Осколки магии

Ошеломленная, я уставилась на трех человек. Первый раз в кристалл превратился больше, чем один человек, причем, по-видимому, это было только начало. Зеркальная гладь разошлась еще дальше и достигла меня, но не причинила мне никакого вреда. Вместо этого она покрыла всех остальных людей, до которых дошла, начиная от девушки перед секретариатом и заканчивая группой из четырех парней, которые только что спустились вниз по одной из изогнутых лестниц. Процесс сопровождался тихим хрустом, пока, наконец, весь школьный коридор не превратился в сверкающий мир стекла и хрусталя. Даже светло-серые стены и высокий белый потолок были затронуты, поэтому я чувствовала себя так, будто оказалась на выставке кристаллов Сваровски.

Недоверчиво, я огляделась. Мой дар, видимо, только что эволюционировал.

Вдруг по всему коридору пробежала сильная дрожь. Глаза Грейс распахнулись с характерным грохотом, сопровождаемым ярким светом. Через долю секунды все тела, двери и стены вокруг разрушились, будто кто-то ударил огромным молотом по хрупкому хрустальному миру и одним мощным ударом разбил его.

Миллиарды сверкающих осколков медленно плавали вокруг меня по воздуху, пока внезапно все они одновременно не упали на землю, и я оказалась в совершенно незнакомой обстановке.

С колотящимся сердцем осмотревшись по сторонам, я поняла, что оказалась прямо в спальне Грейс с белым туалетным столиком. Невероятно. Школьный коридор исчез. В мгновение ока я просто перенеслась в другое место и теперь наблюдала, как Грейс ссорится с блондинкой. Это была женщина с фотографии, которую я видела тогда в осколке стекла Грейс. Видимо, она действительно была ее матерью, потому что теперь, когда эти двое стояли друг напротив друга, их сходство явно бросалось в глаза.

Все вокруг меня, два человека и приятная обстановка, светилось немного ярче, чем обычно, так что я был уверена, что передо мной правда.

– Я не хочу, чтобы ты снова встречалась с ним, – яростно выпалила мать Грейс. – Что, если он продает наркотики?

– Тимоти не продает наркотики! – пронзительно воскликнула Грейс, гневно сверкнув глазами на мать. – Ты всегда ненавидела его. А теперь хочешь разрушить мои отношения только потому, что вы с папой уже давно не можете терпеть друг друга!

– Неправда, – взволнованно выдохнула мать Грейс. – Мы с твоим отцом хорошо понимаем друг друга.

– Да, конечно, – иронически фыркнула Грейс. – Поэтому он и заставляет тебя ехать в больницу на такси.

– Это всего лишь небольшое рутинное вмешательство, – раздраженно возразила ее мать, проводя обеими руками по своим длинным светлым волосам. При этом я заметила на ее пальце серебряное кольцо с голубым сапфиром.

– Раньше он бы отвез тебя сам, – прошипела Грейс. – Смотри: ваш брак на исходе, и поэтому ты ревнуешь к моим отношениям. – С этими словами она повернулась и бросилась вон из комнаты. Гнев Грейс, ее злоба и желание причинить боль матери эхом отозвались в моей груди, и я с трудом сглотнула.

– А потом? – сказала я сама себе. – Что же произошло потом?

Стоило произнести эти слова, как вся картина раскололась. Испугавшись, я отступила на несколько шагов и огляделась вокруг с широко раскрытыми глазами. Видимо, мой дар отреагировал на мое желание узнать больше. Как только осколки стекла упали на пол, я увидела, как отец Грейс с остекленевшими глазами вошел в комнату дочери. Я узнала его, мы виделись в трактире «Ямайка», но в этом воспоминании он был так бледен, что казался почти призрачным. Он остановился у двери, словно не решался переступить порог.

– Чего ты хочешь? – спросила Грейс, которая лежала на кровати и только что сняла наушники. – Ты хочешь уговорить меня навестить ее в боль- нице?

– Нет. Я… – Он сглотнул, как будто не знал, что ему делать дальше. – Мне позвонили. Возникли… осложнения.

Грейс нахмурилась и встревоженно села.

– Какие осложнения?

Ее отец открыл рот, и с его ресниц упала слеза.

– Они сказали, что произошла аллергическая реакция на наркоз. Они сказали… – он осекся, и Грейс в ужасе закрыла руками рот. – Они сказали, что больше ничего не могут для нее сделать, – прошептал он прежде, чем Грейс начала кричать.

Дезориентированная и изрядно измученная, я снова оказалась в реальном мире. Шок и печаль по поводу смерти матери Грейс сдавили мою грудную клетку, и я судорожно схватилась за руку Грейсона, пытаясь справиться с пережитым.

Это было кольцо ее покойной матери.

Ее матери, с которой она жутко поссорилась перед смертью. Отсюда и чувство вины.

– Значит, я могу передать родителям, что вы посетите премьеру? – спросил Грейсон нашего директора и незаметно сделал легкий толчок мне в спину, от чего я шатнулась в сторону Грейс.

– Опа, – сказал мистер Кларк и молниеносно схватил меня за руку. Грейсон сделал вид, что поддерживает меня с другой стороны. Я видела, как он быстрым движением сорвал сумку с плеча Грейс и одновременно с этим уронил кольцо.

– Смотри, куда идешь! – прошипела она, когда я против своей воли оступилась прямо ей в объятия. Ее телефон грохнулся на пол рядом с кольцом, после чего мистер Кларк невероятно плавно наклонился.

– А теперь посмотрите, мисс Кэмпелл, что, по-видимому, пряталось у вас в кармане. – Директор с лучезарной улыбкой вручил озадаченной Грейс кольцо и ее телефон, который случайно оказался той же модели, что и у меня. – Видимо, я здесь не единственный, чьи ценности находятся прямо перед его носом.

Всю поездку домой на автобусе меня занимали события сегодняшнего дня. Хотя актерских способностей Грейсона оказалось достаточно, чтобы убедить директора в том, что Грейс просто потеряла свое кольцо в кармане, недоверие в ее холодных глазах, когда она собирала свои вещи, не ускользнуло от меня. Видимо, Грейс считала, что кольцо было у меня, что, по крайней мере, отчасти соответствовало истине. После этого она сердито выругалась, и Лили от облегчения снова бросилась в туалет.

Но гораздо больше, чем недоверие Грейс, меня занимали сцены из ее жизни, в которые я оказалась погружена. Я не только видела, но и чувствовала, что это правда, как чувствовала душераздирающую боль Грейс. Хотя на самом деле она мне не особенно нравилась, я вдруг ощутила какую-то связь с ней.

Вздохнув, я прислонила голову к холодному стеклу автобуса и посмотрела на окутанный туманом пейзаж, задаваясь вопросом, насколько еще может развиться мой дар. То, что я пережила сегодня, хоть и произвело на меня глубокое впечатление, но в то же время и изрядно вымотало.

Однако сейчас не за горами выходные, и я была чертовски рада, что почти у всех обитателей Грин-Манор есть планы вне дома. У дяди Эдгара важная деловая встреча, у Престона – концерт в Лондоне, а Блейк только сказал, что его «не будет на месте». Мэри будет у своего друга, и даже Уилфред взял выходной, что он делал в последнее время поразительно часто. Возможно, ему нужно будет работать в отпуске. Это означало, что, кроме нас с Бетти, там никого не будет, чему я, собственно, очень обрадовалась.

Не только потому, что хотела продолжить просмотр книг в поисках сказаний, но и потому, что мне было чертовски необходимо немного отдохнуть.

Едва я подумала об этом, пришло сообщение в WhatsApp от Карлы. Вздохнув, я посмотрела на него, прежде чем наконец неохотно открыть.

Мне нужно поговорить с тобой, Джун. Я знаю, что ты все еще злишься на меня, но… все кончено. Джаспер расстался со мной. Ты нужна мне.

Слова Карлы медленно доходили до меня, смешиваясь с хаосом чувств внутри. Теперь Джаспер бросил и ее. Не зная, что должна чувствовать, я уставилась на сообщение Карлы, в то время как автобус остановился и с шипением открыл двери.

– Гринпаз, – отрывисто объявил водитель автобуса, и я поспешила выйти. Я бы предпочла вообще не отвечать Карле, но потом все же решила сде- лать это.

Мне жаль, что так вышло.

Мне тоже жаль. Теперь я потеряла и тебя, и его.

Ты не потеряла меня. Мне просто нужно немного времени.