Тантрас

«Разумеется», — произнесла Миднайт. «Так он добывает свое пропитание. Но это не имеет значения, потому что он не настолько глуп, чтобы вновь соваться в этот квартал. Если у него есть хоть немного мозгов, он даже сообщит своим собратьям по ремеслу, что твоя лавка вне зоны их работы». Черноволосая чародейка обернулась к вору. «Что скажешь на это?»

«Скажу! Я сделаю все как говорит леди!» — пролопотал воришка.

«Тогда проваливай», — рявкнул мясник и показал Квиллану отпустить карманника. «И скажи всем в Воровской Гильдии, чтобы они больше не появлялись в лавке Бирдмира!»

Перед Миднайт вновь возник менестрель. «Прекрасная леди, я напишу песню во славу твоей мудрости и храбрости». И прежде, чем Миднайт успела ответить, менестрель отвернулся и растворился в толпе.

Толпа быстро вернулась к своим обычным делам, а мясник обратился к Миднайт. «Похоже, теперь я твой должник», — произнес он. «Как насчет месячного запаса лучшего мяса от Бирдмира?»

Чародейка улыбнулась. «Благодарю, но я бы приняла нечто менее ценное», — учтиво ответила Миднайт. «Я интересуюсь историей и хотела бы разузнать как на месте бывшего Храма Ваукины появилась твоя лавка».

«Очень просто», — произнес Бирдмир. «Это здание продало мне правительство».

На лице чародейки отразилось удивление. Она совсем не ожидала услышать подобного ответа. Однако, быстро оправившись от удивления, продолжила расспрашивать мясника. «А не оставили ли последователи Ваукины здесь каких-либо артефактов или книг?»

«Ах, вот оно что», — произнес Бирдмир, уверенный, что наконец понял интерес чародейки. «Ты ведь коллекционер?»

Миднайт улыбнулась, заметив Квиллана вертевшегося поблизости, явно, чтобы подслушать беседу. «Так и есть», — произнесла чародейка слегка громче, чем было необходимо. Квиллан покраснел и тотчас отвернулся.

Мясник понимающе кивнул и повел Миднайт и Квиллана в заднюю часть бывшего храма, минуя несколько комнат отведенных под хранилища и рабочие места. Они достигли верха лестницы, где Бирдмир взял факел и проводил чародейку и ее юного проводника в подвал.

Едва Миднайт спустилась вниз, в маленькую, грязную комнатку, забитую различным хламом из бывшего храма, ее встретил жуткий запах плесени. По всему полу были разбросаны отсыревшие деревянные ящики вперемешку с разбитыми надгробными плитами.

«Как вы понимаете, часть из оставшегося здесь я продал», — произнес Бирдмид, смахнув паутинку с лица. «Но многие из предметов не представляют из себя никакой ценности. Разумеется, уничтожить их было бы настоящим святотатством, поэтому я сложил их все здесь. Кое-кто пытался вывезти их отсюда, но я не позволил. Просто считаю это неправильным».

Миднайт отбросила в сторону один из ящиков и едва не вскрикнула от неожиданности, увидев, что на нее смотрит прекрасная, светлокожая женщина. Лишь через мгновение она осознала, что смотрит на статую Ваукины, Богини Торговли. У ее ног лежал один из двух львов некогда украшавших вход в храм.

Чародейка извлекла из своей сумки сферу обнаружения и понесла ее к статуям. У нее не было причин считать, что Бэйн станет прятать Скрижаль Судьбы в ее первоначальном виде. Наверняка, скрижали были очень умело замаскированы.

Но когда сфера дотронулась до статуи ничего не произошло. Чародейка методично обследовала весь подвал, надеясь на чудо. Однако, когда она дотрагивалась до очередного предмета из храма, результат был тем же самым. Магическая сфера обнаружения оставалась темной и невредимой.

Все время пока Миднайт ходила по подвалу, Бирдмир и Квиллан с интересом следили за ней. «Нашла чего-нибудь интересное?» — наконец произнес мясник, все его внимание было приковано к янтарной сфере в руке чародейки.

Разочарование Миднайт явно читалось в ее голосе, когда она убрала сферу, — «Жаль, но ничего».

Бирдмир кивнул. «А что конкретно ты ищешь?»

Чародейка выдавила улыбку. «Не могу точно сказать, но когда найду, узнаю».

Покидая лавку, Миднайт поблагодарила Бирдмира за терпение. Затем черноволосая чародейка и ее проводник вновь оказались на улице.

«Что это была за штуковина?» — спросил Квиллан, стараясь казаться как можно менее заинтересованным. «Этот желтенький шарик, которым ты махала вокруг. Это магия?»

«Никаких вопросов», — отрезала Миднайт. Она остановилась и схватила мальчишку за руку. «Сколько раз тебе повторять, что лучше тебе ничего не знать? Где наша следующая остановка?»

«Уже скоро ужин. Я думаю мы можем зайти в игорный дом „Темная Жатва“, где мы могли бы немного…»

Миднайт чуть сильнее сдавила руку юноши. «Квиллан, за те деньги, что я плачу тебе, я рассчитывала, что ты будешь воспринимать меня более серьезно. Я не собираюсь бесцельно болтаться, посещая забегаловки вместо того, чтобы…»

Юноша вывернулся из рук Миднайт. «Для ученого у тебя маловато терпения».

Миднайт промолчала.

«Мне случайно довелось узнать, что в игровых залах „Темной Жатвы“ почти каждую ночь собираются последователи Баала, Бога Убийств», — буркнул Квиллан, потирая свою руку. «Если тебе нужно что-то особенное — а думаю это тебе и нужно — тебе стоит направиться туда».

«Возможно я недооценила тебя», — устало заметила Миднайт, пытаясь заставить свой голос звучать как можно более ровнее. Баал был союзником Миркула, а Бэйн украл Скрижали именно с помощью Миркула. «Значит идем в „Темную Жатву“».

Они прошли три квартала на юг, затем свернули на восток, к игорному дому. Миднайт посмотрела на слепящее око солнца — его расположение не поменялось с того самого момента, как она попала в Тантрас.

Миднайт перевела взгляд на игорный дом и не была удивлена тем, что приземистое, одноэтажное здание оказалось окрашено в кроваво-черные тона. Вид «Темной Жатвы» наверняка бы порадовал шпионов Черного Повелителя и последователей Баала, Бога Убийц.

Однако, едва Квиллан взялся за ручку входной двери, Миднайт поняла как глупо было появляться в месте посещаемое союзниками Бога Раздора. «Подожди, я передумала», — остановила чародейка Квиллана. «Мы перекусим где-нибудь еще. Вернуться сюда мы всегда успеем».

Юноша пожал плечами и отошел от двери. «Как скажете, миледи. Мы можем пойти на юг, в другую таверну. Заодно по пути можем осмотреть руины Храма Сан».

При упоминании Богини Красоты, Миднайт подумала об Адоне. Впервые с момента расставания с друзьями у «Ленивой Луны», чародейка была рада, что отправилась по храмам без них.

Квиллан быстро провел Миднайт через несколько улиц. Через десять минут они уже стояли у разрушенного храма. «Он выгорел всего несколько недель назад», — поведал юноша чародейке. «Ходят слухи, что жрецы сами уничтожили это место, дабы досадить Тормитам. Сразу после этого происшествия все Саниты покинули город». Миднайт достала сферу и прошлась по обугленным останкам храма. И на этот раз ее ждало разочарование. Через несколько минут бесплодных поисков, она обернулась к Квиллану, — «Почему Саниты ушли?»

«Не знаю», — ответил парень. «Но можно узнать. В известных кругах Таверна Куррана именуется как „Болтливый Язык“. Несколько правильных вопросов и ты сможешь узнать все что пожелаешь». Миднайт покачала головой. «Еще одна таверна? Подозреваю, что ты хочешь направить меня туда только ради того, чтобы я купила тебе ужин». Когда Квиллан пожал плечами, чародейка улыбнулась и произнесла, — «Ну ладно. Веди меня к своему языку».

Квиллан повел чародейку на запад, в небольшую таверну, расположенную в нескольких кварталах от порта. Таверна была забита до отказа, а доносившийся из нее смех можно было слышать за целый квартал. Чтобы занять место за стойкой, Миднайт пришлось протолкнуться между парочкой отдыхающих солдат с символом Торма на груди. Квиллан благоразумно решил дождаться ее за спиной.

Изучив жилистого, загорелого человека за стойкой, чародейка усмехнулась. Прошло уже много времени, с тех пор, как она путешествовала в одиночку и посещала шумные, зловонные таверны, подобные этой. И хотя она прекрасно помнила все злачные словечки, которыми пользовались в компании грубых, невежественных деревенщин, ей очень не хотелось прибегать к ним. Она попросту хотела задать вопросы, получить нужные ответы и пойти своей дорогой. Хотя подобная мысль не могла прийти ей в голову еще три месяца назад, когда она считала себя ‘дикой’ искательницей приключений.