Мой босс - Оборотень

Он словно фокусник, вытянувший из шляпы кролика. Разжимает кулак и я не сдерживаю изумленного вздоха, когда вижу на его ладони маленькую белую лису. Она словно живая. Выточенная так идеально, до самых маленьких штрихов. Удивительная.

— Это мне? — спрашиваю чуть дыша.

— Конечно тебе, лисенок.

— Красивая, — шепчу, заглядывая в ее разноцветные глаза.

Большим пальцем оглаживая ее маленькую головку, покатые бока с рыжими подпалинами, длинный хвост.

— Как и ты, лисенок, — смеется, нежно целуя в висок. — А еще она волшебная. И когда-нибудь она исполнит твое самое заветное желание.

На следующее утро Костя навсегда уехал из отцовского дома.

— Кто такой Костя? — голос Лео звучит приглушенно, словно он из последних сил сдерживает рвущуюся злость.

— Кажется, кто-то тоже ревнует, да, Лео? — улыбаюсь.

— Кто такой Костя? — повторяет Лео едва ли не по слогам.

Точно ревнует. Надо же. Это, оказывается, приятно.

— Я бы тоже ревновал, если бы ты так думала о другом мужчине.

— Как?

— С нежностью и любовью. У тебя запах изменился, — отвечает Лука на все вопросы разом.

— И ты не ревнуешь?

— Нельзя ревновать к воспоминаниям, — его пальцы запутываются в волосах. — Особенно если они о брате.

— Ты умеешь читать мысли? — на этот раз я действительно удивлена.

— Не умею, но я умею тебя чувствовать. Это из-за беременности. Она связала нас крепче любых цепей. Мы чувствуем тебя. Ты — нас. А еще я знаю Константина Светлого, гениального мастера по дереву и твоего родного брата, о котором ты так ярко думаешь.

— Брат, значит? — но в голосе Лео явно нет облегчения. Странно, потому что глупо ревновать к тому, кто родной по крови. — Светлый твой брат?

— Я не знаю никакого Светлого. И вообще больше ничего не хочу знать.

Пытаюсь вывернуться из рук Луки, но у меня ничего не выходит: тошнота скручивает желудок, дыхание срывается и мир плывет перед глазами.

Лука резко садится, перехватывает меня и силой укладывает рядом, заставляет дышать собой. И я дышу. Горьким запахом тела своего босса и острой злостью Лео, застывшего в пограничном состоянии.

— Мы действительно предпочитаем секс втроем, — продолжает Лука, гладя мою спину и то и дело принюхиваясь ко мне. Да я и сама чувствую, как меняется запах. Сейчас в нем только кислота лимона. — Но это не прихоть, а необходимость. Способ сбросить лишнюю энергию. Мы пробовали иначе, но однажды Лео чуть не сдох после моей бурной ночи. Потом нам понравилось. Совсем другие ощущения, скажу я тебе. Но мы никогда не трогали людей. Обычные женщины просто не выдержат двоих молодых оборотней. А наши самки — легко и по обоюдному согласию. Но одно дело развлекаться и совсем другое — найти ту, что примет нас такими, какие мы есть. Со всеми потрохами.

— Нашли? — на вдохе, заполняя легкие запахом полыни и горького шоколада.

— Ты сама нас нашла. Поманила. Увлекла. И вернула Лео его льва. Мы просто не могли тебя упустить. Но и рассказать все, как есть, тоже не могли. Тогда мы использовали твое снохождение. Так и появились твои фантазии.

Ну…то, что фантазии — не сон, я поняла давно. У меня в животе неопровержимое доказательство. Меня интересует исполнительная часть вопроса: как они проникали в мою квартиру, а после исчезали, не оставив следов. Разве что на моем теле.

Проникали, как воришки, через окно? Вряд ли. Крыльев я у них не заметила, а я живу на пятом этаже и ни пожарной лестницы, ни водосточной трубы под окнами не имеется. А представить, что большой босс Накари колупается шпилькой в моем замке никак не выходит. Получается, им кто-то помогал. Кто?

— Ты смешная, когда думаешь, — Лука аккуратно высвобождает из зубов нижнюю губу, которую я умудрилась прикусить до крови. Босс стирает ее большим пальцем, облизывает, а после разглаживает морщинку между бровей. — О чем, если не секрет?

— Да вот представила, как вы ко мне через форточку…заходите в гости, — не сдерживаюсь и все-таки прыскаю со смеху.

— Зачем через форточку? У меня ключи есть.

Ключи. Мои точно на месте: я их не теряла и сумку нигде не оставляла, разве что на работе, только как-то сомнительно, что босс рылся в моих вещах. Остается один вариант и он мне совершенно не нравится.

— Лорка, да?

— У тебя хорошая подруга, все поняла слету. А еще она прирожденная ищейка.

И актриса гениальная, ни разу не прокололась, когда я с ней откровенничала.

— Она просто звонила в нужный момент, а после подчищала следы, чтобы ты не догадалась. Ты не злись, — говорит Лука, когда я оставляю на его плече след от своих зубов. — Молодой самке самец нужен постоянно. Отпусти мы тебя одну ночью, что бы случилось, как думаешь?

Явно ничего хорошего, я понимаю. Но понять и принять — не одно и тоже.

— Твой первый оборот привел тебя к Лео. Вы были вместе неделю. И ты была девственницей. Идеальная связка.

Да, все правильно. Во времена столетней войны так уничтожили целые прайды. Псы похищали самок львиц. В основном девственниц. Привязка на крови самая сильная — это верно. Самки становились зависимыми от псов, что лишили их девственности, и ради дозы секса были готовы на все, даже предать собственных сородичей.

— А почему Лео? Я точно знаю, что в горах были и другие оборотни.

— Лео — один из близнецов. Да еще и лишенный второй ипостаси. Твоя львица несет жизнь. Ее сила привела тебя к тому, кто почти умер. Ты разбудила его.

— Это хорошо, — улыбаюсь в сильное плечо.

Тошнота оставила в покое мой многострадальный желудок, мир встал на место и дыхание выровнялось. А вместе с тем неожиданно накатила усталость. Возвращение в прошлое вымотало меня подчистую. Но одно я знаю точно: если я сумела разбудить Лео один раз, смогу снова.

Надо только хорошенько выспаться.

Глава 15.

Лука. Неделя шестая.

Ради заснула в один момент. Как будто и не она вовсе минуту назад выпытывала у меня подробности прошлого. Спит так крепко, уткнувшись носом в мое плечо, как детеныш, досыта накормленный материнским молоком. Она сама как тот детеныш, маленькая, несмышленая, но на удивление мудрая и неожиданно родная. И носит под сердцем моих детей.

— Не только твоих, — фырчит Лео.

Да, я тоже его слышу, но не чувствую. Поэтому испугался, когда вдруг не ощутил его три недели назад.

Вот он несся по лесу, играя в салочки со своей…нашей самкой. Вот нагнал ее, повалил в траву, лапой придавил к земле. Вспыхнул желанием, когда она прикрыла глаза и потерлась об нее, ероша короткую черную шерсть.

А вот он уже припадает к земле, прислушиваясь, пряча за собой самку и страх, тотчас скрутившийся в черную воронку ярости. И…исчез, острой болью распанахав меня в лохмотья.

Я не думал ни о чем, оборачиваясь. Позволяя реальности измениться, заостриться, расцвести темными красками ночи.

Я шел на запах, точно пес.

По следу Ради.

И опоздал. Снова.

Сломанные деревья. Разрытая земля. Влажная от дождя, пропитанная кровью. Острый запах пробивает реальность, заполняет ее до краев.

На изломанных деревьях — псы. Белая шерсть. Вывернутые лапы. Тела, испачканные багровой кровью, переломаны.

И запах. Невыносимый. Тягучий. Забивающий все.

Я переступил через труп. Другой пес, словно перекушенный надвое, сипел, отчего кровь пузырилась и рвала уцелевшие сосуды. Рваный вдох и его забрала эта ночь и луна, выкатившаяся из завесы туч.

А чуть дальше, в свете полной луны лежала белая кошка.

По ее телу плелся черный узор, а по лапам текла такая же кровь.

Она была красива и страшна.

Я сделал шаг. Хрустнули ветки под лапами.

Кошка дрогнула, подняла голову. На короткое мгновение я встретил черный взгляд. Удар сердца. Верхняя ее губа дернулась, обнажая клыки.

Зверь зарычал, а я позвал…

— Ра-ди…

Но она стряхнула мой зов, отвернулась и завыла…

Рядом тихо стонет Ради, ерзает, устраиваясь удобнее у меня под боком. Прижимается так тесно, словно хочет врасти в меня.