Страница 72 из 105
Молодая женщина вышла из дома и, стараясь ступать неслышно, прошла по спящему поселку. Единственное, что она плохо представляла себе — как она будет продвигаться на северо-восток. Марианна надеялась на то, что она припомнит какие-нибудь из примет Россиньоля или набредет на другое племя. Объяснить, что она не враг и что ей необходимо попасть к озеру Зоуги, она уже могла.
Она шла очень тихо, и никто из туземцев, отсыпавшихся после танцев, ее не услышал. Возле хижины Крэга Марианна на мгновение задержалась — ей захотелось оставить ирландцу прощальный знак, но потом она передумала и двинулась дальше.
Часовые не заметили Марианну, стройной тенью проскользнувшую мимо костра, и она исчезла во мраке ночи.
В темноте ей идти было немного страшно, и поэтому, отойдя немного от поселения топи, Марианна по старой привычке забралась в пустое дупло и пробыла в нем до самого рассвета. Потом вновь пустилась в путь.
Ей было немного странно идти по джунглям в одиночестве и сознавать при этом, что она вышла вовсе не за ягодами, а отправилась в путешествие.
Марианна шла по тропе, напевая одну из песенок Гракха:
Счастливый путь, месье Дюпон,
До Сен-Мало без приключений… —
и размышляя, как был бы перепуган месье Дюпон, оказавшись вместо вожделенного Сен-Мало на берегу кишащей крокодилами реки Каяфи.
Вдруг Марианну осенило. Ну конечно же, Каяфи! Река, как могла определить Марианна, текла параллельно ее пути. Гораздо безопаснее будет идти вдоль реки — и вода всегда рядом, и опасность заметишь скорее. А крокодилы далеко от воды не отходят.
Ей пришлось основательно поработать ножом, чтобы сквозь заросли и переплетения лиан выбраться к реке. В этом месте Каяфи была не особенно широкой, и при желании ее можно было бы даже переплыть, но у молодой женщины такого желания не возникло.
В воде колыхались серые гиппопотамы. Если бы Марианна уже не знала, как они выглядят, она приняла бы их за бревна или за большие мешки.
Животные вызвали у Марианны воспоминание о еде, потому что ни симпатии, ни антипатии она к ним не испытывала и воспринимала эти туши исключительно как источник большого количества мяса.
Она присела на траву и вытащила из мешка свой нехитрый обед, состоявший из небольшого куска вяленого мяса и нескольких безвкусных, но сочных плодов, хорошо утолявших жажду, — вялые гиппопотамы отбили у Марианны охоту приближаться к реке и тем более пить из нее. Она решила, что будет пить сок фруктов до той поры, пока Каяфи не станет чище.
Хорошее настроение снова вернулось к молодой женщине, и она уже не испытывала того отвращения к джунглям, которое мучило ее у топи. Она шла по берегу реки, забавляясь тем, как гиппопотамы, поднимая голову, чтобы вдохнуть воздух, выпускают вверх длинную струю воды. В ветвях деревьев заливалось бесчисленное множество птиц, и Марианна на мгновение почувствовала себя счастливой.
— Скоро я дойду до Зоуги, — подбадривала она себя в минуты усталости, — и увижу Коррадо.
Но чем дальше шла Марианна, тем сильнее донимали ее мысли об этом озере. Почему его так боялись Тикуто и Сезамба? Почему Молинджа, узнав, что они отправляются к Зоуги, что-то перепуганно забормотала, и Марианне удалось разобрать в ее невнятной речи лишь слово «знахарь»? И что за сокровище, о котором проговорился Лейтон?
Молодая женщина чуть замедлила шаг — а может быть, к этому озеру не стоит и подходить в одиночестве? Но потом, вспомнив, что туземцы могут бояться самых элементарных вещей, нарушающих их жизненный уклад, она успокоилась. И даже засмеялась, представив, как женщины-топи с легким испугом рассматривали ее длинное платье.
Марианна сама не могла себе объяснить, почему она была так уверена, что Каяфи впадает в Зоуги или, по крайней мере, приведет ее к нему. Ей нравилось идти по берегу реки, извивавшейся между зеленых холмов, поворачивавшей в джунгли и тут же возвращавшейся обратно. Каяфи напоминала молодой женщине дорогу — верную и прямую, которая приведет тебя туда, куда надо.
И хотя Каяфи вовсе не была прямой, Марианна чувствовала ее надежность. Она шла, изредка припоминая какую-нибудь из примет Россиньоля и сверяясь с ними. Каяфи не подводила молодую женщину.
Устроив привал, Марианна обстругала ножом толстую ветку и отправилась охотиться на рыбу. Топи не раз угощали ее большими черными рыбами, которые носили мрачноватое имя «глаза дьявола». Марианна выбрала своими жертвами именно этих рыб, так как никогда не видела, чтобы туземцы охотились на других.
После ряда усилий Марианне удалось вытащить на берег пару «глаз дьявола». Рыбы были довольно большие, и молодая женщина, зажарив одну, другую положила на солнце, чтобы та просушилась.
Но, к сожалению, рыбина к вечеру испортилась, и Марианна, пожалев о том, что не научилась у топи вялить рыбу, столкнула «глаз дьявола» в воду. И почти сразу же раздался шлепок по воде, который Марианна узнала.
Она увидела огромную розовую пасть, утыканную по краям большим количеством острых мелких зубов, и поразилась тому, как крокодил такими маленькими зубами перегрызает толстые и крепкие кости.
Марианна сочла нужным отойти от берега подальше. Она знала, что главное — не дать рептилии утащить себя в воду, потому что там редко кому удается убить ее. Туземцы уверяли, что на земле крокодил становится беспомощным, но Марианне вдруг пришли на ум слова Россиньоля, как-то сказавшего, что эти рептилии могут развивать огромную скорость, и она быстро пошла прочь, то и дело оглядываясь.
Оглянувшись в очередной раз, она увидела, что рептилия, пронзенная копьем лежит на берегу, вокруг нее снуют двое мужчин-туземцев и девушка. Марианна всмотрелась и увидела, что это Нья-Нья. Девушка повернула голову к ней и вскрикнула.
— Марианна! — к ней бежал Крэг. — Зачем вы это сделали?
Он обнял ее и прижал к груди.
— Я пришел к вам наутро и увидел пустую хижину. Часовые вас не заметили, но я сразу же догадался, что вы отправились в путь самостоятельно. Боже, как же мы переживали за вас! У вас все в порядке, Марианна?
— Да, со мной все хорошо, — ответила молодая женщина. — Просто я не могла больше ждать.
— Я так и понял, — улыбнулся Крэг. — Нья-Нья, как видите, не захотела отпускать меня одного, а это наши проводники — Катема и Матиамво.
Катема и Матиамво были крепкими молодыми туземцами. За поясом у каждого был огромный нож, которым они пользовались виртуозно.
Дальше Марианна уже могла не заботиться о своем пропитании и безопасности — путь был легким, и у отряда всегда был запас рыбы и мяса, добытого проводниками.
— Вы выбрали верную дорогу, Марианна, — сказал ей Крэг. — Катема и Матиамво убедили меня идти вдоль реки, хотя я был уверен, что вы пойдете в лес.
— Я теперь ориентируюсь лучше, чем в первый день путешествия, — ответила Марианна.
— Это вам надо было дать имя Вагадо! — весело засмеялся О’Флаерти.
— Вы не обиделись на меня тогда, Крэг? — спросила Марианна. — Признаюсь, я была чересчур резка с вами, но бесполезное ожидание так измучило меня…
— Ну что вы, вовсе не обиделся, — сказал Крэг. — И к тому же вы ушли как раз вовремя — помните, как Миобан лечила молодую топи, плохо переносившую беременность?
Марианна кивнула:
— Конечно. Я благодарна этой топи.
Ирландец понимающе улыбнулся и продолжил:
— Так вот, эта топи — вторая жена Баомбы, и в скором времени она должна родить. Праздник по поводу рождения сына так понравился Баомбе, что он решил устраивать торжества по случаю рождения каждого своего ребенка, даже если это будут девочки. А вождь наш имеет несколько жен, и к тому же весьма любвеобилен, так что мы могли бы задержаться у топи на неопределенный срок.
Молодая женщина покачала головой:
— Я предупреждала вас, Крэг, о том, что топи — очень веселый народ, но очень обидчивый. Поэтому я и предпочла уйти, не сообщая об этом никому, потому что вождь наверняка решил бы проводить нас, и это затянулось бы еще на неделю.