Заберите вашего сына

— Слушай, Магазин, — вздрагиваю от старого школьного прозвища, удивленно поворачиваясь к озорно сверкающему темными глазами Ибрагиму, и озадаченно наклоняю голову.

— Магазин? — вскидываю бровь, а в ответ получаю широкую белозубую улыбку.

— Мне, кажется, так милее. Не находишь?

Нет, однозначно нет. "Милее" — это когда меня зовут Лилия. Или хотя бы Лили. Но не буду спорить, просто кивну.

Он наклоняется, забираясь куда-то под стол, выискивая что-то в многочисленном бумажном завале в коробке из-под бумаги. Судя по количеству мусора, там давно никто не убирался. Более того, не очень удивлюсь, если спустя пару месяцев там новая жизнь зародится под слоем пыли, которую Рязанов поднял в воздух своим копошением, отчего в носу защекотало до чиха. Едва успела выдохнуть и вновь чихнуть, как перед моим носом оказалась бумажка с каким-то номером, на который я озадаченно уставилась. Смотрела минут пять на загадочные десять цифр и в упор не понимала, что от меня хотят.

— Что это? — изволила, наконец, поинтересоваться у Ибрагима, повернувшись к нему. Парень хмыкнул, еще ближе пододвигая ко мне смятый кусочек листка, вырванный из блокнота или тетради. Я же только опасливо косилась, будто передо мной бомба.

— Это, Лили, твой путь в большую журналистику, — подмигнул, на всякий случай оглянувшись, но всем было на нас глубоко плевать. Каждый делал вид, что работает: играл в карты с компьютером или перекрашивал в сотый раз содравшийся лак.

Едва меня поманили пальцем, я печенкой почуяла — громкая новость близка. Прямо вот она, на пороге моя сенсация, просто так же не шепчут в ухо и пальцем к себе не манят. В руку мне лег листочек, а горячий шепот на ухо отозвался в голове:

— По номеру позвонишь, они тебе инструкции дадут. Один мой знакомый, в кругах не столь благочестивых, по секрету сказал, что зеленые готовят что-то из-за земли на территории бывшего заповедника — того, что лишился своего статуса охраняемого объекта. И вроде как, эту землю хочет купить Доронов-старший, а также парочка других толстосумов.

Замираю точно сурикат, дыша через раз. Снова эта семейка? Впрочем, вопрос меня взволновал сильнее, чем тот факт, что Доронов снова объявится в моей жизни. По-хорошему тут стоило бы подключить полицию, однако разве я могу упустить такой шанс, тем более после слов Ибрагима:

— …нужен кто-то, кто сможет проникнуть в их ряды и раскрыть планы, приготовив бомбическую сенсацию. А им нужны люди, особенно после последнего митинга.

Ну да, их же там пересажали из-за не санкционированно организованной голодовки возле цирка с животными. Прицепили себя к забору у установленного павильона, голосили и бросались гнилыми яблоками в полицию. Дело, конечно, бравое, вот только ряды их знатно поредели.

— Ты-то тут причем? — непонимающе уставилась на парня, пытаясь связать в общее мысли. На это Ибрагим поморщился, еще лицо такое сделал, будто весь крича: «Ты что дура еще вопросы задавать?».

А они были, потому что пока связь не видна. Для Ибрагима это тоже сенсация. Как политический обозревать, он мог сам взять такую статью и взорвать СМИ данной историей.

— Меня могу просечь, я часто мелькаю в блогах, сама знаешь. Многие в лицо узнают, — пожал плечами, гордо задрав нос и не обратив внимания на то, как больно резанули мне следующие слова:

— Нужен кто-то неизвестный, неприметный, кого точно не заподозрят. Тебя в нашей-то среде никто не знает, ты же внештатник. А статьи о любовных похождениях второсортных звезд вряд ли кто-то читает.

Вздрагиваю от неприятного чувства, хмурясь недовольно, на что Рязанов улыбается. Хлопает меня по плечу поверх пушистого свитера из ангорки, не упустив случая погладить мягкую шерсть, восхищенно вздохнув.

— Давай, Лилька. Соглашайся. Прекрасный шанс о себе заявить.

Эх, знать бы мне тогда, в какую аферу вляпываюсь, дома бы сидела и крестиком вышивала. Но нет. Ударила по рукам, выдохнув радостно:

— По рукам.

— Ты только это, — напоследок оглядел меня, едва я подскочила возбужденная.

Уже собиралась выйти из редакции и набрать номер с той бумажки, что сейчас грела мне ладонь. Оглянулась, вскидывая бровь, затем покосилась на свой меховой полушубок из норки, на который коллега бросил красноречивый взгляд.

— Что-нибудь из «эко» надень, лады?

Эко? Эко-шубу что ли? Ё-мое, где вот среди бела дня я им эту фигню из искусственного меха достану, а?

Глава 2

Лиля

К делу подошла обстоятельно. Позвонив по указанному номеру, едва только вышла из огромного офисного стеклянного здания, шагая прямо к воротам, услышала в трубке суровый хриплый бас. Будто там кто-то спал, а я его безжалостно разбудила. Ничего, жизнь — бесконечная череда страданий. Придется потерпеть меня пару минут для приватного разговора по душам, дабы я могла узнать условия вступления в ряды зеленых преступников.

Вот только, что мне ему говорить?

«Кто это?» — прозвучал резонный вопрос на том конце, пока я бодрой подходкой вышагивала в сторону автобусной остановки.

Мысли завертелись со скоростью истребителя. Стоило для начала уточнить у Ибрагима насчет беседы с этими ребятами. Вдруг они поймут, что я не их рядов? Или вычислят засланца? Там же, наверное, какие-то особые кодовые слова надо знать. Типо: «Здравствуйте, вас приветствует служба охраны диких животных, вы не видели тут льва?».

Тьфу, ерунда какая.

— Э-э-э, здрасти. Вас приветствует консультант Орифлейм. Скажите, что вы думаете насчет построения своего бизнеса? — ляпаю первое, что приходит в голову, замечая краем глаза знакомый зеленый корпус моей маршрутки. Едет неторопливо прямо к остановке впереди, которая всего в паре десятков метров. Мимо проносятся торопливые прохожие, завернутые по самые уши в куртки с меховыми капюшонами, шубы, натянув на нос шапки и остальное прикрыв шарфами. На улице немного прохладно, ощущаю это, поняв, что даже толком не успела застегнуться, выбегая в спешке из здания и выдыхаю, едва слыша в ответ:

«Чего? Кто это вообще? За приколы можно и в дыню словить, слышь?!»

Эй, что за дела? Вот не надо тут угрожать мирному человеку, не знающему, как подступиться.

Едва открываю рот, чтобы вновь дать шанс тому недоумку, который по моему гениальному шифру еще не догадался, что я ему нужна в Гринпис — моя маршрутка бодро рванула к толпящимся под крышей остановки людям. Быстро, очень быстро, отчего мои глаза стали больше. Я ускорила шаг, перешла на бег, выдыхая через раз в трубку:

— Зеленые… время… место… красная книга… тюлени… спасение природы мое все… а ну стой! — заорала уже водителю, видя, как отъезжает мой шанс на быстрое возвращение домой. Черт возьми, почему мой офис находится в таком неудобном районе? До метро двадцать минут пешком, нужный мне автобус прибудет только минут через сорок. А я уже чувствую подмерзающие поджилки и спешу догнать свой последний шанс на выходные без простудных заболеваний.

«А, та телка от чеченца»

Чего? В Гринписе манера общения такая что ли? Мой же незнакомец продолжал выстреливать околотюремным жаргоном, от которого уши в трубочку сворачивались.

«Сыня, там чика от чеченца. Ага, наша нажива на объект. Че там ей время надо, место. Ляля все подготовила?»

Какая нажива? Какие чеченцы? Ибрагим, во что ты меня втянул?

Маршрутка все же уехала, оставив меня в гордом одиночестве дышать после короткого забега поднятыми в воздух песчинками, коими была посыпана обледенелая часть дороги. С трудом продираясь сознанием через дебри непонятных мне терминов, поняла через минуту беседы на том конце, что уже включена в группу быстрого реагирования и должна пойти на какое-то там задание. Успела лишь поправить съехавшую вязаную шапку на голове, когда все тот же голос произнес:

«Короче, сегодня в восемь около заброшенного здания в Китай-городе. Бывшее здание студенческого корпуса. В курсе?»

По случайности, в курсе. Именно там, семь лет назад, Надя Грознова в одиночку пошла на дело енотов спасать и умудрилась оказаться в полицейском бобике. Искренне надеюсь, что меня та же участь не постигнет, потому подозрительно спрашиваю: