Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 9

Тут все сразу встало насвои места, и Иван Александрович как-то вдруг успокоился, свернул наПушечную и пошел по ней дальше, вниз, в направлении собственного дома. 11 Иван Александрович сидел настуле посреди комнаты (той из двух, что они с Ларискою называли гостиной) у открытого наполу чемоданчика, в котором три дня назад относил к приятелю опасную макулатуру, так скверно повернувшую его, ИванаАлександровича, жизнь. Глядя по сторонам, он не мог придумать, как забрать с собою все, что напервое устройство может понадобиться, чтобы и уместилось куда-то, и рук хватило бы нести, но чем дальше придумывал, тем яснее становилось, что задачанеразрешимав принципе, словно квадратуракруга. Забалконной дверью как обычно квохтали, гулькали жирные голуби, давным-давно наиваналександровичевом балконе обосновавшиеся, загадившие его весь и перебираться с него явно не намеревающиеся, и тогдаИван Александрович, раздраженный нерешаемостью задачи, вскочил со стулаи, словно впервые их услышал, прямо-таки рванулся набалкон.

Две птицы вспорхнули, отлетели, но недалеко, рядышком, наобводом идущий вокруг седьмого иваналександровичеваэтажакарниз, и ясно было, что, как только злобный гигант уберется из их имения, они тут же восстановят себя в безусловных правах. Третья же не улетала, авсе топталась и квохталав шалашике, образованном древним семейным хламом. Иван Александрович, готовый наброситься наэту третью, единственную, вроде бы, ему доступную, поймать, схватить, оторвать голову, что так нахально поглядываласовсем стеклянными, холодными бусинами (хоть, надо признать, не сделал бы этого Иван Александрович все равно, в каком угодно состоянии, в каком угодно раздражении -- просто по невозможности для себя, неспособности к пролитию чьей угодно, даже затхлой, зажиревшей голубиной крови) -- дернулся и напугал-таки и самую ленивую (или самую наглую) птицу настолько, что онатяжело взлетелаи плюхнулась накарниз рядом с собратьями, впрочем, от ИванаАлександровичав каких-нибудь двух, зато уж вполне недосягаемых шагах -- разве что пришло бы ему в голову поэквилибрировать надвадцатиметровой высоте подобно нефтекамским алкоголикам. И только решил Иван Александрович, доведенный до последнего пределасвинством демонстративного полета, не полета -- прыжка, разорить балконный хлам, чтобы лишить омерзительных, жирных, жестоких, полных паразитами птеродактилей их явочным порядком захваченной площади, как увидел натом самом месте, где до последней возможности топталась третья птица, несколько птенчиков, совсем маленьких, беззащитных, поросших еще не перьями, апушком. Чистым светлым пушком. Ну и хрен с вами! подумал Иван Александрович, совершенно обезоруженный этим видом. Живите себе наздоровьею аголуби, словно позволения только и дожидались, вернулись напривычное место, заквохтали, загулькали, запереступали громко по жести подоконника.

Квадратуракругарешилась как-то самасобою: Иван Александрович закрыл чемодан, пхнул его под диван и бросил в синюю спортивную сумку (подарок Ларискиных родителей ко дню рождения) пару рубашек (еще Ларискастирала), плавки, мыльницу дазубную щетку, принял надорогу душ (Ларискинакупальная шапочкаперед глазами, розовая; Ларискин крем -- белый шарик настеклянной полочке у зеркала) -- и вышел вон. У порогаотцепил с брелочкаквартирный ключ и положил под резиновый придверный коврик.

Ехать было надо, но абсолютно некуда: отец ИванаАлександровичапогиб навойне, мать в сорок девятом посадили, и там, в лагере, онаи померла, аИванаАлександровичаразыскалав пятьдесят четвертом и забралаиз детдоматетка, собственно не теткадаже, аматеринаподруга: они вместе сидели, и подругапообещала, если выйдет и целабудет, разыскать Ванечку и о нем позаботиться. Но и теткадавно умерла. Коммунальную комнатку, что осталась после нее, Иван Александрович сдал государству, когдавъезжал с Ларискою в свой кооператив, и сейчас в комнатке, наверное, живут какие-то чужие люди, вроде как голуби набывшем его балконе.

А больше у Иван Александровичанавсем белом свете не было никого.

НаБелорусском вокзале, кудапривелаИванаАлександровичаполная, совершенная свободаситуации, у каждой кассы толпились жуткие очереди, и он, прежде чем пристроиться к одной из них и, выстояв положенное время, назвать кассирше первый пришедший в голову населенный пункт, вышел наперрон. Наближнем пути стоял, готовый к отходу, поезд ЫМосква-Берлины. Толпавеласебя подобающе: былаоживлена, шумела, толкалась громоздкими чемоданами, тележками носильщиков и скорее смеялась, нежели плакала. Улыбнулся и Иван Александрович.

И вдруг услышал откуда-то не то что бы издалека, вагона, приблизительно, от шестого, выученную в пятом классе, потом надолго забытую и снованедавно припомненную мелодию -- мажорную, нежную, сладкую:

Click here for Picture

Иван Александрович протиснулся ближе и увидел десяткаполторамолодых немцев и немочек в стройотрядовских гимнастерках.

Und wir wьnschen, -

пели немцы под дудочку и гитару, -

fьr die Reise

Freude und viel Glьck.

Kleine weiЯe Friedenstaube,

Kommt recht bald zurьck!..[7]

Ивану Александровичу показалось, что это те самые, нефтекамские, он даже, кажется, адвентистасреди них узнал, и, приподнявшись нацыпочки, помахал ему рукою. Нет, не ему, а, пожалуй, всем им сразу. И кто-то в поющей группке дружелюбно ответил -- только не понять было: узнав, или просто, от хорошего настроения. Иван Александрович сноваулыбнулся и теперь уже окончательно пошел в кассовый зал.

Больше Ивана Александровича никто никогда не видел.

1980 г.

Примечания 1 Kleine weiЯe Friedenstaube (rus.).

2 Маленький белый голубь миpа, = Лети над стpаной... (нем.)

3 Всем людям, большим и маленьким, = Есть ты хоpошо известен (нем.).

[4 Лети над большой водой,

Над гоpой и долиной.

Пpинеси всем людям миp,

Пpиветствуй их тысячу pаз (нем.).]

5 Добpый день (нем.).

6 ЫВодовозовъ сынъы.

[7 И мы желаем ...для путешествия

Радости и много счастья.

Маленький белый голубь миpа,

Пpиходи поскоpее назад!.. (нем.).


Понравилась книга?

Написать отзыв

Скачать книгу в формате:

Поделиться: