Ветер странствий

— Мы просим прощения, — сказала Саскиа. Эркен бегло взглянул на ведьму, кивнул, принимая сказанное и развернулся чтобы уйти. Уходя, бессмертный думал лишь о том, как поскорее оказаться за пределами города. Все эти промерзшие пустые улицы до жути надоели.

Сам мертвый город больше не вызывал у бессмертного ничего кроме тоски, поэтому, закрепив сумку получше, Эркен бросился бежать по пустым окутанным ночью улицам, зная, что никто не встанет у него на пути, никто не помешает ему.

Глава 14

Эркен шел много дней. Крейгаард, с его несокрушимым вратами, остался далеко позади, а впереди лежала снежная бескрайность северной пустоши. Бессмертный шел вперед, не заботясь о том, сколько ему идти, и куда он придет в итоге. Все, о чем он раздумывал, это о том, куда мог деться его отец. Гийом пропал давным-давно, когда Эрк был еще ребенком, и с тех пор прошло довольно много времени для того, чтобы жизнь простого смертного могла прерваться. Особенно, если ты идешь тропой мести, а Эркен не сомневался в том, что его отец будет мстить за гибель своей жены. Эрк и сам был бы не прочь отомстить.

Но заложников севера, как прозвал воинов пустыни Эрк, становилось все меньше, и ради мести можно было совсем обезуметь и отправиться прямиком на Восток, в страну песка и беспощадного солнца. Там, наверное, обитало много безбожников, которым можно было бы отомстить, хоть большинство из них и не было виновато в горе Гийома.

Именно об этом и размышлял бессмертный, шагая по глубокому снегу. Одетый во все черное, парень был отличной мишенью для кого угодно, но Эркен не заботился о том, что кто-то там может на него напасть. Смерть все больше казалась сущей мелочью, а поиски отца казались неплохой целью. В конце концов, если ты бессмертен, тебе нужно чем-то занять свою жизнь, чтобы вечно не скучать. Нужно постоянно придумывать себе какие-нибудь занятия.

Эркен вздохнул, подумав, что шестнадцать лет, это слишком рано, чтобы задумываться о смысле жизни. Нужно пожить сперва, наделать глупостей, найти себя, затем потерять, а уж после задумываться о вечном. Именно о вечном, иначе просто никак. Шагая по снежной пустоши, Эркен видел перед собой не огромное белое полотно снега, но неизмеримые мировые просторы. Мыль о том, что Эрк сможет сделать и чего добиться за неограниченное время, кружила голову. Разум просто не мог охватить масштабы возможного. Людям, вероятно, такие мысли даже в голову не лезут. Разве что каким-нибудь могущественным колдунам или правителя.

Эркен пошатнулся, испытав головокружение. Его повело в сторону, и он упал в снег. В красноватых глазах бессмертного отразилось недоумение. Мир вокруг плыл перед глазами, а уши заложило, будто парень погрузился в воду.

— Да что за…, - Эркен попытался встать, но тело не слушалось, словно нарочно. Оно, казалось, не хотелось подчиняться и стоически сопротивлялось вялым командам мозга. В голове бессмертного стали крутиться странные мысли, будто не его. Они болезненно вращались в разуме, но не имели какого-то ясного выражения.

— Ты не тот, кем должен быть, — Эркену показалось, что он услышал именно это. — Ты не достоин называться бессмертным.

— Кто здесь? — прошипел Эрк и посмотрел в небо, словно надеясь увидеть того, кто так измывался над ним. — Кто ты?!

Ответом бессмертному послужил пробирающий до костей крик. Он доносился с высоты, и парень сквозь суженые от боли веки рассмотрел в небесной выси какую-то тень. Она приближалась, буквально падала вниз, накрывая собой бессмертного.

Эркен с большим усилием раскрыл глаза и увидел огромную хищную гримору, пикирующую прямо на него. Птица издала крик, который придавил бессмертного, вмял его в снег.

Эрк ощутил жар своей крови на лице. Она текла из его ушей, носа и глаз. Парень ничего не видел, но ощутил боль от вонзившихся в него когтей.

— Сволочь, — прошипел бессмертный, пытаясь призвать свою косу, но оружие не откликнулось на зов хозяина. Первый раз в жизни оно подвело его. Тогда Эрк стал вслепую бить хищную птицу кулаками, в то время как та безжалостно трепала его, рвала плоть когтями и острым изогнутым клювом.

Не обращая внимания на боль, Эркен боролся с птицей, не зная даже сколько ущерба смог ей нанести. В его истерзанном теле еще оставались кое-какие силы, и бессмертный был готов приложить для победы их все. Смерть не пугала Эркена. Для него было бы глупо ее боятся, но погибнуть вот так вот бездарно, от когтей какой-то там птицы переростка. Это было до противного низко, жалко и недостойно, и поэтому Эрк отбивался настолько яростно, насколько мог.

Но гримора оказалась не тем врагом, которого можно было одолеть голыми руками. Ее когти и клюв постепенно сделали свое дело и превратили тело Эркена в нечто неспособное более к сопротивлению. Уже проваливаясь во тьму, Эркен пообещал себе, что отыщет логово этой птицы и прикончит ее, и все других, которых сможет отыскать. Это хорошая цель, которой можно посвятить несколько десятилетий вечности.

Эркен очнулся, и для него это не стало чем-то неожиданным. Вокруг было темно, но бессмертный подумал, что сейчас ночь и надеялся, что глупая птица принесла его в свое гнездо в горах. Тут-то он и отомстит ей, но сперва нужно осторожно осмотреться и как-нибудь проверить отзывается ли коса на зов. Самочувствие Эрка было в норме, что обнадеживало, однако, сам бессмертный не был сейчас так в себе уверен.

— Он очнулся, — услышал Эрк совсем рядом. Речь была человеческой, но с сильным звериным акцентом.

— Унсуры, — вслух сказал Эрк, поднимаясь на локтях. Его глаза привыкли к темноте, и он увидел четверых хищников, сидевших в небольшой норе. Эркен лежал на расстеленных по полу шкурах, ощущая спертый запах, царящий вокруг.

Унсуры обратили на парня взгляды, один из них приблизился и осмотрел юношу с головы до ног. Сам Эрк заметил, что вся его одежда изорвана и перепачкана кровью. А ведь найденные у некроманта шмотки нравились бессмертному. Что-что, а Виркирад умел одеваться.

— Мы рады приветствовать тебя, — сказал один из зверей. Другие настороженно молчали, однако, Эрк не сомневался, они знают язык людей.

— Что я тут делаю? — спросил бессмертный, усевшись поудобней. За последние месяцы он привык к обществу полуразумных, особенно после их, хоть и недолгого, но совместного путешествия с Роуком и его стаей. Такие союзы дают понять, что не все в мире так, как говорят остальные. Унсуры ведь враги для людей, но, при этом, они вполне разумны и способны на сотрудничество. И, если подумать, Эркен не знал причину, по которой звери враждуют с людьми.

Унсуры переглянулись. По их белой шерсти Эркен понял, что они из племени охотников. Плюс к этому, они были физически меньше своих сородичей из племени воинов. Насколько уже успел понять Эрк, охотники вели себя более сдержано, нежели остальные унсуры.

— Я Гаррак, — сказал унсур. — А это мои товарищи. Мы охотились, когда увидели, как на тебя напала гримора. Мы прогнали ее и забрали твое тело себе, чтобы съесть, но твои раны стали заживать, и мы поняли кто ты.

— Я вообще-то рассчитывал воскреснуть в гнезде той гриморы и вырвать ей клюв, — пожаловался Эрк. Слова Гаррака ничуть не удивили его.

— Если бы мы знали, — пожал плечами Гаррак.

— Мы следили за тобой, — в разговор вмешался другой унсур. — Мы видели, как тебе нездоровилось перед нападением птицы. Что с тобой было?

— Не знаю, — ответил Эрк и посмотрел на Гаррака. — Ты сказал, вы поняли кто я. Что вы знаете о бессмертных?

— Ты ищешь ответы на вопросы о себе, — ответил Гаррак. — Для этого тебе нужно найти самых старых из нас. Они многое помнят.

— Ты имеешь ввиду унсуров?

— Не обязательно, — покачал головой Гаррак. — Гибриды гораздо лучше помнят историю чем люди.

— Люди называют вас полуразумными, — усмехнулся Эрк. — Вам не обидно?

— В понимании человека зверь не может быть разумным, — ответил Гаррак. — Так как гибридные расы лишь на половину люди, то «полуразумные» достаточно точное название.