Страница 173 из 176
- Разве в порядке исключения, - и отошел за стойку.
Юноша откупорил бутылку, разлил коньячок.
- Будэм здаровеньки? - спросил, подняв рюмку на уровень носа. Звать-то хоть тибя как?
Алина улыбнулась и приподняла свою рюмку тоже.
- Мисс Марпл.
- Как-как, говоришь?
Алина решила, что сначала выпьет, а потом объяснит как-как, но и выпить не успела: заметила, что в разрезе служебной портьеры стоит Ниночка и манит пальцем.
- Меня? - ткнула себя в грудь несколько удивившаяся Алина.
- Тебя-тебя, - закивала Ниночка.
- Извини, - бросила Алина кавказцу и быстро пошла к служебному входу, скрылась за портьерою.
- Вирнешса? - вопросил кавказец вдогон.
- Т-с-с! - приложила Ниночка палец к губам и кивнула Алине, приглашая следовать за собою. - Я же там вся на виду, дура!
Они прошли какими-то тесными коридорами, спустились в подвал. Ниночка приоткрыла тяжелую бронированную дверь и кивнула секретно и приглашающе, оглянулась даже воровато. Чувство опасности, беспокойства, которое несколько минут назад поселилось в Алине, она относила исключительно на счет кавказца, поэтому, хоть тоже оглянулась и даже мгновенье помедлила, - внутрь шагнула.
Дверь за алининою спиною тут же и затворилась. Небольшая комнатка была морозильником: с крюков из-под потолка свешивались бараньи туши, окорока, битая птица; на стеллажах лежали продукты, стояли какие-то ящики; коробки занимали углы. Алина дернулась к выходу: дверь, естественно, не поддалась. Стукнула в нее кулачком! потом - с разбегу - плечом! Потом заорала:
- Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-эй! - но, еще не закончив орать, отчетливо поняла, что и это - зря.
Остановилась посреди камеры. Было холодно. Обхватила руками плечи. Потащила из угла большой фанерный ящик. Что-то обрушилось за ним с металлическим лязгом, упало. Алина заглянула: на полу валялась раскрывшаяся в падении жестянка, из которой рассыпались новенькие патроны. Алина пошевелила их ногою, плюнула и выдвинула ящик на середину, села сверху, поджала ноги.
- Ну, идиотка! - сказала вслух по собственному поводу. - Хоть коньяку бы выпила - все теплей сейчас было бы! Нет! - как скаженная понеслась!
Теперь, когда причина тревоги сделалась очевидной, Алина с некоторой надеждою подумала о кавказце:
"Приставуч ведь, неужто смирится с новой потерей дэвушки, если ради нее каждый вечер ходит в этот кабак. Насчет ради нее привирает, конечно, да и насчет каждого вечера, но все-таки"!
Алина пожалела даже, что не дала кавказцу некоторых авансов, но, как говорят в Одессе, быть бы мне таким умным, как моя жена потом.
Кавказец, впрочем, и в самом деле, выждав минут десять и переполовинив бутылку, отправился на розыски пропажи.
- Какая дэвушка?! какая дэвушка?! - передразнивая его интонацию, могучим торсом выталкивал бармен-вышибала немолодого юношу из служебного коридорчика. - Уехала твоя дэвушка. С мужем! Понял, да?
- Она что, точно замужэм?! - сник кожаный.
Тут уж и впрямь оставалось только смириться!
К тому времени, скорчившись на составленных рядом четырех ящиках, Алина дрожала не метафорической, а натуральной крупной дрожью: зуб буквально не попадал на зуб.
Итак, уже можно было сказать со всей очевидностью, что, по той, по иной ли причине, но приставала ее не спасет. Последняя надежда оставалась: нелогичная, иррациональная, но последняя: на Мазепу. Что, как в кино про Бельмондо, ворвется он вот сейчас, вот через секундочку, освободит ее из преступных тенет, прижмет к сердцу, отогреет!
Но секундочка шла за секундочкою, Мазепа не являлся, и в уже отключающемся мозгу Алины мелькнуло даже страшное подозрение: уж не сам ли Мазепа ее сюда и заточил?..
24. ЛЮБИТЕЛЬ СЛАДЕНЬКОГО
Вся беда, все мучения состояли в том, что Алина оглохла: она напрягала последние силы мозга, но услышать не могла ничего - ни слов, ни шума проезжающих за окнами "Трембиты" автомобилей, ни уж тем более поскрипывания тряпки о стекло: бармен, убитый больше года назад, спокойненько стоял за стойкою, протирая бокалы, пока в служебном кабинетике, том самом, где три месяца тому увидела Алина мертвого Коляню, Коляня живехонький орал на Мазепу, жалкого, понурого, даже не пытающегося возражать. Это было ужасно обидно: видеть, как тот орет, и не слышать, чт орет, не понимать!
Алина мучительно трет лоб ладошкой! Чье-то незнакомое расплывающееся лицо склонилось над нею! какая-то белая тень маячит вдали! Алина снова смыкает воспаленные веки в надежде, что, перекрыв один канал поступления информации, зрительный, она активизирует другой, слуховой, - но ни слуховой не активизируется, ни зрительный не перекрывается:
!Коляня, закончив разнос, что-то приказывает Мазепе, вот именно приказывает, и это особенно странно, потому что Алине до самого этого момента трудно даже вообразить было, что Мазепе кто-нибудь может приказывать, особенно - Коляня. Но факт есть факт: Мазепа покорно выслушивает, разве что позою пытаясь сохранить иллюзию собственного достоинства, после чего Коляня открывает ящик стола, передает капитану - рукояткою вперед - маленький "зауэр".
И Мазепа пистолет принимает!!!
- Все дело в том, что я ужасно люблю хорошее оружие! - эту фразу Алина вдруг слышит отчетливо, но зато зыблется, размывается, исчезает зрительный ряд, и не разобрать никак, где и кому, собственно, признается капитан в странной своей любви к орудиям смерти: Алине ли в ее прихожей или Коляне в "Трембите"!
Алина уж и сама не знает, что лучше: видеть, но не слышать или наоборот; лучше всего, конечно, и то, и другое, но так не выходит, не выходит даже по своей воле переключаться из одного режима в другой; сейчас вот снова пропадает звук, но изображение становится четким:
!"Трембита", главный зал, и капитан с веселой дружелюбной улыбочкою подходит к бармену, и уж тут абсолютно не важно, что звук пропал: Мазепа явно несет шутливо-легкомысленную чушь и суть, разумеется, не в ней, а в том, что, спустя некоторое совсем недолгое время, мгновенно, профессионально выхватывает из кармана "зауэр", но до выстрела дело не доходит:
!какой-то сбой, трещинка возникает в видении, и оно, натыкаясь на нее, соскальзывает назад, снова к тому моменту, когда мгновенно, профессионально выхватывает Мазепа "зауэр" из кармана, и еще раз выхватывает, и еще, и еще! Алина пытается сдвинуться с мертвой точки, разрушить дурной этот цикл, дурную бесконечность, кольцо Мебиуса, змею, кусающую себя за хвост!