Страница 74 из 105
— Да, но зачем?
— Затем, что мы попробуем вырыть подкоп.
— Подкоп? Но чем? — снова удивилась Марианна.
— Руками, моя дорогая, — ответил О’Флаерти. — Я понимаю, что это долго и неприятно, но у нас не остается никакого выхода. Мванга вряд ли отпустят нас с миром — либо мы будем убиты для пущего устрашения топи, либо просто умрем от голода.
Марианна задумалась:
— Вы правы, Крэг.
Она схватила пустую глиняную миску и с силой швырнула ее в стену.
Немедленно вошел громадный страж. Осмотрев пленников и собрав с полу то, что осталось от миски, он злобно что-то произнес и вышел.
— Что он сказал? — поинтересовалась молодая женщина, принимаясь развязывать веревку на руках О’Флаерти.
— Я предпочел бы не переводить вам его слова, — улыбнулся Крэг. — Но для чего вы разбили миску?
Марианна вынула из-за спины несколько острых глиняных черепков:
— Мне не особенно хочется портить руки, Крэг. Как-никак, я все-таки княгиня.
…Они проработали до утра. Земля оказалась довольно мягкой, и, к радости Марианны, О’Флаерти удовлетворенно произнес:
— Я не ожидал, что нам так повезет. Если все будет в порядке, мы выберемся отсюда послезавтра ночью.
Нья-Нья вновь связала пленников — у Марианны не получилось завязать сложные узлы так же, как это делали их сторожа. Ирландец объяснял своей подруге, как лучше вязать эти узлы.
— Крэг, а откуда вы знаете, как надо правильно спутывать руки? — спросила Марианна.
— Вы забыли, что я моряк. А морские узлы всегда давались мне легко.
«Да уж, в нем от моряка осталось ровно столько же, сколько во мне — от княгини», — с улыбкой думала Марианна, деля между пленниками оставшиеся соты.
Они прикрыли яму мешками, а вырытую землю плотно утрамбовали, и принесший воду охранник ничего не заметил.
Еды у пленников уже не оставалось, но им не хотелось есть. Ночь, проведенная за работой, пролетела, как одно мгновение.
Им оставалось совсем немного, и Марианна умоляла ирландца продолжить работу и выбраться на волю утром, но Крэг был непреклонен.
— Лучше не рисковать, Марианна, — сказал он. — Завтра ночью мы спокойно выроем ход до конца и вылезем через него. Мало ли что может случиться сейчас? Нам придется вернуться обратно в хижину.
— И мы вернемся, но будем знать, что лазейка уже готова, — сказала Марианна.
— А потом кто-нибудь, обходя нашу хижину, заметит дыру, и все, — резонно заявил ирландец. — И между прочим, я не уверен, что у той стены, под которую мы сделали подкоп, никто не караулит. Так что действовать нужно ночью, в темноте. И я прошу вас успокоиться, Марианна. Вы можете все испортить.
Но Марианна не могла успокоиться. Весь день она ходила из угла в угол хижины, подобно раненой пантере. Крэг с жалостью смотрел на нее, и молодой женщине удалось уговорить его начать работу пораньше.
Было решено, что первым будет выбираться Катема. У него были самые широкие плечи, и надо было проверить, всем ли подходит лаз. И потом, черная кожа и темная одежда проводника сливались с землей и темнотой, чего нельзя было сказать о рыжих волосах Крэга и бордовом платье Марианны.
Катема исчез в яме. Через некоторое время он снова появился в хижине и радостно прошептал несколько слов.
Марианна поняла, что лаз достаточно широк и что снаружи совсем никого нет.
— Жаль, что у нас нет с собой никакого оружия! — сокрушался Крэг. — Может быть, здесь рядом живет еще кто-нибудь вроде мванга.
— Ничего, Крэг! — успокоила его Марианна. — Рыть землю мы уже умеем!
Пленники по очереди спускались в лаз. Уже выбравшийся на волю Катема помог выскользнуть на волю Нья-Нья, за ними появилась Марианна, а следом из ямы выбрался перепачканный, но очень довольный Крэг.
— А теперь, — прошептал он, — быстро за мной!
Маленький отряд побежал к лесу. Деревья были совсем рядом, как сзади раздался истошный крик, зазвучали голоса. Стрела просвистела у самого уха Марианны.
— Бегите! — кричал Крэг.
Но путешественники были слишком слабы, чтобы суметь убежать от здоровенных негров. И уже через мгновение они стояли, прижавшись спиной к стволу дерева, и их окружали мванга. Глядя вокруг, Марианна видела только злые глаза, оскаленные зубы и направленные на несчастных путников острые концы стрел.
— Смерть врагам! Смерть топи! — произнес один из негров, и Марианна увидела, как мванга натягивают тетиву своих больших луков.
Она закрыла глаза и уже приготовилась к смерти, как вдруг услышала голос:
— Стойте! Не смейте их убивать!
Негры опустили луки. Марианна увидела светлокожего мужчину с длинными черными усами, одетого, так же как и негры, в набедренную повязку из буйволиной кожи.
Этот мужчина был не кто иной, как виконт Аркадиус де Жоливаль.
Глава III
ВОСКРЕСШИЕ
Марианна смотрела на Гракха, рыжие волосы которого были украшены венком из каких-то немыслимых цветов, на Лауру, щеголявшую в коротком кожаном платье, и, конечно, на Аркадиуса де Жоливаля, которого сейчас никто бы не посмел назвать виконтом. Молодая женщина никак не могла привыкнуть к его набедренной повязке, и поэтому Жоливаль набросил на плечи кожаную же накидку, расшитую самыми разными узорами.
— Аркадиус, я до сих пор не могу поверить, что это все — реальность, — сказала Марианна. — Я была уверена, что вы погибли, и оплакивала вас.
— «Добрая надежда» хоть и отчасти, но оправдала свое название, — отозвался Жоливаль. — По крайней мере, это сделали ее обломки. Они и помогли нам добраться до твердой земли.
— Какое счастье, что вы все остались живы! — проговорила молодая женщина.
— Это было весьма забавно, — хмыкнул Жоливаль. — По иронии судьбы, мы втроем уцепились за один большой кусок дерева с разных сторон и довольно долго не видели друг друга, бултыхаясь в соленой воде. Я до сих пор жалею о своих ботинках, которые разъела соль. — Жоливаль покачал ногой, обутой во что-то весьма несуразное. — Местные жители предпочитают ходить босиком, и поэтому нам пришлось изготовить себе обувь самим, а я никогда не питал особенного расположения к сапожному ремеслу.
— А потом я запел, — вступил в разговор Гракх.
— Да, потом Гракх запел. Я не знаком со всем его репертуаром, но не узнать его манеру пения невозможно. Естественно, я сразу позвал его, и мой голос слился с голосом Лауры, которая к тому времени уже изрядно замерзла.
— Вода была жутко холодная! — поежилась Лаура.
— Помогая друг другу, мы взобрались на кусок дерева, — продолжал Жоливаль. — По-моему, это был обломок кормы. И нас довольно долго носило по волнам.
— Мы выловили из воды обломок мачты, и я греб, — похвастался Гракх.
— Вернее, пытался грести, — усмехнулся Жоливаль. — Сейчас мы можем вспоминать об этом с улыбкой, но тогда нам пришлось нелегко, Марианна.
Молодая женщина кивнула:
— Я понимаю вас, Аркадиус.
— Солнце палило совершенно невыносимо, а нам было даже нечем прикрыть лица, — сказал Жоливаль. — И к тому же после тех изысканных обедов и вин, которыми нас угощал бедняга Манчини, видеть вокруг одну только горько-соленую воду — не самое лучшее, что может быть на свете.
— А потом мы все потеряли сознание, — сообщила Лаура. — И очнулись уже на берегу.
— Лаура замечательная девушка, — с гордостью сказал Жоливаль. — Она пришла в сознание первой, и я не представляю, как ей удалось оттащить нас с Гракхом в тень.
— Я думала, что они умерли, — сказала Лаура. — Но потом Гракх застонал, и я решила постараться помочь и ему, и месье Аркадиусу. И он зря так меня хвалит — они так давно ничего не ели, что были совсем легкие.
Но Марианна, посмотрев на тонкие руки девушки, сама изумилась словам Жоливаля.
— Ты молодец, Лаура.
Девушка зарделась от похвалы:
— И вы, госпожа, меня хвалите! Но не могла же я оставить их умирать на берегу.
— Зато мы по твоей вине чуть не умерли в лесу! — ворчливо произнес Гракх. — Она, — обратился он к Марианне, — принесла нам каких-то черных ягод и уверяла при этом, что они очень вкусные. Знаете, мадемуазель Марианна, я думал, что отдам Богу душу после этих вкусных ягод.