Страница 48 из 54
Сахарок не стал пить, а опустил в графин засветившийся мягким перламутром рог. Выглядело очень похоже на то, как Сахарок исцелил Ирсена, только в этот раз медовая капля растворилась в воде. Сахарок вернулся в нормальное положение, графин придержал передними ногам. Не знаю, что он сделал, но:
— Спасибо.
Вода в графине источала мягкое сияние. Казалось, в хрусталь налита никакая не вода, а жидкий лунный свет.
Оленёнок фыркнул.
— Леди Милимая, о вас действительно заботится единорог, — царос пытался говорить ровно, но тень испытываемого им потрясения пробилась через маску равнодушия.
Я кивнула.
Ирсен же сосредоточился на практичном:
— Я могу пригласить принцессу Каранимаису? — и как ни странно, спрашивал Ирсен не у цароса, а у Сахарка.
Единорог ткнул копытцем в гранёный стакан и перепрыгнул обратно к папкам, которые ему, судя по всему, понравилось скидывать. Ирсен принял жест за согласие и вышел передать распоряжения секретарю, а мы с царосом остались наблюдать за разлетающимися по кабинету документами.
Поскольку царос происходящее принимал, я не рискнула вмешиваться, да и жрица всем своим видом демонстрировала неодобрение. Ладно, я поняла, священного зверя не обижать. Хотя зря я ворчу. Сахарку следует быть благодарной за помощь.
Кара появилась довольно быстро, не прошло и пяти минут ожидания.
— Отец, вы хотели меня видеть?
— Кара, иди сюда.
Ирсен переставил поднос с графином на рабочий стол, быстро разлил перламутр на четыре стакана: порция для цароса, порция для самого герцога, для принцессы и для меня.
— Хм?
— Мили, это лучшая из возможных защит, и, что важно, защита универсальная. Даёт устойчивость к ядам, к болезням, к ментальным воздействиям, к магии смерти. Жаль, со временем выветривается.
Сахарок топнул, и Ирсен умолк.
Царос первым осушил свой стакан. Я пила медленнее. Медовый вкус обволакивал, уносил куда-то на цветущие луга, к прохладе летней реки, жужжанию пчёл. Картинка сложилась настолько ярко, что на миг мне даже почудилось, что я перенеслась в пространстве и вдыхаю морской бриз с цитрусовый примесью тропиков.
Когда я очнулась, обнаружила, что Сахарок успел сбежать. Жрица, естественно, испарилась следом. Кара ещё блаженно щурилась, и только мужчины занимались делом. Царос на пару с герцогом собирали разбросанные Сахарком бумаги. Я подумала предложить свою помощь, но поняла, что к документам государственной важности меня не допустят.
Кара глубоко вздохнула, тихо хмыкнула, оценив происходящее и, поймав мой взгляд, подмигнула:
— По крайней мере не розарий.
— Что?
— Был случай, когда откликнувшийся на вызов единорог не ушёл сразу, а остался в розарии, пока не съел всё до последней травинки. Ты не знала? Единороги те ещё пакостники. Отец, брат, я заберу у вас Мили?
Царос повелительно махнул рукой, и я сочла за благо убраться поскорее.
Чаепитие…
Чаепитие почти не запомнилось. Кара предусмотрительно пригласила только лояльных ей юных леди, и девушки изо всех сил старались показаться доброжелательными, наперебой восторгались моим платьем, свободной манерой держаться, участием в благотворительной поездке в приют и желали обязательно принять меня у себя. Лица, имена — смирившись, что никого запомнить я не смогу, я наконец расслабилась, но получить удовольствие от вечера так и не смогла, слишком много чая, слишком много болтовни, слишком много сладости. Когда я представила, какой толщины стопка пригласительных меня ждёт, у меня разболелась голова.
Несмотря на лёгкую дружелюбную атмосферу и поддержку Кары, чаепитие оказалось очень утомительным, и выдохнула с облегчением, когда вырвалась из девичьего цветника, тем более меня ждал Ирсен.
И только увидев герцога, я вспомнила, резко вспомнила, что ночью истекают сутки, отведённые мне Котами.
Глава 40
— Добрый вечер, — я остановилась на пороге няниной спальни.
— Он добрый?
Её голос звучал глухо и устало. Наверное, ни что не подтачивает здоровье так, как переживание одиночества. Кажется, морщин прибавилось. Я тяжело вздохнула. Мне безумно жаль пожилую женщину, но…
— Вы всё ещё хотите отправиться в монастырь?
— Да.
— Экипаж ждёт.
Няня вскинулась, посмотрела на меня недоверчиво и едва слышно переспросила:
— Правда?
— Экипаж ждёт, — подтвердила я. Ирсен побеспокоился.
Няня словно годы сбросила. Лицо засветилось ожиданием, исчезла из взгляда обречённость. Мне показалось, что даже морщины разгладились. Я помогла женщине встать, подставила плечо, чтобы она могла опереться, и мы медленно двинулись к боковому выходу. Не к парадному. Я не хотела афишировать отъезд няни. Сомневаюсь, что барон осмелился бы отказать, но уверена, что то, чего он не знает, ему точно не повредит, а значит и незачем информировать, тем более пластинка-документ у няни при себе с прошлой поездки, а сопроводительное письмо я под диктовку Ситы с десятой попытки написала. Оказалось, мало вывести буква понятными, у юной леди они должны получаться ещё и красивыми. Пфф!
— Мили действительно счастлива? — спросила няня, когда мы остановились на полпути. Ей требовалась очередная передышка, сердце шалило не то от нагрузки, не то от переживаний.
Я терпеливо ждала.
— Да, её душа начала свой счастливый полёт, — улыбнулась я.
— Дай то Небо.
— Если вам что-нибудь понадобится, вы должны мне сообщить.
Няня почти не слушала.
Дверь открылась при нашем приближении, видимо, нас услышали. Слуга Ирсена помог няне забраться в неприметную, простенькую с виду карету. Я подняла руку в прощальном жесте. Вряд ли мы когда-нибудь увидимся, ведь в этом нет никакого смысла. Няне нужна её Мили, на меня ей смотреть тяжело, а она для меня всего лишь чужой человек.
Слуга захлопнул дверцу, лихо запрыгнул на облучок, и экипаж медленно тронулся. Я смотрела, как карета уходит в ночь, и меня не покидало чувство неправильности, словно я упустила нечто очень важное, но я никак не могла взять в толк, что именно.
— Госпожа? — Сита, следовавшая за мной неприметной тенью, выступила вперёд.
— Возвращаемся.
Ирсен, когда на обратном пути с чаепития домой я напомнила ему про Котов, ограничился коротким «Я же сказал, что обо всём позабочусь», и я не стала расспрашивать. Хотел бы рассказать, рассказал.
— Госпожа, подготовить ванну?
— Да, пожалуйста.
Я устроилась в кресле и машинально притянула ближайшую книгу из присланных герцогом. В прошлый раз я начала её читать, но где я остановилась? Привыкшая, что гаджеты запоминают нужное место автоматом, я не сообразила использовать закладку, который у меня, кстати, и нет. Пришлось листать, заодно в памяти освежила, так что во всём можно найти плюсы.
Историю королевства я читала как захватывающий роман, пропуская почти все названия, имена, даты. Сперва составлю общее представление, а учить историю как предмет буду позднее. Хотя… За аристократками, получившими полноценное образование, мне никогда не угнаться, потому что первостепенна для меня медицина.
Я перевернула очередную страницу, на которой царос прошлого отправлялся на войну… Рука сама собой потянулась к сладостям, подаренных Ирсеном ещё в день моего прибытия в столицу. Конфеты таяли на языке, и я старалась, не брать из коробки слишком часто, а то ведь закончатся.
— Госпожа, всё готово. Позволите помочь?
— Спасибо, Сита. Я сама. Ты можешь идти.
Горничная подчинилась, пожелала мне доброй ночи и оставила меня одну.
Дочитав абзац, я приспособила под закладку обычный кружевной платок, отложила книгу.
Завтра предстоит тяжёлый день. Лечь стоит пораньше. Но прежде я хочу немного понежиться в ароматной пене.
Я беспечно раскидала вещи по ванной, убедилась, что до полотенца будет легко дотянуться и погрузилась в воду. Пена вздымалась снежной горой. Зачерпнув, я не удержалась и сдула клок с ладони. Надо мной закружились белые хлопья. Совсем как снегопад.