Страница 15 из 16
Смотрю вслед, пожимаю плечами и бросаюсь в салон. Я очень устала. Хочу спать, но нужно спешить. Ехать долго, Подмосковье считай. Добираться часа три даже при разгруженных дорогах.
Пока навигатор прокладывает маршрут, сбрасываю смс маме с моим фото, написав что все в порядке. В ответ приходит смайлик с кулаком и просьбой быть осторожнее.
Что же, моя семья немного особенная. С журналистами всегда так.
— Отлично, — выдыхаю, выезжая с парковки и тут же на выезде фары освещают какую-то тень.
Вскрикиваю, нажимаю на тормоз, едва не сбивая что-то большое. Ремни резко фиксируются, вжимая меня в кресло. Отбрасываю волосы с лица и ошарашенно смотрю в морду самому настоящему черному барану. Как положено с рогами, густой шерстью, а тот в ответ жует яркий флаер с рекламой клуба, издав недовольный звук:
— Бе-э-э.
Затем гордо ударяет копытом, взрыхлив снег, удаляясь с дороги. Сжимаю пальцами руль, пытаясь дышать, и прикрыв глаза, считаю до десяти. Открываю, оглядываю пустую территорию, вздыхая.
— Совсем помешалась на этих баранах, — бурчу, трогаясь с места.
Глава 8
Лиля
Светает поздно, из-за зимнего времени, но когда я выезжаю за город, где-то вдали виднеются первые предрассветные всполохи посреди полнейшего сумрака. Кто вообще придумал собираться так далеко, аж в самом Подмосковье, на встрече зеленых? Хотя ладно, скорее во всем была виновата пробка, которую я не стала объезжать и в итоге потеряла три часа из-за того, что какая-то курица на БМВ не смогла разъехаться с пыхтящим на ладане Жигули. Тьфу.
Если бы не это, добралась за полтора часа, плюс-минус на какие-то задержки. Несмотря на ранее субботнее утро, первые автомобили уже спешат в город. Кто-то возвращается домой после целой рабочей недели в Москве, кто-то наоборот спешит в город ради своих личных дел. Глаза буквально слипаются, потому заставляю себя открыть Гугл страницу, дабы изучить базу моих будущих подельников. В салоне тепло, тихо, кажется, Амир так и не проснулся после стакана водки. Черт возьми, надеюсь он меня потом не убьет.
Интересно, а настоящие горные парни девушкам мстят за причиненный моральный ущерб?
Место дислокации — заброшенный молокозавод в деревне Кабаново, где жителей еще меньше, чем деревьев в Москве вокруг. Он всего в двух минутах ходьбы от одноимённой станции. Завод был построен в 1980 году, под его строительство было выделено 5 гектаров земли. Проектная мощность нового завода предусматривала переработку 200 тонн молока в сутки. Проработал завод не так уж и долго, начале 90-х разорился. Мародёры растащили здесь всё что только возможно, вплоть до проводки из стен. В лихие годы территория завода была любимым местом разборок так называемых "крутых" пацанов.
Так себе начало, тем более, что там нет никакой охраны. Сейчас завод полностью заброшен и на территорию попасть совершенно не сложно. Кроме заброшенных полуразрушенных зданий, мусора и граффити, из интересного — пятидесятиметровая промышленная труба с которой открывается потрясающий вид на округу. Идеальное место, если нужно что-то спрятать, собраться или кого-то убить. Ни полиции, ни людей.
Тяжело вздыхаю, сбрасывая маме очередное смс о том, что задержусь. Она все еще не спит, требуя быть осторожнее за рулем и ни во что не вляпаться. Ха, это говорит женщина, которая в мусорном контейнере караулила бывшего подполковника полиции на передачи взятки. Хмыкаю, поворачивая руль, стараясь не мешать никому на трассе и получаю очередной грозящий смайл. А затем сообщение.
Мама: «Серьезно, Лиля, будь очень осторожна. Напиши, где ты, я должна знать»
Вздыхаю, сбрасывая ссылку в сообщении, очень надеясь, что она не бросится ранним утром за мной. Ее страх вполне понятен — хоть мои родители развелись, отца тоже погубило любопытство, когда мне было три года. Он тоже расследовал какое-то запутанное давнее дело. Мы так и не узнали всей правды. Материалы хранились у полиции, а дома у него провели тщательную зачистку. Что такого мог выяснить и на кого наткнулся? Не знаю, я его совершенно не помню. Но мама всегда говорила, что он был хорошим журналистом, хоть и как человек не очень. Хочу надеяться, что тот, с кем она встречается сейчас гораздо лучше. Во всяком случае, он делает ее счастливой…
Мысли плавно перетекают в сторону Доронова в багажнике. Нашла, о чем думать, но так хотя бы не хочется спать. Пару раз пыталась дозвониться до Ибрагима, игнорируя тот факт, что еще очень рано. Сбросила несколько сообщений, однако тот не отвечал. Даже не очень удивлена — Рязанов может неделями пропадать с радаров, если натыкался на что-то интересное. Номер, по которому я договаривалась о встрече тоже ничего — электронный голос сообщал, что абонент не абонент и вообще вне зоны доступа.
Странно это. Все очень и очень странно, чует моя рыжая голова.
Впереди мелькает знакомый светоотражающий жилет, как раз в тот момент, когда я убираю от уха смартфон в очередной попытке дозвонится до друга. Мысленно издаю стон — это ж надо в восемь утра наткнуться на человека высокой моральной ответственности водителей — сотрудника ДПС в фуражке, делающего мне знак остановится. Вот же черт, он не опасен? На всякий случай начинаю рыться в сумочке в поиске перцового баллончика или шокера, параллельно опуская стекло.
— Доброе утро, сержант Метелкин, — сдержанно произносит глубоким голосом молодой мужчина, разглядывая меня подозрительно. Еще бы: ярко накрашена, в короткой юбке, ботфорках. Даже через приоткрытое окно видно, что я не образец святой морали по внешнему виду и явно еду с вечеринки. А если с нее — могу быть пьяна.
— Можно ваши документики?
Достаю права из бардачка, начиная улыбаться. Если прикинуться дурочкой, может прокатить? Или красиво поулыбаться? Метелкин разглядывает права и страховку, а я нервно барабаню пальцами по рулю, желая быстрее все закончить. Что там надо им, в трубочку подуть? Давай две, у меня за весь вечер был только молочный коктейль, спасибо тебе Доронов за заботу.
— Простите, а я чем-то подозрительна? — спрашиваю, понимая, как долго вглядывается в мои документы патрульный. Тот усмехается краем тонких губ, устало потирая нос. Судя по красным глазам у него была долгая смена, могу понять. Сама едва держусь, чтобы не заснуть.
— Нет, просто стандартная проверка. — отзывается с улыбкой, но я все равно хмурюсь. Как же стандартная, по лицу надменному вижу, тот еще сексист.
— А вы всех-всех стандартно проверяете? Или только девушек? — намекаю на типичную мужскую шутку про девушек за рулем, как обезьян. По-моему, что-то сморозила не то. На меня точно на дуру смотрят, желая потребовать выйти из машины — по глазам вижу. Он возвращает мне документы, открывает рот, но именно в этот момент в багажнике раздается шебуршение и грохот со стуком.
Ой, Доронов, ты не мог полежать мертвым грузом в багажнике еще час-два?
— Что это? — хмурится сотрудник ДПС, а я икаю от ужаса, вцепляясь в руль, быстро придумывая отмазку.
— Э-э-э, баран? — рискую улыбнуться еще шире, однако прищуренный подозрительный взгляд напрочь убивает во мне попытку пошутить. Чувство юмора застрелилось из револьвера, черт.
— Гражданочка, откройте багажник, — инспектор ДПС смотрит на меня напряженным взглядом, переминаясь с ноги на ногу. Через приоткрытое окно машины уходит тепло из салона, отчего невольно ежусь не только от выражения лица представителя закона, но и прохлады этого зимнего утра.
Эх, Лилька, вот вляпалась ты по самую рыжую макушку. Сейчас приоткроет ларец твоих тайн грозный дяденька в форме и все. Будешь хлебать баланду, драться с сумасшедшими девицами за койко-место, отстаивая свои человеческие права. Взглянула на свой маникюр — мама будет навзрыд рыдать на суде, хотя в этом тоже есть ее вина. Точно говорю. Была бы девочка самая обычная, никогда с террористами из Гринписа не связалась бы ради сенсации. Бабуля точно попытается отмазать. Или снова предложит сбежать в тайгу, не удивлюсь, если она бункер со времен СССР прикупила для соленых огурцов и спасения от конца света. С нее станется.