Страница 10 из 17
Мать и дочь поднялись на камень, мама расстелила свою теплую накидку на камне, села и предложила Ниаме место рядом.
– Наконец-то, чуть не опоздали к празднику.
– К какому празднику?
– Скоро увидишь.
Ниама села, прижалась к плечу матери. Какое оно теплое, и нежное – это плечо. Чувство уюта и тишины заполнило душу девочки, когда мама обняла ее за плечи и прижала к себе. Ниама вдруг ясно ощутила, что мамину любовь не надо заслуживать, что она любит всегда, даже тогда, когда Ниама огорчает ее. Любовь отца Ниама всегда старалась заработать, а на мамину любовь всегда могла рассчитывать. После вчерашнего, неприятного чувства вины, Ниаме вдруг захотелось зарыться в теплое мамино плечо и остаться там. Она еще крепче прижалась к матери и, наконец, посмотрела на линию горизонта. На востоке появилась розовая полоска, которая быстро разрасталась вширь, и в высоту. Небо покрывалось тонкой паутиной света, от чего лес и окружающие холмы казались еще темнее. Через несколько минут над горизонтом появилась яркая полоска света, которая разрасталась на глазах. Скоро на нее стало невозможно смотреть. Ниама прикрыла глаза, подставив лицо теплым лучам первого солнца Ловара. Чувство неземного покоя наполнило душу. Закрыв глаза, они слушали песни просыпающегося леса. Скоро большое солнце поднялось, а линия горизонта вновь позолотилась – вставало второе, малое солнце и света вокруг стало еще больше. Тина в пол голоса комментировала:
– Сайка проснулась… А, это пушистый болзак побежал… елис кору разбивает…
Затем она чуть крепче прижала к себе дочь и шепнула на ухо.
– У нас гости, не пугай их и не пугайся сама. Встреть их как дорогих гостей.
Ниама от удивления открыла глаза. Недалеко от камня, чуть в стороне по склону, хрустнула ветка. Взглянув туда, Ниама вздрогнула, к ним шла огромная самка ронго с двумя детенышами. «Возможно, это та, что убила охотника в этом году» – промелькнула мысль и Ниама сжалась в комочек и придвинулась ближе к маме.
– Ну, здравствуй! – сказала Тина, обращаясь к самке ронго. Она освободила свою руку из цепких объятий Ниамы и встала навстречу хищнице.
– Сегодня я приготовила что-то необычное тебе и твоим детям.
Тина развернула сверточек, о существовании которого Ниама и не подозревала.
– Южные сладости, ты их еще не пробовала, сладкоежка.
Тина потрепала ронго по загривку, просунув тонкую ладонь под пластину панциря и поглаживая пушистую впадину между толстыми защитными пластинами, затем положила на ладонь несколько кружочков сладостей, которые недавно Магир купил для Ниамы и Тины у проезжего купца. Самка ронго посмотрела в сторону Ниамы и засопела. Тина потрепала густую короткую шерсть хищницы за ухом и начала мягким голосом уговаривать зверя.
– Это моя дочь, вам стоит познакомиться, я думаю, вы подружитесь, или твои дети смогут подружиться с ней. Познакомьтесь.
Но ни та, ни другая сторона не проявила желания знакомиться. Ронго, настороженно поглядывая на Ниаму, съела сладости с руки Тины, затем отошла в сторону и занялась поисками мелких грызунов в траве. Детеныши ронго подошли к Тине и протянули мордочки к ладони женщины, та достала еще сладости и угостила их.
– Ниама, подойди, познакомься с малышами.
Ниама быстро и испуганно отрицательно затрясла головой. Она слишком хорошо помнила изуродованный огромными зубами и располосованный острыми копытами труп охотника, принесенный из леса две недели назад. Он случайно встретил в лесу самку ронго с детенышами, убежать мужчина не успел, пущенная наугад стрела, которой он пытался защитить свою жизнь, отскочила от мощной роговой пластины животного. Охотник пустил еще стрелу и та, вроде не отскочила, но неизвестно, достигла ли цели, когда он пытался попасть между защитными пластинами, где открывалась мягкая шерстка? Никто так и не узнал, был ли ранен зверь?
– Возможно, вам еще рано знакомиться, но я думаю, вы подружитесь – рассмеялась Тина.
Еще несколько минут поиграв с детенышами, Тина отпустила их. Мамаша-ронго спокойно продолжала искать пищу.
– Ниама, пойдем домой, нас, наверное, уже ждет папа.
– Скажи ей, чтобы она ушла – почему-то шепотом прошептала бледная Ниама.
– Неужели она действительно такая страшная?
Ниама молча затрясла головой. Потрясение было слишком велико.
– Хорошо.
Тина подошла к ронго, и что-то сказала ей на незнакомом языке. Звуки ее голоса напомнили Ниаме журчание ручейка, но все же было в этом языке что-то родственное языку топико. Ниама слышала один раз, как на этом языке говорили дедушка с бабушкой, но из маминых уст она еще ни разу не слышала речи торан. Ниама однажды после посещения крепости родителей Тины спросила отца, можно ли выучить их язык. Отец наотрез отказался. Его дочь должна говорить на языке своего племени!
По дороге домой Ниама болтала без умолку, она получила слишком много впечатлений и все это распирало ее.
– Мам, это та самая ронго, о которой рассказывали мужчины?
– Да, мне пришлось вынимать стрелу из ее тела, иначе она погибла бы и детеныши тоже. Мне даже страшно было представить, что она умрет. Я всю жизнь живу среди топико, но до сих пор я не могу представить, как можно отнимать жизнь у живого существа…– очень тихо и грустно проговорила она
Ниама продолжала изливать поток вопросов и впечатлений. Тина слушала дочь, изредка отвечая на вопросы, и размышляла о судьбе дочери. Какой она будет? Не опоздала ли Тина, чтобы передать ей все, чему научена была с младенчества? Сумеет ли Ниама научиться любить окружающий мир, а не бояться его; не бороться с ним, а мудро управлять вверенной ей частью огромного мира и подчиняться мудрым его законам? Племя отца Ниамы – племя бойцов, чего больше в ее дочери?
После этого похода что-то поменялась в Ниаме, теперь она сама ждала утра, с радостью вставала, быстро одевалась, глаза ее блестели. Каждое утро она была готова к новым прекрасным открытиям! Скоро Ниама и детеныши ронго стали лучшими друзьями, с их мамашей установились свои отношения, осторожные, уважительные, но с взаимным не очень большим доверием. В некотором роде они были соперницами – характер у обеих сильный, независимый, словно принцессы двух разных государств.
После встречи солнца и общения с семьей ронго, Тина с дочерью обычно еще некоторое время бродили по лесу, и Тина посвящала дочь в тайны леса, трав, целебные свойства которых племя ее отца изучило в совершенстве. Тина научила дочь общаться со зверями, и птицами. Давала уроки речи торан, посвятила в тайну ее рода, способного за короткое время общения с топико, заговорить на его языке. И все же Тина понимала, что надежды на то, что Ниама сможет пользоваться этой способностью, почти нет.
– Дочь, для того, чтобы понять живое существо, ты должна понять, что все живые существа общаются посредством образов. Животные передают их движениями и звуком голоса, у людей более сложные образы и они имеют более сложный механизм передачи, приспособленный для этой цели. Если ты поймешь образ, который передает тебе топико или животное, тогда запомнить способ передачи этого образа будет намного легче, чем учить способы передачи без образов.
– Мам, а почему дедушка и бабушка называют нас язычниками? Ведь ты тоже ходишь встречать солнце? Мы приносим ему жертвы на закате, а ты утром встречаешь его?
– Ты задала сразу три вопроса, на который отвечать? – улыбнулась Тина.
– На первый.
– Мы не считаем себя язычниками, потому, что не поклоняемся природе. Поклоняемся мы только Тому, Чье Имя не смеем назвать. У природы мы учимся мудрости, которую ОН вложил в нее. Все это довольно сложно, ты еще маловата, чтобы понять. Мне объясняли суть наших верований в пятнадцать лет.
– А ты попробуй, я очень хочу понять!
– Хорошо, меня учили также, что на вопросы нужно отвечать. Раз ты доросла до вопроса, значит, доросла и до ответа… По преданиям наших отцов (я верю, что большая часть из них сохранилась верно), наш Создатель создал нас, как детей Своих. Никто и ничто в мире не могло разделять нас. Но топико пал, ниже всех Его созданий. Создания потеряли способность правильно отличать добро от зла. Они придумали свое добро и свое зло. Иногда они угадывают правду, но в большей части, ошибаются. Думая, что делают добро, они нарушают гармонию мира, а значит – выходит зло. Я уже не говорю о том, что часто они делают зло, зная, что это – зло.