Прячтесь! Будет ограбление!

— Я немного подумал и кое-что понял. Парни, мы упускаем одну очень важную вещь.

— Продолшай, — жуя печенье, прошамкал Покровский.

— Смотрите, чтобы добиться успеха в любой профессии, нужно много учиться. И чтобы стать преступниками, нужно тоже учиться. И с чего-то начинать. А кто-нибудь из нас хоть раз в жизни нарушал закон? Кто-нибудь хоть раз совершал настоящее преступление? Нет! Никто из нас даже не способен отобрать карманные деньги у первоклассника!

Глебов вскинул перед собой указательный палец.

— Я отбирал. Когда учился в восьмом классе. Правда, всего один раз.

— А я воровал у родителей, — признался Покровский.

Хмыкнув, Шутов произнес:

— Да вы прям рецидивисты. Сколько уже было ходок? — Не дождавшись ответа, Шутов продолжил: — Парни, нам нужен человек, который объяснит все тонкости профессии. Все начинающие преступники обычно прокалываются на какой-нибудь мелочи. Из-за своей неопытности. И садятся. Надолго. И мы сядем. Потому что сейчас мы не преступники, сейчас мы — дилетанты. — Подумав, он уточнил: — Даже хуже. Сейчас мы чайники. Или вообще лохи. Вот, кто мы.

— Какой ты самокритичный, — восхитился Глебов.

— Я о всех нас, — проворчал Шутов.

Повернувшись к Покровскому, Глебов предложил:

— Поехали домой.

Видя, что друзья всерьез собрались уходить, Шутов поспешно крикнул:

— Стоять! — Он самодовольно улыбнулся и торжественно сообщил: — Парни, я нашел нам учителя.

Сев за барабанную установку, панк три раза стукнул палочкой по тарелке и начал играть. Громко и довольно профессионально.

Перекрикивая грохот барабанов, Шутов проорал:

— Подождите меня на улице!

Переодевшись в свою повседневную одежду, Шутов поднялся к дожидающимся его возле машины друзьям.

— Что это был за черт с барабанами? — первым делом спросил Покровский.

— Мой новый сменщик. Он играет в группе. Морг — единственное место в городе, где он может спокойно репетировать.

Покровский ухмыльнулся.

— Писатель, музыкант… Какой у вас в морге творческий коллектив.

— Ага, — кивнул Шутов, — этот черт готов за бесплатно подменять меня хоть каждую ночь. Ему лишь бы постучать. Он прямо как машина. Может играть одну и ту же партию всю смену. А еще сегодня привезли целый вокально-инструментальный ансамбль. Не пережили аварию, бедняги. — Встретив тяжелый взгляд Глебова, он поспешил вернуться к делам насущным. — Понял-понял. Значит так, я познакомился в интернете с настоящим грабителем.

— Он прислал тебе свою резюме? — иронично спросил Глебов. — Откуда ты знаешь, что он грабитель?

Гордо выпятив грудь, Шутов ответил:

— Он пять раз сидел за сейфы. Он — настоящий профессионал.

— Профессионал в чем? Как сесть в тюрьму?

— Не всем везет, — парировал Шутов.

— Но ему не везет подозрительно часто.

— Зато теперь он точно знает, как не проколоться, — нашелся Шутов.

Кивнув на друга, Покровский заметил:

— Антон, кстати, прав.

— Вот видишь, — высокомерно уставился на Глебова Шутов. — Даже Гоша согласен со мной.

Однако Глебов не сдавался.

— А если твой новый знакомый — полицейский под прикрытием?

— Кстати, да, — с важным видом кивнул Покровский. — Интернет это такое место — знакомишься с мальчиком, а потом оказывается, что мальчик — это девочка. — Поняв, что ляпнул что-то не то, Гоша мгновенно исправился: — То есть наоборот. Я перепутал.

Задумчиво глядя на друга, Глебов признался:

— Гоша, в последнее время ты начинаешь меня пугать. Ты точно что-то скрываешь.

Уже позабыв о странном высказывании Покровского, Шутов сказал:

— Парни, мы еще ничего не сделали. Нам рано бояться полиции. Поэтому поехали.

— Куда? — мгновенно напрягся Глебов.

— К нашему наставнику. Я уже договорился о встрече. Он нас ждет.

Глава 12

Кафе, где была назначена, по словам Шутова, бандитская сходка, располагалось во дворах спальных районов в полуподвальном помещении и носило непритязательное имя «Япона-мама». С трудом — пришлось даже поспрашивать сидящих на скамеечке пацанов — отыскав его, Глебов остановил машину напротив дорожки, ведущей к подъезду, рядом с которым стояла железная клетка с убегающей вдоль стены вниз лестницей.

Сидящий на переднем сиденье Шутов напутствовал друга:

— Значит так, Серега, говорить с ним будешь ты.

— Почему сразу я? — вытаскивая из замка зажигания ключи, встрепенулся Глебов. — А вдруг ему что-нибудь не понравиться? Огребать тогда тоже придется мне.

— А кто еще? Гоша? — Мотнув головой, Шутов указал на непонятно как уместившегося на заднем сиденье Покровского. — Думаешь, по этому метросексуалу похоже, что он сидел в тюрьме?

— Что? — просипел Глебов. — Какая тюрьма, Антоша?

Нервно теребя застежку молнии ветровки, Шутов сообщил:

— По легенде, ты сидел на зоне. Недавно откинулся, собрал из нас двоих банду и готовишься к ограблению банка. Поэтому тебе нужны советы профессионала.

— Так, меняемся ролями, — мгновенно потребовал Глебов.

— Не-а. Подумай сам. Гоша — балерина и бездарность. Я могу перенервничать. И только ты служил в армии.

— Эй-эй, я тоже служил, — напомнил Покровский.

— Всего год. Поваром. — Шутов толкнул Глебова локтем. — А ты был в нормальных войсках. Ты знаешь, кто такие деды, и умеешь общаться с дерзким народом. Вдобавок ты занимался боксом. — Шутов потряс перед собой сжатым кулаком. — Настоящий мужик.

— Ну и что, что я служил и занимался боксом?

— Значит, ты лучше всех подходишь на роль нашего главаря. Потому что гопник.

Глебов мрачно покосился на чересчур перевозбудившегося друга.

— Я не гопник и никогда им не был.

— А кто отбирал карманные деньги у первоклассника? — спросил Гоша.

— Я их потом вернул, — признался Глебов.

Шутов замотал головой.

— Неважно. Из нас троих ты самый бывалый.

Издав тяжелый вздох, Глебов сдался:

— Хорошо, уговорили.

Выйдя из машины, троица направилась к кафе. Спустившись по лестнице, пройдя сквозь приветливо распахнутую металлическую дверь, они оказались в небольшой прихожей с двумя дверьми, ведущими в туалетные комнаты, и проходом — коротким коридорчиком — в обеденный зал. Сквозь отдернутые занавеси в дальнем конце коридора в полу-темном зале можно было разглядеть тесное помещение на семь столиков. Четыре из них пустовали, на пятом стоял графин водки и стопка и тарелка с курой гриль, за оставшимися двумя с кружками пива сидело двое мужчин лет сорока, одетых во все черное. Выглядели они вполне мирно, никто из них не походил на бывалого рецидивиста с пятью ходками на зону, и оба внимали закрепленному на стене над барной стойкой телевизору.

— К кому подходить? — уточнил Глебов.

Шутов пожал плечами.

— Без понятия, мы не обменивались фотками. Чтобы узнать друг друга, мы решили использовать кодовое слово.

— Ну?

— Ты должен сказать «репитетаконтрапункт».

— Что-что? — не поверил своим ушам Глебов.

— Репитетаконтрапункт. Запомнил или повторить?

Глебов с угрозой надвинулся на не осознающего свою дурость Шутова и предупредил:

— Когда выйдем отсюда — беги и не оглядывайся.

— А говорил, что не гопник, — заметил Покровский.

— С тобой тоже пообщаюсь.

Велев друзьям следовать за ним, Глебов вошел в кафе и направился к ближайшему из посетителей. Оторвавшись от созерцания вечерних новостей, мужчина вопросительно уставился на остановившегося рядом с его столиком парня.

Чувствуя себя полным идиотом, Глебов начал нерешительно мямлить:

— Репи… рети…

Сзади на плечо Глебова легла чья-то ладонь. Скосив глаза, он увидел короткие, толстые, украшенные массивными перстнями пальцы, медленно-медленно обернулся и уткнулся взглядом в лысую макушку. Взгляд скользнул ниже, и один за другим в поле зрения начали появляться: низкий лоб, квадратное лицо с пересекающим его сизым шрамом, двойной подбородок, плавно перетекающий в толстую, короткую шею, воротник распахнутой черной кожанки, малиновая рубашка, выдающееся вперед пузо, нависающее над черными спортивками, и остроносые туфли. Невысокого роста, мужчина был широким и круглым, как колобок, а одевался так, будто явился прямиком из лихих девяностых-нулевых.