Счастливый человек

Мещанство

Есть, говорят, мещанские предметы,И даже есть мещанские цветы.Вот эта вещь – мещанская, а эта —Хороший вкус и с красотой на «ты».Считают, что герань – мещанский вкус,Зато вьюны по стенам – превосходно!Открытки – минус, а картины – плюс.Хрусталь – мещанство, а торшеры – модно!На всем висят незримо этикетки,Живи и моды постигай язык:Предел мещанства – канарейка в клетке,А вот бульдог в машине – это шик!«Высокий вкус» всеведущ, как Коран,И ханжество в нем радужно-лучисто:Гитара с бантом – атрибут мещан,А вот без банта – спутница туриста.Нет, что-то здесь не в том, совсем не в том!Мещанство есть. Оно ползет из трещин.Но все-таки при чем тут чей-то дом,Цветы, собаки, птицы или вещи?!Есть вкус плохой, и есть хороший вкус,Как есть на свете заводи и реки.И все-таки я утверждать берусь:Мещанство не в цветах, а в человеке!Живя судьбою сытенькой своей,Он друга в горе обойдет сторонкой.Мещане – совы с крохотной душонкой,Чей Бог не вещь, а стоимость вещей.Тут не герань, не плюшевый диванВ просторной кухне, в спальне ли, в столовой.Нюх мещанину в этом смысле дан,Все – первый сорт. Все – ультрамодерново!Но вещь почти не служит мещанину.Он сам как сторож при своих вещах:При хельгах, лакированных полах,Не пользуясь добром и вполовину.Любой урон считая за беду,Он, иногда в душе почти что воя,Готов убить за кляксу на обоях,За сорванное яблоко в саду.Нет, суть здесь не в гераньке на окне,Все дело тут совсем иного сорта.Мещанство – это: «Я», «Мое» и «Мне»!А мир хоть провались, хоть лопни к черту!Оно живуче! Там оно и здесь —Тупое, многоликое мещанство.На службе это подленькая лесть,А дома это мелкое тиранство.При чем тут зонт, калоши иль замки?Мещанство – это пошленькие песни,Мещанство – это слухи и слушки,Злорадный шепот, гаденькие сплетни.Сражаться с ним все яростней и злей,Не выбирая средств или ударов,Все время, жестко, до последних дней,Ибо мещанство часто пострашнейОткрытых битв, невзгод или пожаров.1967

Стихи, не претендующие на ученый трактат

Бывает ли переселенье душ?Наука говорит, что не бывает.– Все, что живет, – бесследно исчезает, —Так скажет вам любой ученый муж.И уточнит: – Ну, правда, не совсем,Ты станешь вновь материей, природой:Азотом, водородом, углеродом,Железом, хлором, ну буквально всем!Ответ как прост, так и предельно ясен.Но человек есть все же человек,И превратиться в атомы навекЯ как-то не особенно согласен…Ну как же так! Живешь, живешь – и вдругИзволь потом в частицу превратиться.Нет, я далек от всяких адских мук,Но ведь нельзя ж кончать и на частицах!Одних глупцов способен утешатьПоклон, богам иль идолам отвешенный.И все-таки обидно как-то статьЧастицей, пусть хотя бы даже взвешенной.Прости меня, наука! Разум твойВсю жизнь горел мне яркою зарею.Я и сейчас стою перед тобоюС почтительно склоненной головой.Да, после нас останется работа.А нас, скажи, куда в конце пути?Стать углекислым газом? Нет, прости.Наверно, ты недооткрыла что-то!Ведь даже муж с ученой эрудициейПри неудачах шепчет: – Не везет… —И от судьбы порой чего-то ждетИ очень даже верит в интуицию.Нет, нам не надо всякой ерунды!Мы знаем клетку, биотоки знаем,И все же мы отнюдь не отрицаем,Что есть подчас предчувствие беды.А разве вы порою не ловилиСебя на мысли где-нибудь в киноИль глядя на гравюру, что давноВы в том краю уже когда-то были?..Или в пути, совсем вдали от дома,Какой-то город, речка или храмПокажутся до боли вам знакомы,Так, словно детство прожили вы там!Переселенье душ? Сплошная мистика?Кто ведает? И пусть скажу не в лад,А все же эта самая «глупистика»Поинтересней как-то, чем распад.Да и возможно ль с этим примириться:Любил, страдал, работал с огоньком,Был вроде человеком, а потомСтал сразу менделеевской таблицей.А атому – ни спеть, ни погрустить,Ни прилететь к любимой на свиданье,Ни поработать всласть, ни закурить,Одно научно-строгое молчанье.Нет, я никак на это не гожусь!И ну их – клетки, биотоки, души…Я просто вновь возьму вот и рожусь,Рожусь назло ученому чинуше.И если вновь вы встретите поэта,Что пишет на лирической волне,Кого ругают критики в газетах,А он идет упрямо по стране;Идет, все сердце людям отдавая,Кто верит, что горит его звезда,Чей суд – народ, ему он присягает,И нету выше для него суда;Кто смерть пройдет и к людям возвратится,Он – их поэт, они – его друзья,И если так, товарищи, случится,Не сомневайтесь: это снова я!1967