Прячтесь! Будет ограбление!

— Заткнись, — раздраженно кинул ему Глебов.

Оценивающе оглядев друга, Шутов прекратил дурачиться и серьезным тоном произнес:

— Слушай, Серега, забил бы та нее. Разве непонятно, что тебе ничего не светит? Она прикольная девчонка, никто не спорит, но ты давно попал во френдзону. К тому же она тупо тебя использует. Сколько уже раз ты разбирал и переписывал для нее сценарии? Раз двадцать?

— Примерно, — пожал плечами Глебов.

— Мог бы уже понять, что ты для нее не больше, чем грамотный консультант, который помогает ей с карьерой. Лучше бы ты столько же внимания уделял нашему фильму…

От нетерпения Покровский начал переминаться с ногу на ногу.

— Сколько можно стоять? Парни, мне надо на работу.

— О, тебя пригласили сниматься в порнушке, — притворно удивился Шутов.

— Ха-ха-ха, как смешно, — попытался съязвить Гоша. — Меня всегда поражало твое чувство юмора.

— Завидуешь?

— Тебе-то? С чего я должен тебе завидовать? У меня, по крайней мере, есть работа по профессии и будущее в кино. И это, я уже немного знаменит.

Стоя перед дверью фотостудии, которая располагалась в квартире жилого дома, Покровский жал кнопку звонка. Щелкнул замок, дверь открылась, и на пороге возник низенький, пухлый мужчина среднего возраста и кавказской национальности. Он был одет в рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Из выреза торчала густая растительность — шерсть, как сказал бы Шутов. Поверх рубашки на мужчине был кожаный жилет, а его пальцы украшали золотые кольца.

— Привет, Георгий, проходи, — медовым голоском поприветствовал свою новенькую модель мужчина.

— Здравствуйте, Давид.

Стены прихожей украшали художественные фотографии мужчин — преимущественно полуголых.

Скинув плащ и туфли, Гоша прошел в фотостудию, где рядом со стоящей на штативе фотокамерой уже крутился Давид.

Отпозировав в приготовленной для него одежде, Покровский решил было, что работа на сегодня закончена, как Давид указал на валяющуюся на стуле черную тряпку.

— Стоп, Георгий, теперь я сниму тебя в этом.

Взяв предмет гардероба, Покровский развернул его. Тряпка больше всего напоминала трусы, но очень уж странные.

— Эм, Давид, а что это?

— Стринги.

— И что мне с ними делать?

— Одеть на себя.

— Куда?

Давид уставился на Гошу.

— На голову. Ты чего? Никогда не видел стрингов?

— Видел, но не такие… откровенные. И стринги… их же носят женщины.

— Не только. Они бывают мужскими.

— Да ладно? — недоверчиво улыбнулся Гоша. Однако Давид был серьезен, и улыбка медленно сползла с Гошиного лица. — Вы хотите, чтобы я позировал в этом?

— Ты же профессионал, Георгий. Ты должен исполнять все пожелания заказчика.

— А я думал, что снимаюсь для журнала моды.

Давид кивнул.

— Правильно, ты снимаешься для журнала моды.

— Но я не буду выглядеть модным в таких трусах!

— Ты будешь спорить со мной о моде?

— Нет… но…

Сдавшись, Гоша подчинился и переоделся в стринги, молясь, чтобы никто и никогда не увидел бы его фото в этом наряде. А в довершение позора Давид заставил взять в зубы красную розу.

Когда Гоша, проклиная судьбу фотомодели, закончил съемку и убежал из студии, Давид сел за компьютер и открыл сделанные фотографии. Выделив фотки Гоши в одежде, он без колебаний отправил их в корзину. После открыл фотки Гоши в стрингах и довольно улыбнулся. Выбрав одну из них, он скопировал ее в макет обложки журнала, и к фотке прибавились надписи заголовков статей. Одна из надписей повисла над головой Гоши, держащего в зубах розу. Она являлась названием журнала и гласила «Горячие мальчишки»…

Откинувшись на спинку стула, Давид закинул руки за затылок и сцепил пальцы. Он был доволен собой и улыбался. Психологический прием «нога в двери», так популярный у прожженных торгашей и разводил, сработал как надо. Стоит убедить человека согласится совершить какое-либо одно действие или покупку, как тут же становится гораздо легче получить его согласие на другое. Впуская торгового агента к себе в дом или офис, люди, сами того не замечая, попадают в его ловушку, после чего продавец обычно уходит с деньгами в кармане, а клиент остается с абсолютно ненужной ему покупкой.

Так же получилось и с новенькой моделью. Мальчик из провинции, идеально подходящий на роль идола, вряд ли когда-нибудь согласился бы позировать в чересчур откровенных нарядах, но втянув его в фотосессию для якобы журнала мод, удалось без лишних слов и уговоров заполучить действительно необходимые для издания фотки. Ну, а дальше все станет еще проще, знал по своему опыту Давид, и это невинное дитя постепенно войдет в мир порока и разврата и обязательно покорит его. Главное, чтобы он не догадался слишком рано, в каком именно журнале будут опубликованы его фотки…

Достав из кармана сотовый, Давид набрал номер фотографии и заказал на завтра столь огромный тираж, что девушка-менеджер, наплевав на деловую этику, взвизгнула от радости.

Глава 6

Закинув Шутова до метро, Глебов отправился на работу, которую наконец удосужился подкинуть ему его начальник. Заработок обещал быть неплохим, однако немного насторожили нотки веселья в голосе начальника, когда тот диктовал адрес клиента.

Ресторан «Чеширский Кот»… Интересно, чем там придется заниматься? Организовывать представление для какого-нибудь банкета?

Припарковавшись неподалеку от ресторана, располагающегося на тихой улице в историческом центре Питера, он вышел из машины.

Ресторан оказался небольшим, на пятнадцать столиков, большинство из которых пустовало, с барной стойкой при входе и витриной во всю стену. За барной стойкой молодой человек в черной рубашке протирал бокалы, переговариваясь с девушкой лет тридцати в деловом костюме, на лацкан пиджака которой была приколота золоченая табличка с надписью «менеджер».

Протянув менеджеру визитку, Глебов отрапортовал заученную рекламную речь:

— Здравствуйте, я из агентства «Озорная улыбка». Организация театрализованных мероприятий, корпоративов, детских праздников, свадьб, выпускных. С нами весело и задорно пройдут даже похороны. Доверьте нам ваш праздник.

— Отлично, — обрадовалась менеджер. — Вы не представляете, как вы нас выручили. Пойдёмте, я покажу, что надо делать.

— А надо что-то делать? — немного напрягся Глебов.

— А как же. Пойдемте.

Проведя парня через кухню, менеджер привела его в тесную подсобку. Здесь на крючках на стене висели передники для персонала и костюмы для официантов.

— Меня что, шеф сдал в рабство? — уныло спросил Глебов. — Только я того… не умею ни готовить, ни быть официантом.

— Не волнуйтесь, всё гораздо проще. Наш промоутер не вышел на работу, поэтому срочно понадобился новый. — Менеджер указала на висящий на крючке пухлый полиэтиленовый пакет. — Вот ваш костюм.

Сняв одну ручку пакета с крючка, Глебов заглянул внутрь, после чего с обреченным выражением на лице уставился на менеджера.

Улыбнувшись, девушка кивнула.

— Да-да, это он…

Костюмчик у промоутера оказался что надо — под стать названию ресторана — и сидел просто идеально. Молния полностью скрывалась под короткой шерсткой комбинезона, меховые перчатки ничуть не мешали держать пачку листовок, по размеру даже подошли вшитые в костюм ботинки. Единственное, что напрягало, это башка костюма, изображающая улыбающегося кота. Непропорционально большая по сравнению с телом, она была тяжелой, а смотреть приходилось сквозь сеточку в районе белозубой широченной улыбки кота. Ну, а еще заказчики костюма избрали для него довольно странный цвет — видимо, им никто не сказал, что Чеширский кот должен быть серым в черную полоску, но никак не ярко-оранжевым. Возможно, в солнечный день лета рыжий кошак смотрелся не так уж вырвиглазно, но серым промозглым осенним вечером на серых питерских улицах в сером историческом центре города он казался неуместным.