Страница 3 из 3
- Они там, - указал сержант и, построив своих людей в неровный прямоугольник, брызгая слюной, велел им двигаться по тропе. Они и вправду были там. Люди в красных мундирах. Муррр их помнил. Помнил, ибо видел, как ещё намедни, тем утром, они затащились в Джуйсов овраг. А, затащившись, нашли там шинок. Это он догадался, ибо догадаться было проще, нежели два пальца обслюнить, хотя бы по исходящему от красных запаху. Потому-то синие совершенно безбоязненно и стреляли весь день. Красномундирчатым было не до них. Красные боролись с красным. Боролись и, судя по всему, победили. Иначе навряд ли бы кто встретил туманным утром в Третьем хоть одну чужую морду. Но, победителей не судят. Когда лица в один цвет с цветом мундиров, лёгкое покачивание из стороны в сторону можно отнести за счет нестандартного вида передвижения, целью которого является исключительно дезориентировка противника.
-- Вперёд!!! Урррра!!! - заорал сержант синих и бросился на обозначенные красным объекты, задрав шашку выше широкополой шляпы.
-- Урра! Муррра! - завопили и остальные. Муррр тоже завопил, ибо своё имя вопить всегда приятнее. Почитатели не на каждом углу не валяются.
Первых противников Муррр попросту не заметил. Бог проскочил мимо. Ему ж никто не говорил, что нужно тыкать в них железякой на палке, что сержант её не просто так всучил поутру Муррру, сказав, что такой...э... экземпляр, как тот, что перед ним, сам поймёт, с какой стороны держать вверенное страной оружие. Вот Муррр и опростоволосился. Проскочил цель, увлёкшись громом собственного имени. Вытянувшиеся лица врагов были непередаваемы. То, что не только их пули, но даже их штыки не берут одного из врагов, не укладывалось в их не слишком-то трезвые головы. Это было уже черезчур. Некоторые даже принялись щипать друг друга, чтобы проснуться. Только сиё помогало мало. Растерявшиеся бойцы стали трупами, потому, что на войне, как на войне. Теряться нельзя. Если не ты их, то они тебя. Впрочем, синие тоже несли потери, не без этого. Пули дуры, это сквозь Муррра им пролетать одно удовольствие, а в других бойцах они имеют обыкновение застревать. И не всегда эти застревания благоприятно воздействуют на сомочувствие мишени. Точнее - всегда неблагоприятно. Красные падали, синие падали, сержант орал, горнист играл ноты на своём рожке. Детина с разукрашенной простынёй на стоеросовой жердине, отмахивался ей от краснопузых, словно корова от мух. Те скользили по песчаным склонам и падали лицами в самые неподходящие для этого места. Словом - весело и сумбурно. Муррр даже загляделся на сиё батальное действо. А, заглядевшись, уложил прикладом вверенного оружия парочку сражающихся на землю. Чтобы не мешали. Синего и красно. Для симметрии. А потом, сообразя, что, возможно, переборщил, принялся их откачивать. Обоих сразу. Дунул воздухом в нос, пощекотал пятки, похлопал по щёкам, попинал по... тому, что ближе лежало, пристально посмотрел в глаза, отделив их вместе с головами от всего остального. Результат оказался плачевным. Не всё доступно и богу, а жизнь, она ведь, штука такая, что взять её легче, чем дать. Хотя...
И Муррру в голову пришло это "Хотя". Лучше бы оно не приходило, честное слово. Если вернуть свою искру жертвам было нельзя, так и списал бы их юный бог на военные потери, ведь не один их товарищ уже валялся рядом в весьма причудливой позе, далёкой от совершенства. Так ведь нет! Пара тушканчиков - это было то, что было под рукой. И это было то, чем воспользовался Муррр, дабы починить сломанные им объекты. Искра жизни животных проскользнула по телам невинно убиенных и...
Вы видели скачущих, словно мелкие грызуны зомби? Нет? И не советую. Те, кто видел, покидали Третий овраг куда быстрее, нежели входили в него. Оно и не мудрено. Скачут по тропинке рядышком два солдата, принадлежащих к противоборствующим сторонам, ручки сложенные на груди, придерживают головы, улыбающиеся улыбками младенцев. Доскачут до бивака, развернуться - и обратно. И, хоть коли, хоть руби, продолжают своё дело, словно заведённые.
Вот вам и Третий овраг, вот вам и война. А были ведь боевые отряды. Были. А вернулась к своим кучка заик в испачканных отнюдь не глиной штанах. И вещали нечто настолько невнятное, что командование предпочло тут же забыть для ясности всё случившееся, переписать хроники и распределить неудачников по наиболее удалённым гарнизонам, а то и вовсе списать в расход, как материал, исчерпавший себя в боевых действиях. Да и, что самое смешное, все, кто был выслан позднее в Третий овраг, где якобы и происходила, по словам оставшихся в живых, стычка, доносили, что ни малейших следов побоища там ими обнаружено не было. Вот оно как.
А тяжелее всего было Муррру. Ведь это ему пришлось всю ночь горбатиться и, не разгибая спины, приводить свою территорию в первозданный вид. Закапывать и подвергать наибыстрейшему разложению останки тел и следы лагеря одной из сторон. Но к первому карканью вороны над Свальным он уложился! Вымотанный, грязный, почти без магического потенциала. И проклинающий своим скудным лексиконом все войны, как таковые и в особенности ту, после которой ему надобно было наводить генеральную уборку.
Что говорить - трудно быть богом.