Нет, Ирка. Ты, конечно, хорошая девчонка, - отступая от неё, словно немного успокоившись, произнёс Лёня и поморщился, потирая виски, - И ты, Костян. Вы идите, а я... Да бегите отсюда скорее!!!
Он закрыл глаза и сморщил нос, затем поднес ладонь ко лбу и приложил её, будто хотел проверить температуру.
- Нет времени, - сказал он. - Бегите... А ни то убью.
В глазах парня вновь вспыхнуло безумие. Лёня двинулся на них, замахиваясь палкой, и тут Костик не выдержал. Он схватил Иринку за руку и повлек за собой. Словно сомнамбула, девушка последовала за ним, и какое-то время они бежали рядом, и Костик крепко сжимал маленькую ладошку Иры и знал, что теперь не отпустит её, что бы не случилось. Он действительно не отпустил, даже когда Иринка неожиданно оступилась на повороте тропы и рухнула на землю. Костик смягчил ее падение, а затем поднял на ноги. Но дальше они не побежали. Их никто не преследовал. Леня стоял на том же месте и смотрел куда-то вниз, себе под ноги, на что-то, скрытое от взглядов листвой. Губы парня шевелились, и, хотя Костик с Иринкой не слышали слов, они знали их, могли повторить. Тяжело дыша, они, не отрываясь, смотрели на Леню, на то, как тот роняет палку на землю и прижимает руки к лицу, на то, как его плечи сотрясаются от рыданий, на то, как он сжимает кулаки и воздевает их к небесам, и лицо у него при этом жесткое, а глаза сухие. Костику казалось, что Лёня так и застынет, навечно превратившись в грозящую небу статую, но этого не произошло. Леня взвыл, взвыл так страшно, что, вырвав руку из цепких пальцев Костика, Иринка зажала уши, силясь хоть как-то заглушить этот предсмертный рев. Потом крик оборвался.
- Что происходит, Костик? Что нам делать?
- Я не знаю, - только и ответил парень. - Надо... Идем!
Они вновь взялись за руки и почти бегом устремились вперед, туда, где уже виднелся просвет между деревьями.
- Сколько, Костик? - спросила тяжело дышащая от быстрой ходьбы Иринка. - Сколько?
Он не ответил.
- Ты же снова засекал, я видела.
- Шесть с половиной минут, - нехотя признался Костик.
Они вышли из леса и увидели проселочную дорогу, ведущую через поле к деревне. У Иринки совсем не осталось сил, она едва держалась на ногах, Костик поддерживал девушку, чтобы та не упала.
- Подожди, Костя, - попросила Иринка. - Всё. Я сейчас умру, я не могу больше. Отдышаться...
Она не договорила. Резким движением девушка поднесла ладонь ко лбу и, видя это, Костик отпустил ее, практически оттолкнул. Сделав шаг назад, он оступился, упал и задом отполз от Иринки, потирающей переносицу. В глазах Костика сквозило отчаяние.
- И я тоже, - сказала девушка, и Костик поразился, насколько спокойным стал ее голос. - Лёня не пустил меня к Димке... Он что-то чувствовал, да?
По щеке ее скатилась и замерла на подбородке одна единственная слезинка.
- Шесть с половиной минут... - продолжала она. - Я ведь ничего в жизни не успела сделать, Костик. Я ведь думала, что все еще только начинается. Шесть с половиной минут... Что можно успеть за какие-то шесть минут?
Иринка взглянула в глаза Костику, и тот почувствовал, как под этим взглядом спина его покрывается холодным потом. Он хотел бежать, но ноги и руки его сковал страх.
- Лёня все верно решил, - наконец произнесла Иринка. - Он только в конце ошибся. Это всё мы. Дело в нас. Мы просто говорим, говорим... И совсем не думаем... А потом кто-то умирает и мы открещиваемся, пытаемся доказать, что нисколечко не виноваты. И чем глубже мы эту вину чувствуем, тем сильнее хотим доказать. Как будто кто-то чужой нас судит... А ведь это мы сами. Это наша совесть.
Она осеклась, а затем заговорила с пылом:
- Но я не хочу, чтобы ты умирал! Не умирай, Костичек, прошу тебя!
Иринка сняла штормовку и торопливо принялась расстегивать сломанную пуговицу на боковом кармане. Та никак не поддавалась и Иринка, борясь с ней, наткнулась на что-то острое и уколола палец. Она сморщилась, что-то зашипела про себя и привычным движением сунула палец в рот.