Мой Лерой

– Феникс, дорогой мой человек, дай мне немного времени. Пережди этот момент. Я обещаю, всё у нас будет хорошо.

Он мигом смягчился и нежно взял меня за руки.

«Ну почему вы такие разные с Лероем?» – шептал в голове предательский голос.

Если я могла контролировать слова, то не имела сил контролировать мысли. Только чего я добьюсь, отвергая его? Сны закончатся, мечты испарятся, а Гардокки останется прежней.

– Мне трудно тебя понять, но я хочу тебе верить. Всем сердцем хочу.

Виски свело болью, меня кто-то вызывал по телепатической связи. Я повернулась к окну и подключила канал. Перед глазами возник строгий Вармалд.

– Здравствуй, Ленна. Ты можешь быть у меня через час?

– Да, конечно.

– Тогда жду, до встречи.

– До встречи.

Мы разъединились.

– Вармалд зовет меня. Через час сказал быть у него, – подняла я удивленные глаза на Феникса.

– Он не сказал зачем?

Я мотнула головой.

– Ну что ж, за час все равно ничего не успеть.

Увеличив глаза, я рассмеялась и шлепнула его по коленке.

Мы вышли за порог, но, попросив Феникса подождать, я забежала обратно и, отыскав в одеяле фото Лероя, поспешно засунула его в сумку.

Вармалд жил в самой большой скале, не отпуская от себя семейство. Его четырехъярусная пещера больше походила на средневековый замок. Каменные стены украшали ожившие портреты на тонких сверхпрочных графитовых пленках. Образы с них не только проводили посетителя любопытным взглядом, но даже могли игриво подмигнуть или нахмурить брови. Я поднялась по ступеням, отделанным деревом, и зашла в просторный зал, который освещался высокими узкими окнами с четырех сторон света. За длинным обеденным столом сидел седой худощавый мужчина с острыми чертами лица и холодными серыми глазами. Я не боялась его, но любое наше общение неизменно тяготило меня.

– Здравствуй, как твои дела? – начал он, оторвавшись от супа.

– Хорошо, спасибо, вы как?

Он одобрительно кивнул, указывая на высокий стул где-то посередине стола. Я села.

– Хочешь тыквенный суп?

– Спасибо, я после утренней суспензии ещё не успела проголодаться.

– Что там произошло, на плато? – сразу перешёл он к делу, и в моем животе растеклось нечто невероятно холодное.

Максимально незаметно для его острого глаза я перевела дух и начала доклад.

– Мы рыли вокруг штыря и вышли на куполообразные стальные несущие. Я просканировала землю, – на этих словах Вармалд зорко глянул, и я поняла, что он знает о пластике. – В земле, – продолжала я, – согласно стальным несущим, огромное здание. Один только купол которого составляет вглубь не меньше четырех метров. На следующий день мы стали рыть из шахты. Пройдя четыре метра вниз, мы проложили всего два в сторону объекта. В среду утром, приехав к месту раскопок, я обнаружила обрушение шахты. Вскоре начался шторм, и, спасаясь, я уехала с плато, успев заскочить в ближайшее укрытие. Там меня ждали ребята. Позже с Фениксом мы вернулись на точку, увидев необратимый обвал и полностью занесенное углубление.

– Что заставило тебя прекратить раскопки? – чётко раздался следующий вопрос.

– Разговор с матерью, – не менее четко ответила я.

– О чем он был?

– О моем отце. О том, как он погиб.

Даже не глядя на него, я услышала резкий выдох Вармалда – безмолвный сигнал, что он мне поверил.

– Мне очень жаль твоего отца, я как сейчас помню день, когда он погиб.

«Не сомневаюсь… » – опрометчиво подумала я.

Вдруг он резко глянул исподлобья, словно почуяв неверную мысль. Мне же стоило бросить такие выходки, стараясь ни о чем подобном не думать. Старейшины легко читали наши мысли, особенно если те летали на поверхности сознания.

– Почему ты так напряжена? – Вармалд встал с места и загородил собой окно, сверля меня тяжелым взглядом.

– Напряжение из-за Эндрю.

Он слегка надменно поднял брови и сухо произнёс:

– Если вы с Эндрю решите не продолжать свои отношения, я не буду на этом настаивать, можешь не волноваться.

Я закивала в ответ и встала, готовая выйти из зала.

– Постой, – вдруг окликнул он.

В груди мгновенно образовался ком. Я замерла и обернулась.

– Что у тебя в сумке? – сканируя меня с головы до ног, он внезапно уставился на потайной карман, где была фотография Лероя.

– Измерительные приборы, диск для визуализаций, мы кстати начали работать с Альберто и там записан его проект, – заговаривала я Вармалду язык.

– Что ещё? – не отставал он.

– Я не помню, возможно, пару фотографий и сменная одежда на случай работ.

– Выложи содержимое сумки на стол, – заключил он.

В висках застучало и сердце, словно сумасшедшее готово было вот- вот выпрыгнуть из груди. Я медленно подошла к столу и принялась выкладывать предметы один за другим. Вармалд не отводил от меня глаз, сверля взглядом то сумку, то мою голову. Я старалась изо всех сил не думать о Лерое, и это оказалось мучительнее всего. Он непостижимым образом навсегда поселился в голове, словно поставил там стул и наблюдал за моей жизнью со стороны. Сумка заметно опустела, и я приготовилась рассказывать правду о фотографии, и даже возможно о пластике, и скорее всего о блокноте тоже. В дверь, не стуча, вбежал Эндрю.

– Торнадо забрался в ущелье! – закричал он.

Вармалд, ширя шаг, выбежал из комнаты. Я трясущимися руками собрала вещи и побежала за ним.

Мы вышли на улицу. Буря только что закончилась. Добежав до ущелья, я увидела его разбитую крышу и пылающую сиреневым энергоогнем дыру в силовом поле.

«Франциско!» – кто-то крикнул в моей голове.

Мы устремились туда. Над ущельем столпились люди, оценивая степень нанесенного штормом ущерба.

По обе стороны скал торнадо с корнем повырывал деревья и совершил обвал, который преградил путь реке. Повсюду были разбросаны куски земли и тонны веток, над которыми летали встревоженные птицы. Я побежала вперёд, и с облегчением увидела крошечный дом Франциско. Он был цел, как и гигантский парник за ним.

Я с облегчением вздохнула, когда мою руку кто-то взял. Это был Феникс.

– Какая ужасная картина. Нам ещё повезло.

– Такого никогда не случалось, – тихо прошептала я.

Тут в головах прозвучал голос Вармалда. Он скомандовал разделиться для сеанса реконструкционного телекинеза. Женщины оставались на этой стороне ущелья, а мужчины переходили на другую его сторону. Аккумулировав силы инь и янь с двух берегов, мы могли закончить восстановление до следующей бури. Феникс поцеловал мою руку и спустился с мужской половиной касты в каньон.

Среди женщин я нашла свою мать, и крепко взяла ее за руку. Вскоре люди долины Гардокки образовали длинные цепи по краям ущелья. Закрыв глаза, теперь я непривычно четко видела наш каньон  без зрения. От каждого человека исходил сверкающий луч света, который вскоре образовал купол, озарив всю долину. Сначала мы двигали этой силой камни, решив оставить их по берегам реки для создания моста.

Когда ручей был освобождён, мы перепрограммировали поле на другой материал, и к нему подтянулись, зависая в воздухе, все части разбитого наностекла. Поднимая и склеивая мощной энергией эти куски стекла, мы составляли кропотливый пазл, который вскоре приобрел первоначальную целостность. Нам оставалось выстроить силовое поле, когда кто-то выкрикнул предупреждение о шторме. Я мельком взглянула на ветряки – они окрасились в тревожный красный. От волнения энерголучи многих начали терять силу, саботируя работу других. На горизонте показалось пыльное облако, когда в голове раздался мощный голос Вармалда: «Все в укрытие!»

Люди принялись спускаться один за другим по нескольким каменным лестницам в ущелье. Другие бежали в оборудованные для машин шахты, третьи спускались в каньон прямо с обрыва. Я слышала, что кто-то оступился на гладких камнях и чуть не упал в низину. Паника нарастала. По другую сторону ущелья спускались мужчины. Тот край был намного опасней, имел всего одну каменную лестницу для спуска и ни одной шахты.