Неживой

— А ты смелая баба, — вырвалась у Горана, охранница сверкнула на него ревностным взглядом за эту реплику, демонстративно поднялась с постели и вышла за дверь.

— Есть такое, — заметила Зильда. — Ты тут случайно вонючего камыса усатого не видал? Бледного как смерть?

— Не видал.

— Эх, жалко. Будем надеется, что тоже выбрался. Разделились мы.

— Помнится мне, не поладили вы, — заинтересовался князь, разглядывая разбойницу. — Ты выглядишь по другому. Что случилось?

— Как пить дать, не поладили, да только встретила я потом Зверя твоего, а он похуже камыса будет. Чуть не извёл нас, еле как выбрались. А вот банде моей не так фартануло, — увидев выражение лица князя Зильда тихонько рассмеялась. — А ты уже и позабыл от страха, пентюх лободырый, что людей на смерть послал…

— Зверь… — прошептал князь и заткнулся. В свете нескольких свечей серьёзное лицо Зильды почти напугало его.

— Чёрт меня дери! — Зильда хлопнула себя по коленке, расплескав вино. — А я чего-то решила, что ты хитровумный. Мышишься здесь от Зверя, думаешь что сюда он не полезет, раз тут прошёл уже. А ты оказывается щенок напуганный! И какие я с тобой дела теперь поимею? А?

Князь ничего ей не ответил, ни один мускул на лице его не дрогну, не сжались кулаки. Омертвел он так, что даже дерзость ничего в нём не вызывала.

— Слышь, — Зильда свистнула и от неё пахнуло алкоголем, — ты что, княжество тем заморским выблядкам просрал? Не от Зверя бежал? Ну охренеть теперь…

Они надолго замолчали.

— У Закосого вечно всё из рук валилось, — Зильда одним глотком осушила остатки вина и налила себе ещё. — Не пришей к манде рукав, как говориться. На ровном месте такой хаос устроит, что домовым шкодным и не снилось. Ты на него похожий чечас. Только править начал, и в миг дерьмо во все стороны полетело, как с мельницы. Говорят за грехи твои Зверя за тобой послали, чтоб он тебя нашёл и наживую в Пекло утащил на веки вечные. А все кто на его пути станут… ну на меня посмотри, допустим. Была вот недавно баба в самом соку, а теперь старуха и кости ломит. Эт мне повезло ещё. Ребят моих и всех кто на пути вставал, он просто сожрал, будто они какие-то пироги с рыбой только-только из печки. Кости их обсасывал и причмокивал от удовольствия. И никак его не остановить было.

Князь оцепенел и не двигался.

— Не веришь? А посмотри в окно князь. Снег идёт, а не жара, как положено. Валашки твоей нету, сгорела она. Отсюда видно пепелище… Щенок ты. Даже слово сказать против бабе не можешь. Ну молчишь-то чего? Тебя камыс что ли укусил?

— Я… я о другом думал, — выдавил из себя князь.

— О чём, глядь-твою-мать?! О бабах своих загорелых?

— Трон… мой трон… Он…

— Отобрали твои стул злые заморские пудели? — Зильда рассмеялась. — Как игрушку забрали у маленького! Эх был бы у меня леденечек с рынку, я бы тебе его в пасть запихала, чтоб ты скулить перестал. Как вообще можно здесь, что-то отобрать, на чужой земле? Их даже не войско было, так отряд не большой. Просто так им что ли всё отдал? Ух и позорище же ты. И не догадался в свой побег даже золото взять и Зильде помочь! Компенсировать ей затраты за защиту жопы князя! Что мне делать то теперь, пёс? Ой не в ту стень Зильдушка сунулась, ой не в ту…

— Тихо, — прошептал Горан.

— Чудища какие-то лесные, нечисть засраная, вонючие камыс, холода лютые, князья полоумные, дорог ни хрена нету, одни дураки вокруг…

— Заткнись! — прорычал Горан и Зильда замолчала.

— Ну вот, — Зильда кивнула ему и улыбнулась. — Другое дело. Тот князь, который «головый на раз рубит». Узнаю, признаю. Вот с тобой и покумекаем о том, что дальше делать.

Горан встал с постели, грубо вырвал у неё из рук бутылку и налил себе.

— Значит так, князёк, — Зильда легко выдержала взгляд побелевшего от гнева Горана. — Зильдушке нельзя назад к Бремне возвращаться. Ждут тама её люди не добрые, которые планы Зильды на долгую и богатую жизнь не разделяют совершенно. На сервера кумысные я пойти не смогу, там не выживу, слыхала я про те края и про болота тамошние. Путь у меня один только, в порт твой просратый и на корабль подальше отсюдова. Могла бы я, наверное, пробраться на какую шухну, да замышиться поглубже в трюме, да вот без золота там всё равно делать нечего.

— А мне с этого какое дело? — сквозь зубы спросил Горан, нависнув над разбойницей.

— А такое, князь. Я недолго у тебя в гостях пробыла, но времени зря не теряла. Знала же блин, дура, что затея с добычей чудища не выгорит. Был у меня и другой план. Ночью в замок проникнуть по секретному ходу, да сокровищницу твою вскрыть. Ту, что в пятой башне.

Князь не выдержал и рассмеялся. Стиснул губок, раздумывая не проломить ли ему череп наглой разбойнице.

— Нет там никаких сокровищ. И ходов никаких нет. Попытка хорошая, но могла бы чего поумнее придумать.

— Твоих нет, князь, как пить дать, — согласилась Зильда. — А вот прихвостень твой, Сракой, или как там его, за каждую сделку в порту свой процент брал, и так у него стало много богатства, что понадобилась ему и собственная сокровищница. Прямо у тебя под носом и под твоей охраной. Каков плут, да? Ты бы и сам знал, если бы хоть раз по рынку прогулялся и послушал чего люди говорят.

— Брешешь! — Горан задохнулся от возмущения.

— Как только я на рынке появилась и баек наслушалась так сразу ко мне купцы и подлетели. Самой мелкой руки, что Сракоя банда обирала. Дела у них и так не ладились, а аппетиты всё росли у хапуг твои. И решили они свалить с Тридании, да по справедливости золото Сракоевское захватить с собой. И прокопали даже до него проход секретный, от гавани прямо в пятую башню, почти что до конца, в каменную стену упёрлись. Только вот духу у них не хватило, ждали они всё удачного моменту, да трусили по тихой. Пока меня и моих бандитов не увидели, и не решили нас в долю взять. Уговор у них был простенький. Мои бандиты охрану порежут и смуту наведут, они золото вынесут и свалят в закат. Меня с собой возьмут, а вот головорезов моих уже и нет. Я только по этому им сразу и ответ не дала. Решал сначала придумать, как с бандой в закат свалить, а их крайними оставить. И тут всё закрутилося…

Горан залпом осушил кубок, на негнущихся ногах отошёл назад до постели, усёлся на неё и вздохнул.

— А ты думал, — Зильда снова хихикнула, — что ты особенный какой? И при тебе интриг не будет? Эх ты, деревенщина. В больших городах что-то такое каждую ночь происходит, целая игра ведётся и всё поле игроками и пешками заставлено. И хорош в ней тот, кто никогда нос не вешает и всё плохое себе в хорошее превращает. Возьмешь меня с собой и дашь золота — покажу где тоннель. Сможем отрядом войти и ворота сразу же отворить, никакой осады не будет. А там уже дело техники — как я слышала тут больше народа соберётся, чем заморских этих. А кого больше — тот и прав. И то… если их Зверь не покромсает. В любом случае, замок смогём взять, а там дальше и посмотрим. Чуешь, князь?

Князь молчал, уставившись на пламя свечи, колышущееся от сквозняков и отбрасывающее тени на лицо разбойницы.

— Ну ты подумай, князь. До утра. Раз уж ты такой немощный и тебе думать надо. Батька твой, слышала я, не думал, а своё брал. И мне такое близко. Хоть и висела я в пасти у чудища совсем недавно, а до этого ещё раз двести помереть могла, но такая жизнь моя. Мне четыре стены только в гробу видать. Всё остальное время поклялась я полной грудью дышать. Так и помру. С тобой или без тебя.

Как только солнце коснулось промозглой земли, толпа вновь собралась у стен острога. В этот раз она не осуждала его, не бросалась камнями и не грозилась разорвать его. Под её крики ворота отворились и к толпе вышел князь. Толпа пропустила подальше его от спасительных стен крепости, обступила со всех сторон и молчала, словно на трауре. За ночь число её удвоилось, и в ней он смог разглядеть ещё несколько благих предзнаменований.