Киносценарии и повести

Отодвинулась внутренняя какая-то портьерочка - бесшумно возник Шухрат Ибрагимович. Подошел к столу, запихал в рот пирожное, аппетитно задвигал челюстями.

- Прижать, - взглянул полковник в глаза московского гостя, - на раз расколется!

Шухрат Ибрагимович, не прекращая жевать, выразил сомнение головным качанием, а чуть позже, освободив артикуляционный аппарат, произнес:

- Такую пожалуй что не очень-то и прижмешь. Выбор делает. Понаблюдаем со вниманием. Может, и нам подскажет, как лучше себя повести. Выгоднее! - и засунул в рот очередной образец искусства львовских кондитеров.

19. ОБЪЕДИНЕННЫЙ ШВЕЙЦАРСКИЙ БАНК

Чистенькие, словно пылесосом прососанные, а потом мыльной губкою промытые мостовые и тротуары; аккуратненькие домики - эдакие пряничные, из детских сказок; ухоженные, листик к листику, кусты и деревья; даже горы какие-то особенные, похожие на хорошо придуманную художником и великолепно выполненную в мастерской очень богатого театра декорацию, - Швейцария и на слайдах производила на Алину впечатление сильное, - новое, так сказать, время еще только-только, как мы уже упомянули, стучало в дверь, заграница еще оставалась покрытой флером недоступности и загадочности. Нет, Алина однажды ездила за рубеж, девочкою-подростком, с отцом, но то заграница была какая-то ненастоящая, менее даже настоящая, чем Прибалтика - Румыния: бедность, грязь, портреты!

Иван, богданов приятель, до сих пор не мог прийти в себя от недавней поездки и, тягая туда-назад рамку дешевенького диапроектора, пытался вернуться из обрыдлого отечественного быта в тот прекрасный эпизод жизни.

- Видите?! Видите?! Я как-то раз прямо не удержался: носовой платок накрутил на палец и по тротуару провел!

- Платок-то сохранил? - с легкой, незлой иронией поинтересовался Мазепа. - Не стираешь?

- Зря смеешься. Ты не способен такое даже представить! Вот клянусь не способен. Не потому, что воображение бедное, а просто ни один совок, там не побывавший, представить себе не может, что и такая, оказывается, бывает жизнь. К бензоколонке подъезжаешь - хоть бы запах какой! Для смеха! Случайная капелька упала на брюки - найти не смог куда! Фантастика!

- А я, значит, по-твоему, совок? - задумчиво произнес Мазепа, в обнимку с Алиною устроившийся в низком, мягком, глубоком кресле, и, взяв с посверкивающего в неверных разноцветных отблесках диапроекции сервировочного столика четырехгранную бутылку, плеснул в стакан.

- Ты ж за рулем, Богдаша! - по-супружески укорила Алина.

- Думаешь, мою тачку кто-нибудь в этом городе посмеет остановить?

- А в высшем смысле?

- В высшем? - не понял Мазепа.

- Ну, - пояснила Алина, - в смысле уважения к закону, как таковому? В смысле dura lex!

Капитан взял алинину руку в свою и демонстративно повертел на изящном пальчике бриллиантовое колечко.

- Правы вы, Иван, правы! - вздохнула Алина. - Все мы тут - совки! Типичные!

То ли положение хозяина обязывало отвлекать гостей от неприятных разговоров, то ли просто ни за что не хотелось ему возвращаться в окружающую реальность, только Иван пропустил перепалку мимо ушей и привлек внимание гостей к очередному изображению, придав голосу некоторую таинственность, а фразе - интонацию намека:

- А вот это вот как раз - Объединенный Швейцарский Банк.

- Тот самый, в котором у меня не лежит ни франка, ты это имеешь в виду?

- Богдан! - зашипел Иван и, повертев у виска указательным, скосился на Алину, добавил громко и выразительно. - Тот самый, в котором ни у кого из нас не лежит ни франка!

- Ой! - изобразил капитан на лице, что крупно вляпался, и прикрыл рот обеими ладонями сразу, - изобразил так натурально, что, не лукавый мгновенный взгляд на Алину, - можно было и поверить. - Ладно, пора, - встал из кресла. - На свадьбу-то придешь?

- Чего это вы? - зажег свет хозяин. - Не интересно? - кивнул на экран. - Или обиделись? У меня еще две коробки!

- Сам же сказал: нам там не жить! Не выделывайтесь, девушки: слушайте полонез Огинского, - отозвался Мазепа и, обняв Алину, направился к выходу. - Да и некогда, - развел руками у самой двери. - Пиф-паф ой-ой-ой!..

20. ГОЛИАФ И ДАВИД: СВЯЗЬ ЧЕРЕЗ УОКИ-ТОКИ

"Шевроле не Шевроле" едва успел остановить отъезжающую "Оку" тревожным сосом мигающих фар. Алина затормозила, высунулась в окошко.

- Опять коробка, - пояснил капитан, подойдя. - Пиф-паф ой-ой-ой!

- И опять - покушение? - ехидно поинтересовалась Алина.

- Это вряд ли. Больше вроде некому! На буксире тянуть умеешь?

- Вот откажусь - будешь знать! Сам все время ноешь: что это, мол, я такая чересчур самостоятельная: на своем транспорте!

- Откажешься - ноль-два позвоню. Еще раз, как типичный совок, использую служебное положение в личных целях. А виновата будешь ты.

- Постой, - сменила вдруг тон Алина. - А в каком это смысле: больше некому?

- Что - больше некому? - удивился капитан.

- То! - отозвалась журналистка. - Я спросила: не покушение ли? а ты ответил: больше некому!

- Я так ответил?! - изумился Мазепа.

- А то кто же?!

- Странно! С чего это я взял?

- Это уж точно: странно.

- Отличное место для выяснения отношений, - сказал капитан несколько уже раздраженно. - И время!

- Я не отношения выясняю! - начала Алина, а Мазепа за нее закончил:

- !а истину! Истина, Алиночка - исключительно в вине. Еще древние это знали. Ты тянуть будешь? Подавай задом, сюда, поближе! - и, не дав невесте ответить, пошел к "Шевроле не Шевроле", склонился над багажником, извлек из бездонных недр буксировочный трос, приладил-прицепил к своей машине, к алининой, которая к тому моменту стояла уже рядышком. - Таскала когда-нибудь?

- Попробую.

- Главное - взять с места. Сцеплением подбуксовывай! Поняла? Или, может, лучше поменяемся?

- Ну не-ет, - протянула Алина, взвесив вариант. - За твою колымагу! Разобью - не рассчитаюсь до смерти.

Они совсем было разошлись по своим автомобилям, как:

- Постой! - вспомнил капитан и снова скрылся в недрах, извлек две коробочки с антеннами. - Уоки-токи! Вот здесь нажмешь - передача. Отпустишь - прием. Ну, в случае чего. Усекла?

Алина кивнула.

Капитан уселся за руль, сказал в коробочку:

- Проверка связи. Как слышно?