Мир будущего

За одним из них, склонившись, сидел Никель. Увидев меня, он просиял.

— Ты почти не опоздала.

Да-ла, да-ла… Его громкий низкий голос породил эхо, которое, отрастив ноги, несколько раз прошлось по залу.

— Проходи, мы тебя ждали.

Я не спеша двинулась к столу, напряженно размышляя над ответом. Меня насторожило, что он отозвался о себе во множественном числе — кроме него, в зале больше никого не было видно.

— У меня есть просьба, — начала я, подойдя на расстояние, с которого не требовалось кричать.

— Я уже отправил весточку твоей семье. И он как раз недавно вернулся с ответом от…мамули.

— Уже? Что она ответила? Отдай мне!

Ник покачал головой.

— Нет. Сначала сделай то, ради чего сюда пришла.

Я непонимающе нахмурилась.

— На самом деле ты ведь пришла убедиться, что я еще не спятил окончательно? Убедиться, что мои заявления про новый мир обоснованны… — я молчала, и Ник продолжил. — Нет? Тогда может ты пришла, потому что боишься, что это всего лишь один из твоих снов, и ты по-прежнему безработная?

— Вообще-то, у меня есть работа… — начала я и осеклась. Не хотелось упоминать здесь о сложных трудовых буднях официантки.

— О, конечно. Твоя РАБОТА, — Никель сделал такое лицо, что не осталось никаких сомнений — он знает о падении моего статуса до уровня обслуживающего персонала, и больше ничто не сможет поднять меня в его глазах. — Тогда хотя бы сядь и поешь.

Он кивнул головой в сторону стола, на котором стоял поднос с разнообразной едой. Наличие оной несказанно порадовало: отсутствие ужина, отсутствие завтрака — я уж было начала волноваться, что за время моего отсутствия приемы пищи в мире будущего вышли из моды. Или он собирается кормить меня только в случае правильного поведения?

Поколебавшись, я все же села за один из стульев, самый дальний от Никеля, и протянула руку к тарелке с выпечкой. Донести ее до рта не успела, Ник встал из-за стола и как бы между прочим произнес:

— Кстати, забудь о своей работе. Пока ты спала, мой человек уже передал заявление…как там это у них называется?

— Увольнение по собственному желанию, къерр, — из недр зала появился один из вчерашних лбов, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

— Точно! — обрадовался Ник. — А также оплатил квартиру на несколько месяцев вперед. Как видишь, все улажено.

— Можете не благодарить, къерра, — «лоб» сел рядом, подняв на меня кристально честные и невинные глаза.

Я сжала ароматную булочку, и на зеркально гладкую поверхность стола посыпались крошки. Создавалось ощущение, что ныняшняя партия, разыгрываемая кукловодом с моим участием, чистой воды несправедливость. Мало того, что возможность выбора — лишь иллюзия, так еще соперник безбожно жульничает, предугадывая действия наперед.

У меня и правда была идея улизнуть на Землю, прикрываясь необходимостью уладить вопрос с работой и квартирой, но теперь об этом можно и не заикаться. Никель меня не отпустит.

"Никогда и ни за что" — ответил его насмешливый взгляд.

— Может, уладите еще и вопрос с набилианским жильем? — съязвила я. — Хочу в свой новый дом. Мне здесь не нравится.

— Уладим, — кивнул Ник, — сразу же, как вернемся из нового мира.

— А если мы не вернемся..?

— Не вернемся — тогда и будем думать.

Я услышала смешок справа и неожиданно заметила в соседнем кресле еще одного человека — того парня, что был вчера в кабинете Никеля. Я опешила, некоторое время разглядывая его в упор. Он не был ни странником, ни тем более чтецом, и казался обычным человеком. Очень незаметным — что было более чем странно, учитывая его потрясающую красоту. И при этом уже во второй раз я заметила его чисто случайно. Стоило отвернуться и отвлечься на что-нибудь другое, как он начинал ускользать из поля зрения.

— А это кто? — спросила я Ника, кивком указав на парня. Тот и ухом не повел, словно это я, а не он, играла тут в невидимку.

— Его зовут Тимериус Кальведросси. Он пойдет с нами.

Я удивленно приподняла брови. Это объясняло его присутствие в этой комнате, и больше ничего. Что не иной забыл в команде по разведке нового мира? Тимериус Кальведроси. Имя журчало и звенело, как чистый искрящийся ручей. Значит, он и правда с Атлантиса.

— Начну с самого начала, — Никель отвернулся, прислонившись спиной к высокой спинке стула, сложил руки на груди и замер, углубившись в свои мысли.

Я подумала, уж не заснул ли он, стоя с открытыми глазами, но тут мужчина встрепенулся, выйдя из оцепенения.

— Чтобы никто не заскучал, я приготовил небольшую презентацию. Приглушим свет, — сказал он, и стекла в окнах потемнели, плавно погрузив все вокруг в полумрак, — добавим музыкальное сопровождение, — заиграла тихая музыка, — и приступим.

По его щелчку в воздухе спроецировался черный шар. Он завис над нашими головами, заняв собой почти все пространство до потолка.

— Сферическая модель Объединенной Вселенной, — сказал Ник, и небрежным движением отодвинул шар в сторону, чтобы было удобней смотреть. Затем взмахнул ладонью рубящим движением, и шар разрезало на две половины. Одна из них схлопнулась и исчезла, а другая развернулась к нам сердцевиной. — Если вдруг кто-то забыл, как она выглядит.

Я пропустила мимо ушей выпад в свой адрес. Года на Земле чересчур мало, чтобы забыть подлинную Вселенную. Особенно учитывая, что она постоянно является ко мне во сне.

Своим видом в разрезе та больше всего напоминала рассеченную напополам луковицу. Один слой, второй, третий — множество изолированных, заключенных один в другой, миров. Крайние, самые широкие и далекие от Центра — их называют "холодными" — были иссиня-черными. По мере приближения к Центру слои сужались и разогревались, их цвет становился все более теплым, превращался в красный, а затем и желтый — "горячие" миры, наиболее близкие к Центру Объединенной Вселенной, изображались очень тонкими, практически сливающимися один с другим.

— Уберем лишнее… — Ник сделал движение кистью, и концентрические кольца по краям и в центре заметно уменьшившегося в размерах шара пропали, оставив лишь несколько "теплых" слоев посередине. — И вернемся назад во времени, от сферической модели к плоской, для простоты представив, как наши предки, что отдельные части Вселенной — параллельны.

Кольца увеличились в размере и превратились в прямые, одну, две…всего шесть штук, показывающих расположение пяти соседних миров. В каждом из этих миров среди миллиардов и миллиардов тускло поблескивающих звездочек выделилось и ярко вспыхнуло по звезде — той, в чьем свете на одной из вращающихся вокруг планет возникла жизнь. Рядом появились буквы: название мира — по названию планеты.

Пока что ничего нового я не увидела: Атлантис, Набил, Земля, Галадия, Суоми — пять соседних, известных на данный момент миров, располагающихся сверху-вниз в порядке очередности зарождения жизни, которая совпадала с постепенным разогревом Объединенной Вселенной. Никакого нового мира на схеме пока не значилось, однако не нужно быть гением, чтобы догадаться, где он может быть.

Кротовые норы возникают лишь между соседними мирами, поэтому если новая дыра ведет в неисследованный мир, то она либо в Атлантисе, либо в Суоми — двух крайних мирах. Я мысленно похвалила себя. Все-таки три года учебы в Сфере — так называют набилианский филиал Университета межмировых перемещений — не прошли даром.

Потом я задержала свой взгляд на маленькой, периодически вспыхивающей точке, подписанной Суоми, и сердце сжала привычная смесь эмоций из страха, отвращения, сочувствия и — совсем крохотной — искорки надежды. Я отвела от нее глаза и горячо пожелала, чтобы дыра возникла где угодно, но только не в этом мире. Меньше всего на свете мне хотелось бы побывать там.

— Это произошло три недели назад и спустя четыре месяца после того, как начала работу моя свежая программа по отслеживанию кротовых нор в Сопредельных мирах, — негромко начал Ник. — В то время атмосфера Атлантиса словно сошла с ума. Несколько дней подряд по всей планете дули аномально сильные ветра. Начались шторма, затонула пара плавучих городков, к тому же, данные со спутников Атлантиса приходят в Набил с некоторой задержкой — во всей этой кутерьме я не сразу внимание на локальное изменение плотности распределения темной энергии.