Страница 11 из 70
— Собираетесь показать свою животную натуру во всей красе? — поднимаюсь и делаю шаг на встречу. Мне кажется, в таком состоянии как я сейчас, люди шли на казнь, и палач есть, вот он стоит и скалится.
— А чего ты ждешь? Сказки? Так я не принц, а ты далеко не принцесса, — едкий смешок звучит в ушах как звон разбитого стекла.
— Подозреваю, про простое уважение, обходительность, вы тоже не слышали? — вхожу в комнату, зажмуриваюсь от буйства диких стен. Он входит следом.
— Женушка, я сейчас сама обходительность, — сложил руки на груди и ухмыляется. — Давай скидывай тряпье и в койку. Говорят вампиры шустрые, так покажи на что способна, а то пока на старую черепаху смахиваешь, — не сдерживается и начинает ржать, именно ржать, как полоумный конь.
— Браво, вы умеете создать нужную атмосферу для первой брачной ночи! — стою, не двигаясь, не могу себя заставить раздеться. Все еще надеюсь, он передумает, уйдет к той, которая всем сердцем жаждет это животное.
Вдруг мрачнеет на глазах, подходит вплотную, принюхивается, и медленно, тихо рычит мне в лицо:
— Не испытывай мое терпение. Мне это на хрен не сдалось, как и тебе. Давай быстро закончим и разойдемся по разным комнатам.
Делаю два шага назад, его близость удушает, отравляет мое сознание, отхожу еще и еще, пока не упираюсь спиной в стену. Говорят, девушка навсегда запоминает свою первую близость, мне и вечности будет мало, чтобы забыть это кощунственное действо. И каленым железом не высечь воспоминания о монстре овладевшим мной.
— Я не могу! — делаю жалкую попытку избежать позорной участи.
— Мы должны это сделать, — он приближался медленно, хищник готовый растерзать. — Завтра на общем банкете мой запах должен быть на тебе.
Оборотень был прав. Я сама дала согласие на брак, собственноручно подписала кровью приговор вечного заточения. Отныне моя судьба, мое тело, принадлежали бессердечному чудовищу, живущему в мире жестокости и секса. Обыграть чудовище, пасть и выстоять, пройти сквозь все, похоже я много на себя взяла. А я ведь даже до конца не представляю, что меня ждет. Наверняка секс с оборотнем отличается от близости с человеком? Впрочем, и там и там — опыта ноль.
— Будет очень больно? — горький комок страха в горле мешает дышать.
— Обычные девушки без специальной подготовки могут не выжить, — смотрит с презрением, пронзая холодом бесовских глаз. — А ты? — хмыкает пренебрежительно, — Что с тобой случится, ты уже и так мертва…
Осознаю четко — на жалость и снисхождение рассчитывать не стоит. Сейчас он выместит на мне всю злость, всю ненависть. Упыриху не жалеют, ее будут топтать без капли сострадания.
Глава 19
Он подошел еще ближе, их разделяло каких-то полшага. Посмотрел на вжавшуюся в стену Николь, ее глаза стали ее больше, в них полыхали ужас и непроглядная тьма, она затягивала, нещадно манила. В очередной раз принюхался — вампирша ничем не пахла, как призрак или странное видение. Они стояли в тишине, щемящей, удушающей, окутывающей мысли, и ее бездонные нечеловеческие глаза, приоткрывали дверь в иной таинственный мир.
Вардан забыл, как дышать, замер в неведомом оцепенении. Инстинкт подсказывал — бежать без оглядки, только притронешься раз и утонешь навеки, но некая неведомая сила держала его на привязи, все больше заставляя тонуть в ее глазах.
Она пошевелилась, нарушив зрительную связь, опустила цепкий взгляд, уставившись на его грудь:
— Мертва… идите к живой… оставьте меня… — Николь шептала нервно покусывая дрожащие губы.
— Завязывай с сопливыми прелюдиями, — Вардан не мог прогнать наваждение, все еще ощущая тот странный пленяющий взгляд, он злился на себя, на нее, на всю бредовость ситуации.
— Я не хочу так… — она медленно покачала головой из стороны в сторону, вцепилась руками в свое старомодное черное платье.
— Как? — он сделал глубокий вдох, сдерживая остатки терпения. — Лепестки роз, свечи, романтику тебе подать? Так это не ко мне!
— Ничего мне от вас не надо! Просто оставьте меня в покое! — она шептала, но с каким-то надрывом, болью.
Нет, вампирской истерики он не выдержит. Сколько женщин у Вардана было, но такая ситуация была впервой.
— Так давай успокойся. У меня нет желания тебя принуждать. Случилось, что случилось, ты пришла к алтарю, мы должны завершить, что было там начато, иначе энергия нас иссушит. И после все равно заставит. Поверь и это куда страшнее одной ночи со мной. Поэтому давай все сделаем и закроем этот вопрос, как можно быстрее, — он постарался говорить максимально спокойно, в сотый раз матеря отца и его кощунственный договор.
— Конечно, вы должны пометить меня как свою суку, тогда все будут довольны, — она стала медленно сползать по стене вниз.
— Чего ты хотела, выходя замуж? На что рассчитывала соглашаясь? Да завтра и твои и мои будут сканировать нас, и если не узреют закрепляющей связи, сделают так, что плохо будет всем. Я уже не говорю про возобновление войны. Хочешь новых жертв, хочешь сама гнить от удушающей магии и меня сгноить? К чему эти тупые разговоры, препинания? Сколько мне тебя уламывать, на то, что мне и самому на хрен не сдалось? Умей принимать последствия от своих решений! — он повысил голос, нависая над ней как скала.
— Давайте, вперед, делайте, что должны! — она подняла голову, в черных глазах блестели непролитые слезы.
— Если тебя не предупредили обо всех последствиях — это претензии к твоему горячо любимому дядюшке. Я пошел на этот шаг, чтобы прекратить кровопролитие. Вставай! — он протянул ей руку.
— Я сама в состоянии подняться! О, так вы благородный рыцарь, пожертвовавший собой! — Николь резко поднялась с пола, игнорируя протянутую руку.
— Только выполняю данные обещания. Раздевайся! — она не шелохнулась, стояла, отвернув голову, не желая даже смотреть в его сторону. — Хорошо, помогу, — Вардан обошел вампиршу сзади, и принялся расшнуровывать платье, подавив желание разорвать его в клочья. Так бы он вконец напугал женушку.
Сзади наряд был сделан по принципу корсета, лента и крючки, большие пальцы оборотня то и дело путались, он злился, нетерпеливо распутывал спутавшуюся ленточку. Наконец справившись, дернул платье вниз, заставив Николь пугливо охнуть.
— Можешь не стесняться, обнаженных тел я повидал достаточно, — она осталась в черном лифчике без бретелек, трусиках и чулках. Сложена она была слишком хорошо, тонкая талия, округлые ягодицы аппетитно выпирали, так и манили прикоснуться к ним. Николь обхватила себя руками, и опустила голову, замерев и даже перестав дышать. — Повернись ко мне! — она не сдвинулась с места.
Вардан тяжело вздохнув, сам встал перед ней, скользнул взглядом по плоскому животу, стройным ногам. И тут же одернул себя, напомнив — она упырь. Все ее прелести имели значение при жизни. Не сейчас. Николь так и стояла, зажмурив глаза, плотно сцепив губы.
— Посмотри на меня? — она отрицательно покачала головой. Первое движение с момента как он снял платье.
Волк вздохнул, и медленно положил ладони ей на плечи. И тут же оба вздрогнули и отпрянули друг от друга, распахнув глаза в недоумении. Ток теплый, скользящий, пронзил их, странное ощущение неведомой кружащей энергии разлилось по телам. Его ладони все еще горели странным прохладным огнем от прикосновений к невероятно шелковистой коже.
Он нестерпимо захотел дотронуться вновь, не раздумывая, подошел снова. Она зажмурилась, сделала шаг назад, и снова обхватила себя руками. Вардан подушечками пальцев провел по правому предплечью, на этот раз ток ощущался теплее, не было того внезапного ошеломляющего эффекта. Неведомая энергия вместе с кровью блуждала по венам, даруя чувство невесомости.
Николь не двигалась, но он откуда-то знал — ее пронзают аналогичные ощущения. Волк подошел еще ближе и поднял ее на руки. Николь оказалось очень легкой, какой-то воздушной, неосознанно, он сильнее прижал вампиршу к своей груди. Оборотню показалось, он попал в плен прохладной неги после изнуряющего жаркого, палящего дневного солнца.