Страница 51 из 52
Керчь же встретила нас хорошей погодой, суетой в городе и спокойствием в порту. Других кораблей нет и похоже, что до осени и не предвидится. Зато тут же состоялся бравый митинг с оркестром в нашу честь. Что-то мне это напомнило прекрасную комедию "ДежаВю" восьмидесятых. Выступать ни я, ни тем более капитан на митинге не захотели. Направили второго помощника-грека, который практически ещё не говорил по-русски. Посмеявшись с Васильевым, под его недоуменный взгляд, я только похлопал его по плечу и сказал, что так надо.
– Александр Александрович, это что за цирк вы устроили с нашим приходом – дождавшись, наконец, Патоцкого в своей каюте задаю вопрос.
– Слишком мало хороших новостей, вот и приходится как-то стимулировать народ – честно ответил мне.
А дальше я выслушиваю "плач" в исполнении Патоцкого, как ему не повезло, что он получил такую должность. Несмотря на принимаемые им меры, экономическая ситуация в Керчи крайне сложная. Требуют с него много, постоянно напоминая о моих кораблях и грузах, которые я привожу. Типа, что ему намного легче, чем многим другим.
– А безработица какая. Чем я могу занять людей, когда даже нормально пресной водой обеспечить не могу.
– С жильём. Начинай строить "кэмперы". Это чуть лучше, чем вардо. Как не понадобиться продашь или поменяешь. С безработицей… твоя власть же распространяется на весь Керченский полуостров? Борись сельским хозяйством – усмехаюсь я.
– Да что в этой засушливой степи вырастить можно? – махнул он рукой и взял кусочек сыра, запив его вином.
– Какая глупость. Ты думаешь, что только вокруг Керчи такая земля. Нет. Подсказываю. На каменистой почве сажай больше грецкого ореха, акации, гранаты, инжир, гинкго, платан и другие. Не забывай, что массивы деревьев притягивают дожди. Для посадки винограда, и не только используй технику посадки острова Лансароте, который входит в группу Канарских островов. Там делают ямы, которые собирают утреннюю росу и не дают после её испарять – показываю руками воронку.
– А зимой как? – записывает Потоцкий. Видать слишком много на него свалилось разносторонних проблем, раньше я за ним такие заметки не замечал.
– Я тебе что, агроном? Я и так просил направить к вам Вавилова, которого начали клевать в столице свои же соратники. Побеспокойся. Можешь и Мичурина попросить помочь.
– И где я виноградной лозы столько возьму? – смотрит пристально на меня.
– Намекаешь, чтобы я тебе привёз саженцы из Франции. Может быть, но по возможности. Но ничего обещать не буду. Ну и делай искусственные бассейны и пруды с пресной водой. Маленький танкер я тебе смогу купить, если есть чем расплатиться.
– Опять деньги – невесело вздохнул Патоцкий.
– Наглеешь Александр Александрович. Что-то я не вижу других желающих даже за деньги помогать вам. Только давай без лозунгов о справедливости.
Дальше мы вспоминаем про арбузы и помидоры, а я подсказываю про томатную пасту. Конечно, ему придётся изыскивать резервы для организации артелей и кооперативов, но это лучше чем ничего. Обрадовал его на счёт дополнительной закупки разных бочек, пусть тоже открывает производство. Так же обсудили эмиграцию татар в Тунис. Причём первых он хочет направить именно с Керчи. Дальше сели подбивать конечный результат по доставленному мной сейчас и раньше грузу. Торгсин в Керчи уже работает и Патоцкому, не смотря на его слёзы, есть чем расплатиться.
– Ну и наконец, я исполнил вашу просьбу, пусть и не совсем такую – встаю и достаю из шкафа пистолет Бергманн Байярд в кобуре.
– Да неужели – радуется пистолету Потоцкий, как ребенок подарку на Новый год.
Пока Потоцкий рассматривал новую игрушку, я вызвал грузового помощника и передал ему список на разгрузку с двух кораблей. Там не особо много, за день я думаю, разгрузят. А мы пока ещё посидим.
– Принимай Андрей Анатольевич, только меньше их показывай. Москатова я предупрежу – передаю английские "Виккерсы" Гречко. Я экспроприировал, не смотря на все протесты Патоцкого, дежурный кораблик с рено и на нём прибыл в Таганрог. Что "Одиссей", что "Огни Смирны" тоже встали на рейд Таганрога и начали перегрузку товара на баржу. Надеюсь, что уже в следующем году хоть "Одиссей" сможет встать к стенке причала. Сейчас старый земснаряд трудиться недалеко от моей стоянки.
– А что с ними не так?
– А кто его знает? Купил у контрабандистов в Сирии. Может быть что угодно – пожимаю плечами.
Опять обсудили с ним формирование разведполка. Сейчас после отъезда Будённого, Гречко стал рассуждать более здраво. С Москатовым тоже вроде наладил контакт, как и с руководителями заводов. Съездили на моём рено на строящийся военный городок. Поспорили, не без этого. Но пришли к согласию. Напомнил ему, что должны приехать Поддубный и Ощепков и их надо ввести в свой состав.
– Мне ваша будёновка ну никак не нравиться, как и ваша сабля. Вы же разведчики. Где вы ей собираетесь махать? Следующая война это моторов и автоматического оружия – остальное снаряжение Гречко у моих бойцов признал стоящим.
– Да понимаю я всё… но это решение с Москвы – захотел перевести стрелки командир будущего полка.
Можно подумать. Сам сюда с кавалерийской бригады перевёлся. То я не вижу как держится за свою шашку.
– Вы лучше попросите материалы, что я передал в Москву про штурмовые бригады. Замените, шашку на кинжалы, а будёновку на пуштунку – кепи принимать не захотели ни в какую. Пришлось объяснять, что за шапка такая пуштунка, и в чём её достоинство. Посмотрим, чем закончиться.
На следующий день с утра отправлял "Огни Смирны" на разгрузку-погрузку в Ростов-на-Дону. По совету Москатова часть привезённого товара отправляется Мельбарду с Решетковым. Уж очень они обижаются за проведённую акцию, да и восстанавливать разрушенный район им чем-то нужно. Золото, серебро и другие ценности Будённый, что собрали у бандитов, всё изъял. Потом всё описали и поместили в банк Таганрога, что опять же обидело местную власть. Подумав я с ним согласился. В принципе мне всё равно.
– Олаф сначала согласуй всё с Мельбардом и Решетниковым. Подпиши документы и дальше внимательно смотрите за качеством погружаемого товара. Особенно чтобы соль была сухая. В порту сход на берег для экипажа запретить. Потом идёшь в Испанию к Хуану де ла Сиерва. Скажешь, что как только будет возможность, я к нему прибуду. Есть что обсудить. И ещё готовься после этого рейса сдать "Огни Смирны" своему земляку Хансену. Ты мне будешь нужен в другом месте.
– А можно я тогда недолго домой съезжу? – не смело огромный датчанин. Мне смешно смотреть, как такой огромный мужик стесняется. Вообще у меня такое чувство, что он меня боится.
– Небось, опять своих земляков мне привезешь? Ладно. Можешь поехать на месяц. Земляков вези не больше десяти. И то если это будут хорошие механики, электрики, токари и штурмана. Других не вези. Меня и так достали, чтобы брал на работу только французских подданных – показываю ладонью на шею. – Зарплату и свою долю за рейс возьмешь с продажи товара.
– Ты знаешь, меня заставляют строить новое здание банка с большими подвалами и крымский ракушечник тут не подойдёт – жалуется мне Москатов. Вот уж с кем я всегда могу найти общий язык, так это с ним.
– Слушай, только не тебе жаловаться. Мало что тебе все сливки с рейсов перепадают, так ещё и мои моряки тут у тебя гуляют, не считаясь с деньгами – улыбаюсь я. Нет-нет дополнительно разжалобить меня ему не получиться.
– А кто мне Гречко навязал с его батальоном?
– А сколько мелкой контрабанды мои парни тащат… и кажется мне, что это твои люди у них скупают.
Москатов вздыхает и пьет вино, показывая, как он опечален. Артист.
– Давай Пётр Григорьевич подведём баланс. Да и мой вагон чтобы никто не вздумал брать. Как и те бронированные для охраны – строго смотрю на руководителя Таганрога и подвигаю к себе документы, отставляя в сторону посуду. К сожалению каюты этих на пароходиках очень маленькие.