Страница 61 из 112
Увидев, как сильно изменилось ее лицо при этих словах, я испугалась: что я такого сказала? В глазах ее отразился панический страх, она побледнела, губы болезненно исказились, рука с сигаретой задрожала, пепел упал на ковер. Всю ее самоуверенность смыло, как дневную косметику перед сном. Она растерянно заморгала длинными ресницами, неловко загасила сигарету в пепельнице и, покачав головой, пробормотала:
- Нет, я не инопланетянка - с чего вы взяли? Это полная чушь. И вообще я бы хотела поговорить с детективом, - она кивнула на дверь кабинета. Теперь в ее голосе слышалась плохо скрытая тревога. - Что я должна сделать для этого?
- Назвать свое имя, - я с интересом рассматривала ее, пытаясь понять причину ее столь странной и стремительной метаморфозы. - Можете назвать любое я все равно поверю.
- Да нет, зачем же, мне нечего скрывать. Меня зовут просто Зоя.
- А меня просто Мария. Погодите секундочку, я свяжусь с боссом.
Нажав на кнопку селектора, я спросила у Родиона:
- Босс, вы очень заняты?
Через несколько секунд из динамика раздался его скрипучий голос:
- А в чем дело?
- С вам поговорить хотят.
- Это срочно?
Я вопросительно посмотрела на Зою, та кивнула.
- Похоже, да, босс. Вы можете принять посетителя?
- Впускай через минуту.
...Ровно через минуту мы втроем сидели в его кабинете: я - у стены на своем излюбленном месте с блокнотом и диктофоном, Зоя - в кресле для клиентов, а Родион - за столом, в белой рубашке и черных брюках, которые стал носить с недавних пор вместо своих обычных джинсов и клетчатой рубахи - Валентине все-таки удалось убедить его одеваться по-человечески, чтобы не позорить Потапа.
Окинув внимательным взглядом посетительницу, немного задержав взгляд на ее выдающемся бюсте, он спросил, словно врач у больного пациента:
- Ну-с, какие у нас проблемы? Дама прикурила новую сигарету, нервно затянулась и сказала:
- Меня должны убить, - ее голос трагически дрогнул.
Поскольку мы давно привыкли к подобного рода заявлениям, то продолжали спокойно сидеть. Зоя удивленно вскинула брови и спросила:
- Почему вы не спрашиваете, кто и почему должен меня убить?
- А чего спрашивать? - пожал плечами босс. - Сами расскажете.
- Честно говоря, я рассчитывала на более сочувственную реакцию, - она надула губы. - Впрочем, вы правы, я сама все расскажу.
- Да, будьте так добры. И начните, пожалуйста, с самого начала, чтобы потом десять раз не возвращаться,
- С самого начала? Но это было так давно... - Зоя задумчиво нахмурилась. - Пожалуй, первый раз у меня появилось такое желание еще в школе, в десятом. классе. Тогда я без памяти влюбилась в молодого учителя физики, не могла, сами понимаете, признаться ему в этом, очень страдала, даже завалила ему экзамен, хотя всегда училась на "отлично", а потом решила покончить с собой, горестная усмешка тронула ее красивые губы. - Смешно, не правда ли?
- Пока не очень, - серьезно проговорил босс.
- Я имею в виду, сейчас, когда прошло столько времени, это выглядит смешно, - быстро поправилась она. - В тот раз я отравилась уксусом - выпила почти целую бутылку концентрированной кислоты, - она поморщилась. - Вы не представляете, какая это ужасная боль. Но меня благополучно откачали в больнице. Учитель, кстати, до сих пор не знает, что из-за него. одна девочка едва не отправилась на тот свет. Потом такие желания возникали у меня еще несколько раз - в основном, это была несчастная, безответная любовь.
- Неужели с вашей внешностью можно страдать от неразделенной любви? изумился босс. - По-моему, все должно быть как раз наоборот - мужчины должны из-за вас убиваться.
- Все дело в моем характере, - с улыбкой пояснила она. - А может, это карма у меня такая. Я влюбляюсь только в тех мужчин, которые не любят меня. Просто наказание какое-то. Как только я вижу, что человек от меня без ума - он тут же мне наскучивает, и я его бросаю. Но если кто-то ко мне равнодушен, я пытаюсь всеми силами завоевать его внимание и, когда это не получается, начинаю страдать.
- Это не карма, - тут же поставил диагноз Родион. - Это мазохизм. Вы получаете удовольствие от страданий и совершенно сознательно ищете очередной объект, который причинил бы вам боль. Так что вы пришли немного не по адресу вам нужно к психиатру.
- Боюсь, что с психиатром я уже опоздала, - вздохнула Зоя. - Слушайте дальше. Я травилась, резала себе вены, - она завернула рукав жакета и показала кривые полоски шрамов на запястье. - Однажды .даже пыталась броситься с двенадцатого этажа, но смелости не хватило. В последний раз - это было в прошлом году - хотела убить себя током в ванной.
Набрала воды, включила фен в розетку, разделась, легла, осталось только бросить фен в ванну, но в этот момент во всем доме выключили электричество. Я чуть не умерла от досады - ведь уже настроилась, приготовилась, предсмертную записку написала, завещание оформила, а тут такой казус.
- Да, не повезло, - сочувственно выдавил босс. - Судя по всему, господь пока не хочет вашей смерти, может быть, бережет вас для более важных дел, чем самоубийство. Так, значит, с прошлого года у вас больше не было попыток суицида?
- Нет, не было.
- Это на вас так последний провал повлиял?
- Нет, дело совсем в другом. Видя, что ничего не получается, я решила попросить помощи у бога и пошла в церковь. Там поставила свечку пресвятой богородице и начала умолять ее ниспослать мне смерть, быструю и легкую. Но, видимо, молилась слишком громко, потому что мои слова услышал проходящий мимо священник. Он отвел меня в сторонку, мы с ним проговорили около двух часов, я ему все рассказала, и тогда-то он и открыл мне глаза. Сказал, что самоубийство - это тяжкий грех, что душа самоубийцы никогда не обретет покоя и что раньше самоубийц даже запрещено было хоронить на кладбище.
- А вы об этом не знали? - удивился босс.
- Слышала краем уха, но никогда не придавала значения и не понимала - я ведь не верующая. Но когда отец Яков мне все подробно объяснил, я поняла, какую непоправимую ошибку могла совершить. Мне стало ужасно стыдно за себя, я покаялась и поклялась на Библии, что больше никогда не стану накладывать на себя руки, как бы плохо мне ни было. Почти целый год я держалась, старалась гнать из головы подобные мысли, еще несколько раз ходила к отцу Якову, когда уж слишком припирало, и все было вроде бы хорошо, я, как видите, жива, - она виновато улыбнулась.