Страница 94 из 105
— Послушайтесь его, князь, — увещевательно сказал Жоливаль. — Знаю я этих ирландцев: уж если им что в голову втемяшится — спорить бесполезно. И вообще согласитесь: Крэг предложил весьма остроумный выход из положения, разве не так? И если вы благополучно перенесли воздействие этого зелья, то и для О’Флаерти с его луженым желудком вреда не будет.
Поколебавшись, Сант-Анна махнул рукой и опустился на циновку:
— Ладно, валяйте. Вас и впрямь не переупрямишь, невозможный вы человек…
Ирландец удовлетворенно кивнул, заткнул пузырек и засунул его в карман своих драных штанов:
— Вот так-то оно лучше. Давайте-ка теперь обсудим программу сегодняшнего вечера и решим, кому следует отослать пригласительные билеты.
— Эх, до чего же я вам завидую, Крэг! — восхищенно воскликнул Гракх. — Как жаль, что эта мысль не пришла мне в голову первому!
— Ну уж нет, мой мальчик, каждому свое! — буркнул ирландец и вдруг расхохотался во все горло: Черт подери, никогда бы не подумал, что мне доведется поиграть в живого мертвеца!.. Итак, князь, каков будет план действий? Я предпочитаю не откладывать это дело в долгий ящик.
— Что ж, раз вы решились… Момент действительно удобный: все колдуны-вожаки сейчас здесь, на побережье. Для начала оповестим их, что на вечер назначено большое торжество…
— Надо будет похлопотать о местах в ложе бенуара, — озабоченно пробормотал Жоливаль.
…Над озером Зоуги всходила огромная оранжевая луна, бросая на воду ослепительную широкую дорожку, когда на берегу собрались представители всех пяти племен, включая колдунов. Мерный рокот барабанов и пронзительное стрекотание трещоток нагнетали и без того напряженную атмосферу. Зловеще трещали большие костры, и их пламя напомнило Марианне о той страшной ночи, когда она едва не поплатилась жизнью ради кровожадного духа Алгэла. Женщина потеснее прижалась к сидящему рядом Жоливалю.
— Мне страшно… — пролепетала Лаура, испуганная не менее хозяйки.
Гракх приобнял ее за плечи:
— Не бойся. Я уверен, что князь и О’Флаерти сделают все, как надо.
Но хуже всех ощущала себя бедняжка Нья-Нья. Она мало что поняла из сегодняшних разговоров и плохо улавливала суть происходящего. Ко всему, рядом не было ее Крэга, который всегда умел успокоить и развеселить ее.
— Все-таки этот О’Флаерти — абсолютно бесшабашный человек, — пробормотал Жоливаль. — Решиться на такой безумный поступок…
— А вы его осуждаете, Аркадиус? — поинтересовалась Марианна.
— Ах, что вы, отнюдь! Я ему только завидую. Жаль, что я уже не в том возрасте, чтобы ставить на себе подобные эксперименты. К тому же в Европе меня ждет Аделаида, как вы понимаете.
В голосе виконта звучала неподдельная грусть, и Марианна решила подбодрить старого друга:
— Не горюйте, мой дорогой. Зато по возвращении вы сможете написать очень интересную книгу: путевые заметки виконта Аркадиуса де Жоливаля.
Тот хохотнул:
— Вот только где я найду такого издателя, который поверит, что там описана истинная правда? Меня примут за шарлатана, неуемного фантазера.
— Что ж, тогда дадите хотя бы почитать рукопись Себастьяно…
При мысли о сыне Марианна прерывисто вздохнула. Она так легко говорит о будущем, а между тем вилла Сант-Анна по-прежнему далека… Но теперь рядом Коррадо, и можно наконец перевести дух, почувствовать себя просто слабой женщиной, которая может положиться на мужа.
Словно угадав ее мысли, Жоливаль сказал:
— Ну, прежде вы сами расскажете сыну о своих приключениях. И это будет уже совсем скоро.
— Боже мой, Аркадиус, мне едва верится в это. Иногда у меня возникает ощущение, что на свете нет ни Парижа, ни Венеции и вообще никакой Европы не существует. Одни только непролазные джунгли и неприветливые океаны. Я уже и забыла, когда в последний раз слушала музыку…
Жоливаль замурлыкал какой-то мотивчик.
— Да это же «Багдадский Калиф»! — воскликнула Марианна.
Она припомнила свой давний дебют в парижской Опере, когда ее слушал Наполеон. Что исполняла она тогда? Да-да, именно арию из «Багдадского Калифа», дуэт из «Весталки»… И в ложе тогда внезапно появился человек со шрамом — презренный Франсис Кранмер… Как давно это было, как давно… И было ли вообще?..
— Ну, что касается музыки, то сейчас есть возможность ее послушать, — улыбнулся Жоливаль.
— Это варварство вы называете музыкой?
Рокот барабанов между тем усиливался, звуки трещоток слились в нечто вроде пронзительного верещанья. Сидевшие на песке туземцы методично раскачивались из стороны в сторону, словно впадая в транс.
— Здешней публике это приходится по вкусу… Ого, смотрите-ка, Марианна, вот и князь!
На сверкающей лунной дорожке, пролегшей по озеру, появилась голова пловца. Он был замечен и туземцами, которые принялись издавать резкие отрывистые звуки в такт барабанному бою.
— До чего же здорово плавает князь! — одобрительно сказал Гракх.
Коррадо достиг берега, и вот уже его стройная высокая фигура замерла у самой кромки воды, отбрасывая длинную черную тень. Прошла минута, две, пять, десять, двадцать, а князь все так же неподвижно стоял, подобно памятнику.
— Держит паузу, как опытный актер, — прокомментировал Жоливаль.
Но вот князь Сант-Анна медленно поднял вверх ладони с растопыренными пальцами. Сразу же смолкли туземцы, стихли трещотки и барабаны. Теперь только стрекот ночных насекомых и потрескивание костров нарушали воцарившуюся тишину.
— Алгэл! Алгэ-эл! Алгэ-эл! — протяжно воззвал Коррадо зычным голосом.
— Алгэл! Алгэл! — отозвались хором негры.
— Я слышу тебя, Алгэл! — проревел князь Сант-Анна, он же — Хранитель сокровища. — Ты зовешь меня, Алгэл! Я должен идти к тебе, Алгэл!
Он медленно начал входить в озеро. Когда вода дошла ему до пояса, из сотен глоток туземцев исторгся отчаянный крик:
— Постой, Хранитель! Не оставляй нас, Хранитель! Будь с нами, Хранитель!
— Какое поразительное единодушие! — легкомысленно хихикнул Гракх.
— Они кричат так по сигналу своих колдунов, пояснил Жоливаль. — Тонкости церемониала.
— Насколько я понимаю, колдуны ведь будут только рады, если Хранитель уберется куда подальше, — сказал Гракх. — Или это не так?
— Так-то оно так. Но не могут же они приказывать своим соплеменникам бурно аплодировать.
— Да, это верно…
Тем временем Коррадо вернулся на берег и снова замер, будто каменное изваяние. На сей раз он оставался в статуарной позе около пятнадцати минут. Затем, словно повинуясь какому-то знаку, подошел к самому большому костру и остановился, глядя на огонь.
— Алгэл! Алгэл! — повторил он свой зов.
— Алгэ-эл! — подхватили туземцы.
Тогда князь Сант-Анна указал на пламя и что-то повелительно сказал. Несколько негров тут же бросились к костру и принялись разбрасывать в стороны горящие поленья. Когда с этим было покончено, Коррадо опустился на колени и начал разгребать песок на том месте, где только что играл огонь.
— Сейчас почтеннейшей публике будет представлен сюрпризик! — хохотнул Гракх.
Князь закончил свою работу и вновь воззвал к Алгэлу. И тут из песчаной могилы медленно встал Крэг О’Флаерти собственной персоной.
Марианна, разумеется, знала заранее, что так и должно произойти, но и она невольно вздрогнула, когда увидела долговязую фигуру ирландца, восставшую словно из небытия. А Нья-Нья — та и вовсе испуганно вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
На Крэге была надета лишь набедренная повязка, и Марианна мысленно отметила привлекательность его фигуры. Хоть он был сложен и не так классически, как князь Сант-Анна, но смотрелись они рядом, полуобнаженные, вполне достойно.
— Дай ему силы, Алгэл! — провозгласил Коррадо. — Дай ему силы, какие дал мне!
Оба Хранителя — нынешний и будущий — воздели руки вверх, словно бы молясь. Затем О’Флаерти медленно стронулся с места. Он шел по кругу, бестрепетно ступая по разбросанным алым угольям и тлеющим головешкам. Общий изумленный вздох раздался на берегу.