Страница 43 из 70
Она же проявила твердость, не желая выдавать друга (или же он был больше, чем друг?). Он позволил ей уйти, отпустил свою девочку, из-за гордости и страха. В лесу он рассказал все, почти все, кроме выбора короля. Вардан не знал, потепление в их отношениях — это действие крови или зов ее сердца.
Еще его одолевала жгучая ревность. Слово «любимый» произнесенное два раза из ее уст и не в его адрес. У нее были тайны и прошлое, был тот, кого она называла так, с кем хотела прожить жизнь, это медленно отравляло сознание Вардана. Но спросить напрямую он опасался. Откровенность только делала первые неуверенные попытки войти в их жизнь, с другой стороны он боялся услышать правду. Вдруг ничего не изменилось, вдруг она не разлюбила? Тогда его надежды навсегда превратятся в золу, и их уже никогда не воскресить.
Волк безумно боялся, что не он окажется ее королем. Что, преодолев второй этап перевоплощения, Николь уйдет, покинет его, в поисках своего короля, или вернется к прежнему возлюбленному. Но и не хотел рассказывать, влияя таким способом на ее выбор. Он хотел поступить правильно, и даже готов был закончить жизнь с разбитым сердцем, лишь бы она обрела счастье.
Пусть Вардан не чувствовал ее запаха, пусть где-то на свете бродит его единственная волчица, но он был уверен больше, сильнее, чем теперь он любить не способен. Да, теперь, когда она ушла, он хотя бы себе мог признаться — это любовь, один единственный раз и навсегда. Звериное чутье подсказывало — это она. Даже если ему больно, он по-своему счастлив, ведь даже испытать подобное чувство — это уже самый большой подарок судьбы.
Голод терзал его сильнее, чем когда либо, тело ломало без нее, но это все же это была уже иная жажда, когда хочется в первую очередь не телесных утех, а душевной теплоты. Николь полностью его изменила, подчинила себе, и он не жалел об этом.
Даже если бы именно она в тот злосчастный вечер убила его мать, сейчас он готов был простить даже это. Волк бы простил ей все, и не задумываясь, положил бы жизнь к ее ногам.
Пока Вардан завывал на луну, именно эти мысли крутились в его голове. Все же магия ночного светила была целебной. Злость и раздражение ушли, разум очистился.
Просидев до рассвета на заднем дворе, он почувствовал себя отдохнувшим. Силы вернулись, и теперь он просто обязан бороться за свою солнечную девочку. Если она выберет не его — он смирится. Но перед этим сделает все, чтобы стать ее королем.
Приняв человеческий облик, Вардан прошел в дом. На мобильном был пропущенный от отца. Перезвонил. Разговор был коротким. Карим сообщил, что похороны сегодня в обед. После смерти Шанталь, все свои обиды и неприязнь, родитель выплескивал на него. Что ж это не новость, к этому волк уже привык.
Надо найти Николь. Скорее всего, она пошла к Дарию. Куда ей еще идти? Ночь без нее итак уже казалась вечностью. Выходя из душа, Вардан услышал странный шорох во дворе. Подбежал к окну, и на миг замер в оцепенении. Его солнечная девочка ползла по тропинке к дому, ее трясло, она задыхалась. Секунда и он уже оказался возле нее, сжимал в объятиях:
— Николь, что случилось?
— Кровь, мне нужна кровь… — шептала она потрескавшимися и пересохшими губами. Бледная, осунувшаяся, холодная и дрожащая, хрупкая, и безгранично любимая.
Глава 59
Мое тело иссыхало, из него уходила жизнь, биение сердца уже почти не чувствовалось, а голод парализовал любые другие эмоции. Я никогда еще не ощущала такой безумной потребности крови. Возможно, потому, что при первых позывах голода, могла почти в любой момент удовлетворить потребность. Одно из неоспоримых преимуществ жизни взаперти.
Но думаю, и тогда меня так бы не скрутило, не выпей я крови сутки. Неужели трансформация, о которой говорил волк, будет проходить так болезненно? Неужели она будет съедать во мне остатки человечности, подчиняя звериным инстинктам?
Мне уже мало было донорской крови, даже сама мысль о ней порождала судороги во всем теле. Все мое естество хотело крови оборотня — это единственное спасение. Иная кровь вызовет моментальное отторжение, если и вовсе на тот свет не отправит. Даже удивляюсь, как я доползла до дома, на половине дороги, голод уже полностью подчинил меня, и сейчас был один выбор или кровь или объятия смерти поглотят меня. Нет, трансформация сделала меня намного слабее, уязвимей, чтобы кто ни говорил.
Моя голова лежала на коленях Вардана, он что-то говорил, я не слышала. В ушах шум, гул и боль, и лишь одна отравляющая мысль — кровь. Он протянул мне свое запястье, по которому еже стекала кровь. Живительные капли упали на губы, я жадно облизалась и не задумываясь воткнула клыки в его теплую плоть. Какой же он сладкий, вкусный, услышала, словно издалека свой стон, переполненный удовольствия.
С каждым глотком в измученное голодом тело возвращалась жизнь. И первая мысль — он не предложил шею! Неужели возвел границы, отстранился? А что я хотела? Приползла к нему как к источнику пищи! Как волк себя должен чувствовать? Мне стало стыдно. Но что я могла поделать? К кому идти со своей дикой потребностью крови оборотня?
Когда жажда спала, я усилием воли прекратили пить. Хватит. Итак сейчас выгляжу настоящим монстром. Глаза не открывала, пребывая в прострации, и все еще наслаждаясь его сладким вкусом во рту. Кровь оборотня пьянила, его объятия дарили защищенность и невероятное чувство комфортного блаженства.
Вардан поднял меня на руки и понес в дом. Он уложил меня на кровать, сел рядом и стал гладить по волосам. Открыть глаза не решалась, мешал стыд. А еще я дико боялась нашего разговора. Чем он закончится? После недавних событий, я полностью поняла бы его решение отгородиться от меня высоченным забором.
А ведь сегодня ночью мне кажется, для себя я перевернула старую пожелтевшую страницу. Только голод сокрушил меня, перечеркнув надежду на нормальный разговор. Только бы не уходил, пусть продолжает гладить меня, мне так хорошо. Если это его последние объятия, то пусть они длятся как можно дольше.
Прошлой ночью, увидев собачку Дена на дороге, я не испугалась, не смотря на ее особенности, мордочка Берты светилась дружелюбием. Я гладила ее, она лизала мне руки, потом стала тереться о ноги, вызывая у меня улыбку.
Потом вильнув хвостом, и призывно гавкнув, Берта позвала меня следовать за ней. И я пошла. К Дарию я бы точно не вернулась. К мужу была морально не готова. После откровений дядюшки, я была эмоционально измотана, и еще мне почему-то меня необъяснимо тянуло следовать за собачкой. Как я и предполагала мы пришли к дому Дена, он стоял на крыльце и махал нам рукой. Вышел на встречу, радужно обнял меня, расцеловал в обе щеки. Улыбчивый, с открытым взглядом, такой, каким я его помнила.
Невзирая, как сложилась моя судьба, я благодарна ему за то время, за добрые и теплые эмоции. Нет, конечно, романтический орел погас, но душевная теплота осталась. Он мне не чужой, в чем-то до сих пор родной человек.
— Я так рад, ты пришла! — он не скрывал эмоций.
— Берта меня позвала. Удивляюсь, как только она нашла меня?! — мы прошли в дом, сели на кухне.
— Ты ей прошлый раз понравилась, чувствует родственную душу. Она ведь вампир, и ищет себе подобных, а к тебе у нее еще и симпатия. По моим исследованиям, у собаки, ставшей вампиром, еще сильнее обостряется нюх. Так, что думаю, с ее теперешними способностями, Берта могла и из-под земли тебя достать, — глаза Дена, обрамленные лучиками-морщинками добродушно улыбались.
— Вот и я не стала отказываться от приглашения. А ты как тут? Как здоровье?
— Богатырское! — он смешливо ткнул себя кулаком в грудь. — Безумно рад тебя увидеть, Николь! — в глазах мелькнуло что-то знакомое и далекое, так он обычно всегда на меня смотрел раньше.
— И мне приятно, что через столько лет мы все же встретились, уже второй раз, — Берта подошла ко мне и положила голову на колени, выпрашивая ласку. — А как ты тогда выжил? — разговор с Дарием не шел у меня из головы.
— Оборотень оттолкнул меня ногой, я ударился о дерево и потерял сознание, но смертельных ран у меня не было. Когда я очнулся, тебя уносили, а я не стал терять времени и сбежал. Может, это было и трусостью, но что я мог сделать! — он тяжело вздохнул и развел руки в стороны.