Скрытни

Посидев ещё минуту на полу, Алиса решила, что можно встать. Она только что поняла, что всё это время сидела в темноте.

«На полу, в темноте, за ширмой – очень логично, именно это всё и спасло бы от старика, вздумай он вернуться», – продолжало ёрничать подсознание.

«Да пошло ты…» – вяло ответила ему Алиса.

«Хватит раскисать, дела делай, зови дежурного врача».

«Ну, да, надо же смерть зафиксировать», – подумала Алиса: «А ещё надо придумать почему окно разбилось».

«На подоконнике стояла трёхлитровая банка, кому-то из больных приносили в ней то ли сок, то ли ещё что-то. Скажи, что старик кинул её в окно. Банка точно выпала и осколки должны быть внизу» – сжалилось подсознание.

Алиса давно обратила внимание, что у неё сильная интуиция. Иногда она действительно прямо как будто голос слышала «Сделать то-то» или «Не делай». Она всегда думала, что это внутренний голос подаёт сигнал, то самое подсознание. Но сегодня оно стало что-то слишком болтливым.

Удивительно, но никто не расспрашивал Алису и не усомнился в её словах. Она сказала, что заглянула в палату, всё было нормально. Старик спал. Второго пациента она даже не проверила, так как его состояние было нормальным в течение дня, он не был тяжёлым больным. Лежал и спал, как ей показалось. Тем более, что час назад они разговаривали, когда она зашла потушить свет. Где-то через полчаса раздался звон стекла. Она очень удивилась и поспешила в палату. Зайдя, первое что увидела, что окно разбито. Потом её кто-то толкнул. Она не видела кто. Толчок был настолько сильный, что она отлетела к стене. Это было так неожиданно, что ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, встать. После этого она и увидела, что постель старика пустая. Подошла к окну – внизу только осколки. И только после этого она подошла к другому пациенту, который оказался мёртвым.

Алиса сама понимала, что если кто-то слышал, как разбилось стекло, то вот здесь-то и будет расхождение в показаниях, как ехидно назвал её ложь внутренний голос, который и не думал умолкать. Однако, хоть шум разбивающегося стекла и слышали, но почему-то не придали этому значения. Никто не выглянул в окно, чтобы посмотреть, где это и что это. Никто не обратил внимание во сколько это было.

Почему-то все решили, что в палате был кто-то третий, кто вытащил старика-кощея из палаты и из больницы. А вот почему окно разбилось? Может быть старик пытался сопротивляться? Алиса сказала, что ей показалось, что в окно что-то кинули, что вроде бы она слышала удар, а потом уже звон стекла. Кто-то из медсестёр вспомнил, что в палате была банка. Правда она стояла на подоконнике. Но бог его знает, что там могло быть. Почему-то никому не показалось странным, что старик, который ещё днём не то, что встать, даже есть самостоятельно не мог, вдруг стал кидаться банками.

Вызвали полицию, чтобы сообщить о том, что пропал пациент при странных обстоятельствах. Полиция записала показания и удалилась. Алисе показалось, что они это всё сделали формально. На самом деле, заявление о пропаже пациента в письменном виде никто из врачей или сестёр не писал, полицейские даже не стали просить этого. Скорее всего они даже дело открывать не будут: неизвестный старик, которого привезли на скорой, родственников нет, где живёт неизвестно. Кстати, когда стали смотреть документы, чтобы понять, откуда привезли старика, то оказалось, что они были заполнены, как попало, то есть что за бригада его привезла и где его нашли было не ясно. Адреса старика не было, его не успели спросить. За те дни, что он был в больнице, старик не проронил ни слова.

Когда полицейские уехали, главврач потребовал все документы, связанные со стариком. У Алисы сложилось стойкое впечатление, что документы очень быстро исчезнут. Может полицейские с главврачом сговорились, чтобы не заморачиваться поисками какого-то странного старика без адреса. Может решили, что он бомж, кому он нужен, чтобы искать его. Сначала Алиса расстроилась, что никто не будет искать старика. Потом подумала, что даже если вдруг произойдёт чудо и старика найдут, что тогда? Смерти других пациентов с ним никто не связал. О том, что он умеет прыгать с третьего этажа и перемещаться невообразимо быстро Алиса никому не сказала. Что ему можно предъявить? Разбитое стекло и украденную пижаму. За это никого в тюрьму не сажают. Алиса чувствовала, что окончательно успокоиться она смогла бы, если бы знала, что старика нашли и посадили. «А на суде его обвинят в том, что он…» – начало ехидничать подсознание: «выпил кровь из пациентов, лежащих рядом с ним? Кстати, это не так. Или в том, что он умертвил их никому неизвестным способом. Или ещё в чём-то столь же абсурдном?»

«Заткнись», – беззлобно подумала Алиса. Да, успокоиться-то она если будет знать, что его запрут, а запереть-то его вроде, как и не за что.

«Может он потому был такой худой, что кто-то уже пытался его запереть и морил голодом», – подумала Алиса, но поняла, что это ровным счётом никак не спасёт её от старика.

«А что мне спасаться-то», – начала рассуждать она: «Вреда я ему не причиняла, ничего о нём не рассказала, с чего он будет ей причинять вред-то? Если бы хотел, то уже причинил. А так-то…»

Но все эти рассуждения успокаивали ненадолго. А потом снова появлялся страх. Просто животный страх, сопровождающийся дикой паникой, с желанием бежать и прятаться. Иногда Алиса шла по улице и вдруг замечала где-то среди людей кого-нибудь худого, тогда ей казалось, что это старик пришёл за ней. Или вдруг видела лысину, и холодела, пока не могла разглядеть человека целиком и удостовериться, что это вовсе не тот худой старик.

Прошло почти две недели. Страх Алисы ничуть не притупился. Иногда её по-прежнему посещали мысли, может уехать в другой город. На что подсознание отвечало неизменной фразой, что уж лучше сразу же лететь на другую планету.

Как-то вечером Алиса шла в любительский театр. В свободное от работы время она ходила в любительский театр-студию. Ходить она начала не так давно, поэтому пока ещё была студентом без ролей. Но всё равно ходила с удовольствием. Сейчас ставили сказку для детей. И хоть на дворе ещё был август, они уже задумались о новогодних каникулах и сказках для детей. Сказку написали сами. Здесь была и Баба-яга, и Кощей, и Водяной с русалками, разумеется, и Дед Мороз со Снегурочкой. Пока обговаривали общую концепцию, распределяли роли. Почти каждый пробовался в разных ролях, чтобы посмотреть, что будет получаться лучше. Кого-то уже утвердили, а какие-то персонажи были ещё без актёров. Подойдя к дому, где была их театральная студия, Алиса очень удивилась, увидев припаркованный мерседес чёрного цвета, представительского вида.

«Надо же», – подумала она: «У нас на таком никто не разъезжает». Ещё больше Алиса удивилась, когда увидела, что автомобиль пустой, но водитель мало того, что забыл выключить свет в салоне, так ещё и ключи в замке зажигания забыл.

«Вот лопух, – искренне удивилась Алиса, – это ж надо такой автомобиль так бросить! Или он настолько крутой, что даже не боится, что украдут машину? У таких не крадут?»

В сердце почему-то невольно стал закрадываться холодок: «Что ж это за человек такой, у которого не угонят машину, значит боятся его».

В студии первым, кого увидела Алиса, был режиссёр, он прямо-таки светился от счастья. Всем, кого он встречал по дороге, он сообщал: «Вы не представляете кого я нашёл на роль Кощея. Актёр, с опытом, а фактура, фактура!» Алисе как-то сразу не понравились эти слова. Ох, как не понравились. А тут ещё и подсознание буквально завопило: «Беги!» «Сдурело что ли», – подумала Алиса, а самой стало как-то совсем не хорошо и реально возникло желание бежать. Чем дальше она шла, тем больше становились ватными ноги.

Она шла чуть позади режиссёра, который всех буквально тащил в зал, приговаривая: «Вы не представляете кого я нашёл на роль Кощея». Режиссёр прошёл мимо молодого мужчины в кожаной куртке светло-коричневого цвета, который стоял около дверей в зал. Судя по всему, он кого-то ожидал. Алиса обратила внимание на незнакомца. Он был настолько высок, что невольно привлекал внимание и не только ростом. Ещё он был очень худой, какой-то нездоровой худобой. А ещё, пожалуй, даже первое, на что обращалось внимание – это длинные, до плеч, волнистые волосы, довольно ухоженные. В полумраке коридора было не понятно, то ли каштановые, то ли тёмно-русые. Волосы были очень густые. Алиса невольно подумала: «Вот зачем мужчине такие шикарные волосы? Густые, волнистые». Даже не прикасаясь к ним, было понятно, что они тяжёлые и упругие, настолько богато они выглядели. Каждый волос был наверно раза в два толще, чем у Алисы, хотя она всегда считала, что у неё хорошие волосы. А сейчас невольно позавидовала качеству волос этого высокого худого мужчины. Потом взгляд перевела на куртку и удивилась: «Надо же, на улице жара, август, а он в куртке». Под курткой было видно фланелевую рубашку в красную и зелёную клетку. «Он что мёрзнет что ли?» – удивилась Алиса. Невольно опустила взгляд вниз, рассматривая всего мужчину: джинсы, а на ногах высокие утеплённые ботинки из нубука светло-жёлтого цвета.