Мост (ЛП)

Гораздо более сильную, чем Мэйгар пытался показать.

Понаблюдав за ними последние несколько часов, Джон начинал считать детской забавой свою тренировку видящего, полученную от Врега.

Джону также казалось сюрреалистичным то, что они делают это в заброшенном викторианском особняке на Аламо-сквер в Сан-Франциско, всего в нескольких кварталах от дома, где выросли они с Элли. Такой дом мог легко стоить двадцать миллионов в то время, когда Джон учился в старших классах.

И ещё больше во времена, когда он выпустился из колледжа.

Ревик и два его непосредственных заместителя, Врег и Балидор, превратили это место в настоящую военную базу за те месяцы, что они основались здесь — выдрали все декоративные насаждения, заколотили окна и даже укрепили стены, чтобы дать им защиту с улицы.

Они переделали четырёхэтажный особняк в своеобразный гарнизон.

Джон знал, что Врег даже добился помощи Тарси в построении конструкции, какой никто нигде не видывал — разве что в Памире.

Они не хотели, чтобы Тень подобрался к Элли — или к самому Ревику, если на то пошло.

Джон всё ещё чувствовал себя странно всякий раз, когда выходил наружу и вспоминал, где они находились. Он знал, что это пребывание в Сан-Франциско было временным, но само нахождение здесь казалось чистым безумием, учитывая землетрясения, цунами, скитающиеся банды и всё остальное. Конечно, Джон понимал, откуда исходило это решение, и почему никто не оспаривал его слишком громко, особенно в присутствии «босса».

В эти дни все осторожничали в присутствии Ревика.

Конечно, они обсуждали возвращение в Нью-Йорк вскоре после их прибытия в Сан-Франциско. Ревик наложил на это вето, не дав никаких объяснений, но Джон мог догадываться о возможных мотивах своего зятя. Ревик не хотел рисковать и делать то, что могло ухудшить состояние Элли.

Но это ещё не всё, и все они это знали, хотя никто не произносил вслух, даже если Ревика не было в комнате.

Джон даже по-своему понимал, почему Ревик не хотел уезжать отсюда — хоть в Нью-Йорк, хоть в их новую предположительную базу возле Альбукерке, Нью-Мехико. Уехать отсюда, пока Элли по-прежнему в этом коматозном состоянии, было равносильно признанию, что она может такой и остаться. Это казалось принятием этого как новой нормы.

А ещё это означало, что остальные их люди увидят её такой.

От этих мыслей у Джона возникало ощущение лёгкой тошноты.

Подавив боль, которая хотела накатить, Джон поджал губы, а затем подбородком и головой указал на сцену, разворачивавшуюся по ту сторону одностороннего стекла.

Он бросил беглый взгляд на видящего, стоявшего рядом с ним.

— Он добивается прогресса? — спросил Джон. — Что думаешь?

Когда Балидор не ответил сразу же, Джон посмотрел обратно на смотровое окно в копии Резервуара. Они построили эту камеру специально для работы с телекинезом. По этой же причине они отрезали данное помещение от всего в доме, что могло взорваться.

Ревик даже приказал им переместить некоторые газопроводы, водонагреватель и все боеприпасы, которые хранились на нижних этажах. Все стены (за исключением той, через которую в данный момент смотрели Джон и Балидор) также отделали толстой обшивкой.

Помимо Ревика и Мэйгара там находился лишь стол, стоявший в центре комнаты.

На том столе лежало несколько предметов.

Одним из них был стеклянный жезл с замысловатыми узорами на хрустальных боках — его Балидор называл urele. По словам Балидора, urele разработали несколько тысяч лет назад, чтобы помогать видящим направлять и контролировать свой свет. Джон никогда прежде такого не видел, но Балидор утверждал, что и он, и Врег пользовались такими штуками в Памире.

Остальные предметы на столе казались более случайными и разнообразными.

Там лежал пистолет, единственный формально способный взорваться предмет в комнате — предположительно для того, чтобы помочь им работать или воспламенять эти элементы для выведения их из строя, когда они дойдут до того этапа. Остальное было различными тупыми предметами, включая тяжёлую с виду и ржавую деталь какого-то механизма, стеклянный шар на куске ткани, что-то вроде прута из полуорганики или мёртвого металла…

— Он добивается прогресса, — сказал Балидор после очередной паузы.

— Достаточно? — уточнил Джон, повернувшись. — Сколько времени Ревик отвёл на такой подход?

Балидор покачал головой, но не в знак отрицания. Качание головой в сочетании с жестом переворачивания руки ладонью вверх у видящих означало «я не знаю».

— А что насчёт него? — настаивал Джон. — Ревика? Его телекинез теперь полностью вернулся?

Балидор повторил тот же жест, только чуть более знающе склонил голову.

— Похоже на то, — сказал он.

— Как это возможно? — Джон нахмурился. — Ты же сказал, что на это уйдёт много времени? Я помню, что вы с Врегом говорили про годы. Вы думали, что урон настолько обширен, что на восстановление его способностей уйдут месяцы, если не годы. Это при условии, что они вообще когда-нибудь вернутся.

— Этого я тоже не знаю, брат, — сказал Балидор, бросив на него ровный взгляд. — Тарси, похоже, считает, что у него была какая-то помощь извне. В любом случае, если он сейчас перенапряжётся, это не пойдёт ему на пользу. А он определённо перенапрягается.

— Что ещё за внешняя помощь?

И вновь Балидор показал уклончивый жест.

— А Мэйгар? — спросил Джон, не желая отступать. — Как долго это займёт? Когда он сможет сделать ту штуку в паре, как Ревик предложил?

— Я не знаю… — начал Балидор.

Он умолк на полуслове, когда твёрдый стеклянный шарик отлетел в сторону и врезался в одностороннее окно. Несмотря на толщину поверхности, от этого шума задрожали стены.

Шарик ударил сильно — достаточно сильно, чтобы органическое стекло потрескалось.

Это напоминало звук выстрела.

Балидор и Джон оба вздрогнули, подняв руки, чтобы заслониться. Балидор также резко упал на одно колено, словно его реально подстрелили.

Рефлексы Джона были не такими быстрыми. Он просто стоял там, тяжело дыша и уставившись на трещину в окне. Его сердце громко колотилось в груди.

Никто из них не шевелился, пока звук эхом отдавался в маленькой комнатушке из мёртвого металла.

Стеклянный шарик с гулким стуком упал на пол внутри комнаты.

Когда Джон взглянул на видящего из Адипана, на лице Балидора играла мрачная улыбка.

— Похоже, всё получится намного быстрее, чем мы думали, — сказал он.

Он принял руку, которую протянул ему Джон, и поднялся на ноги с очередной кривой улыбкой, осматривая урон, нанесённый окну.

— …Особенно если стиль преподавания Нензи останется таким же беспощадным, — добавил он с сочувствием.

Джон кивнул, глядя на трещину в стекле. Его желудок начинал болеть от количества адреналина, выброшенного в его кровоток.

Он наблюдал, как они устанавливали эту органическую панель.

Он знал, что эта штука толщиной около двадцати сантиметров.

— Иисусе, — пробормотал он.

Вновь взглянув на Балидора, он увидел лёгкое напряжение на лице другого мужчины, прямо перед тем, как Балидор его замаскировал.

— Что? — спросил Джон. — Ты думаешь, он не справится?

Балидор покачал головой, слегка резковато прищёлкнув языком.

— Не в том дело.

— Тогда в чём?

— Ненз, — просто сказал Балидор, показывая на Ревика через потрескавшееся стекло и называя элерианца по старому имени. — …Меч. Я не могу не беспокоиться о нём.

Джон проследил за его напряжённым взглядом.

— Да, — выдохнув сквозь сжатые губы, он нахмурился. — Ты не видел его таким прежде, да?

— Таким… мотивированным? — Балидор покачал головой, и в его голосе и улыбке не осталось ни капли юмора. — Нет. Полагаю, не видел, — он взглянул на Джона, и в серых глазах проступило любопытство. — А ты видел?

Джон помрачнел ещё сильнее, глядя через стекло.

— Да, — но он тут же исправился. — Ну, нет. Не совсем таким. В этот раз он другой, — продолжая размышлять вслух, он признался. — Честно? Это даже хуже. Лучше и хуже. Он… не знаю, — Джон силился подобрать слова. — …Сильнее ушёл в это. Глубже, имею в виду.