Осколки магии

Я в очередной раз была близка к тому, чтобы спросить его о каменном круге и проклятии, но все же вовремя прикусила язык. Я просто не могла рисковать, чтобы отец подумал, что Корнуолл сводит меня с ума. Ведь он тогда тоже не поверил тете Катарине. Это подтверждало письмо, которое я нашла здесь, в библиотеке, в котором она умоляла его снова поговорить с ней. Если бы я сейчас рассказала ему о своем даре, он бы без колебаний сел в ближайший самолет и тут же увез меня обратно в Германию.

– Папа скорее рациональный человек, – добавила я следом. – Он не думает о мистической стороне Корнуолла.

Дядя Эдгар кивнул.

– А ты? Как ты к этому относишься?

Мгновение я колебалась, прежде чем ответить. Должна признать, что несколько недель назад мое отношение было совсем другим.

– Я не уверена. Только потому, что мы не можем объяснить себе что-то, нельзя утверждать, что этого не существует. Тем не менее, я все еще не верю в призраков и не могу себе представить, что в Грин-Манор действительно водятся привидения.

Дядя Эдгар оперся на спинку мягкого кресла.

– Я тоже в это не верю. По крайней мере, до сих пор не встречал ни одного.

Я тоже не встречала. Хотя мои мысли по-прежнему занимала встреча с темной фигурой в потайном проходе.

В этот момент дверь в библиотеку открылась, и Престон бесшумно вошел в отделанную деревянными панелями комнату. Его появление произошло так неожиданно, что дядя Эдгар тихо рассмеялся.

– Хорошо, я исправлюсь. Престон, ты настоящий?

– Прости, папа. Я знаю, что опоздал. Я хотел тебе позвонить, но, по-видимому, забыл свой телефон в школе. – Престон был одет в светлую рубашку, с закатанными до локтей рукавами, и модные серые джинсы, которые на нем отлично смотрелись. Когда он дошел до дивана, его взгляд сначала скользнул по мне, а потом остановился на стопках книг. – Ты намерена построить себе вторую комнату из книг?

– Возможно, – насмешливо ответила я. – В конце концов, у вас здесь их достаточно.

Престон смотрел на меня своими голубыми глазами, лучистый оттенок которых без труда мог сравниться с ясным летним небом.

– Это правда. К счастью, мне не нужно читать их все.

– Ну, по крайней мере, ты должен пролистать вот эту, если хочешь иметь хотя бы один шанс против меня. – Дядя Эдгар подошел к одной из высоких книжных полок, откуда вытащил книгу в черно-белую клетку под названием «Стратегия и шахматы».

Престон поморщился с сожалением.

– Мне очень жаль, папа, но мы можем отложить нашу игру? Ребята звонили, сейчас идеальный ветер для серфинга.

– Я думала, ты забыл свой телефон в школе, – хмуро сказала я.

С усмешкой, Престон сунул руку в карман.

– Да, они даже на стационарный телефон позвонили, потому что волны невероятно гигантские.

Дядя Эдгар вздохнул.

– Ладно, ничего страшного. Я с нетерпением ждал, чтобы поставить тебе мат менее чем за восемь ходов, но, конечно, не хочу заставлять тебя.

– Я могу остаться здесь, – после недолгого колебания сказал Престон, опираясь на одно из тяжелых кресел. – Имею в виду, что волны, вероятно, будут там и завтра, если верить прогнозу погоды…

Дядя Эдгар махнул рукой.

– Ладно, хватай свою доску, Престон.

– В самом деле? – спросил он и нерешительно потер затылок.

– Эй, ведь я могу сыграть с тобой партию в шахматы, – предложила я дяде Эдгару.

– Ты играешь в шахматы? – удивленно спросил он.

– Да, довольно неплохо.

Престон подошел к отцу и добродушно похлопал его по плечу, весело глядя на меня.

– Я должен предупредить тебя, Джун. Этот старый господин любит жульничать.

Дядя Эдгар возмущенно покачал головой.

– Что за чушь.

– Я уверен, что твой слон не был на C4 в последней партии. – Престон приподнял одну бровь. – Это было странно. Я только на секунду отвлекся проверить сообщения на своем телефоне, и вдруг слон оказался в другом месте.

– Тебе не стоит отвлекаться. – Дядя Эдгар подмигнул мне. – Может быть, это была леди в зеленом.

– Да, конечно, – сказал Престон. Он направился к выходу. – Расскажите мне потом, как все прошло.

– Зависит от результата, – пробормотал дядя Эдгар Престону вслед, а затем улыбнулся мне. – Пойдем в гостиную?

– С удовольствием. – Я встала. – Я только быстро уберу книги.

– Мне не мешают стопки, если ты хочешь продолжить чтение позже, – сказал дядя Эдгар как раз в тот момент, когда его телефон начал звонить. – Ах, боже мой. Я уже снял очки. – Прищурившись, он держал телефон на вытянутой руке, чтобы разглядеть имя вызывающего абонента.

– Хочешь, я принесу их тебе? – предложила я, так как он вдруг показался мне довольно напряженным.

– Это было бы очень мило с твоей стороны, Джун. Кажется, я оставил их в музыкальной комнате, – ответил дядя, прежде чем отвернуться и ответить на звонок деловым тоном.

Чтобы не мешать ему, я быстро вышла из библиотеки и повернула налево по коридору. Музыкальная комната находилась в той же части особняка, рядом с одной из двух гостиных, и вмещала огромный черный рояль. До сих пор я не проводила здесь много времени, так как не умела играть на клавишных. По мере приближения мои шаги стали медленнее, потому что нежные звуки великолепной фортепианной композиции достигли моего слуха. Это была известная пьеса Людовико Эйнауди, о которой я узнала от своей мамы, она очень любила этот жанр.

Звуки музыки напомнили мне о прежней жизни, и я почувствовала внезапную тоску по родителям и младшему брату. Корнуолл сразу поразил меня своей суровой красотой, но именно сейчас, в этот момент, я скучала по своему дому в Германии.

Мелодия стала немного медленнее, и я приложила кончики пальцев к приоткрытой двери музыкальной комнаты, прежде чем осторожно надавить на нее. Мой взгляд упал на пианиста, и мое сердце забилось, когда я узнала Блейка.

Он снова был полностью одет в черное и сидел наполовину спиной ко мне, так что я могла разглядеть только часть его профиля. Хрустальная люстра висела под высоким потолком, освещая черный мерцающий рояль. Блейк играл так эмоционально, что у меня практически перехватило дыхание. Его глаза были закрыты, и черты казались непривычно расслабленными, а пальцы с непринужденной элегантностью скользили по клавишам.

Глубоко тронутая, я осталась стоять на пороге. Он все еще не замечал мое присутствие, и мне нравилось просто смотреть на него, не чувствуя этой ужасной дистанции между нами. В отличие от нашей последней встречи, на этот раз на его лице не отражалось ни намека на гнев. Он, казалось, был полностью погружен в мелодию, и незаметно музыка увлекла меня за собой, заставив на мгновение забыть о своих заботах.

Наконец отзвучали последние ноты, и Блейк открыл глаза. Когда он повернулся ко мне, мое сердце стучало как сумасшедшее. Будто он снова поймал меня на чем-то запретном.

– Как долго ты там стоишь? – спокойно спросил Блейк, медленно закрывая клавиши крышкой.

– Не слишком долго, – нерешительно сказала я и сделала шаг в комнату. – Очень красиво. – Я остановилась. Вообще мне хотелось добавить, как мне жаль, что мы так сильно поссорились, но почему-то слова не сорвались с губ.

– Любимая вещь моей матери. Она играла мне ее в детстве, – тихо пояснил он. Потом провел рукой по темным волосам и встал. Скамья заскрипела по старому паркетному полу, и я практически почувствовала, как Блейк одним движением стряхнул с себя всякую сентиментальность.

Неуверенно я посмотрела на него. Его лицо снова казалось таким же замкнутым, как вчера, когда он застал меня и Лили в своей комнате.

– Послушай, прости за то, как прошел наш последний разговор. У нас не было намерения оказаться в твоей комнате. Просто… – Я прикусила нижнюю губу и сделала шаг к нему. – Это проклятие не выходит у меня из головы. Хотя я даже не уверена, что оно существует на самом деле. Но если оно есть, то я не могу просто сидеть без дела. Я должна что-то с этим сделать.

Блейк холодно посмотрел на меня.

– И поэтому ты втянула в это Лили?