Сладкая

Глава 1.

Мы с родителями прошли по салону самолёта и заняли места с правой стороны. Не успели сесть в мягкие кресла, как папа достал из кармана свой смартфон и начал с кем-то созваниваться. Своих подчинённых он не мог оставить без консультаций надолго, поэтому сейчас в трубку им уже что-то диктовал. Мама же, обведя своего мужа недовольным взглядом, покачала головой, а затем достала из кармана переднего сиденья журнал и начала его пролистывать. На меня никто из них внимания не обращал, поэтому я воткнула в уши наушники и включила в телефоне музыку.

Как по мне, идея с отпуском – не самая лучшая, но переспорить маму с папой мне не удалось. Да и ладно мы бы решили отдохнуть втроём или поехали бы к бабушке с дедом в деревню, например, где я очень любила бывать, так нет же, родителям приспичило лететь в Сочи к своим хорошим, дальним друзьям. «Доченька, почему ты не хочешь? Ты же прекрасно должна помнить Аллу с Юрой Ковалёвых, их детей, с которыми ты в детстве вместе в песочнице играла». Моя мама посчитала, что этого достаточно для того, чтобы я была счастлива отправиться в отпуск к тем людям, которых я не видела уже… точно, ровно десять лет. Да и в песочнице я играла исключительно с дочерью Ковалёвых – Миланой, так как мы с ней были одного возраста, их же сын старше нас на десять с лишним лет, и думалось мне, что песочница его перестала интересовать задолго до нашего с Миланой рождения.

Раньше мы с Ковалёвыми жили в одном доме, в тихом районе Москвы. С Милой мы ходили в одну школу, правда, учились в параллельных классах, но всё равно это не мешало нам дружить, вместе делать уроки у нас или у них дома. Но всё это продолжалась до тех пор, пока Милане не исполнилось одиннадцать. Её отец Юрий Викторович в то время работал в крупной компании по производству и реализации медицинских материалов, был заместителем руководителя. Этот самый руководитель решил открыть филиал в Краснодарском крае, в городе Сочи и посчитал, что самую высокую должность в новом филиале должен занять не кто иной, как отец Миланы. Тогда-то они и переехали из Москвы в южный город. С тех пор мы, собственно, и не виделись с ними. С Милой мы сначала общались в допотопной «аське», потом иногда перекидывались сообщениями во «Вконтакте», не забывая поздравлять друг друга с днями рождениями, а сейчас наше с ней общение и вовсе сошло на «нет». Правда, когда она узнала, что мы приедем, сразу же мне написала восторженное сообщение, сказав, что будет несказанно рада меня видеть. Родители говорили, что Ковалёвы часто звали нас всех вместе к ним в гости, но у мамы с папой не было на это времени: они мотались по командировкам и даже дома бывали наездами, им было явно не до гостей.

И вот сейчас, как сказал папа, настало время отдохнуть от работы, развеяться и, наконец, повидаться с их близкими друзьями, которые, опять же по его словам, были от такого просто вне себя от счастья. А вот мне это счастье никуда не упёрлось. То, что родители вернулись из командировки, и у них выдалось несколько свободных недель – это, конечно, здорово, но я бы предпочла их провести только с ними, а не с теми людьми, которых я даже уже помнила плохо. И из-за этого спонтанного отдыха я, между прочим, пропускала крутой концерт, на который мы собирались пойти всей группой. Не то, чтобы я очень хотела послушать рок-баллады местной начинающей группы, просто мне нравился их солист, на которого я бы не отказалась лишний раз взглянуть. Но уже вздыхать поздно. Достаточного количество веских аргументов против этой поездки перед родителями у меня не нашлось, именно поэтому я сейчас и сидела в самолёте.

Под ненавязчивую музыку в наушниках я задремала, а проснулась, когда самолёт только-только приземлился и покатился по взлётно-посадочной полосе.

– Никуль, просыпайся. – Мама тихонько похлопала меня по ноге, думая, что я всё ещё дремлю. – Мы прилетели.

Я открыла глаза и убрала телефон вместе с наушниками в сумку.

– Дамы и господа, – раздался из динамиков приятный голос пилота, – добро пожаловать в город-курорт Сочи. Температура воздуха за бортом составляет плюс двадцать два градуса. Надеюсь, полет был приятным, а посадка мягкой. До скорой встречи.

Услышав это, народ начал неспешно собираться. Папа сразу же включил мобильный, чтобы проверить почту, кто-то из пассажиров уже докладывал родным по телефону об удачной посадке, а самые нетерпеливые повставали со своих мест в ожидании скорейшего выхода.

В здании аэропорта мы оказались спустя двадцать минут. Так как выходили из самолёта в числе последних, ленту выдачи багажа уже облепили другие пассажиры, папе пришлось втискиваться в толпу, чтобы забрать чемоданы. Мы же с мамой стояли в стороне.

– Нас должен встретить Женя, – сообщила она мне, вглядываясь в зону прилёта в поисках знакомого лица.

– Девчонки, всё готово, можем идти, – сказал папа, подойдя к нам с двумя чемоданами. – Вероника, смотри в оба, главное с Женькой не разойтись.

Я на это лишь недовольно покачала головой. Этого Женьку последний раз я видела десять лет назад, вряд ли бы я сейчас его узнала. Запомнила его длинным, тощим, с постоянно растрёпанными волосами и ужасно, порой, заносчивым, а его лицо и вовсе стёрлось за столько лет из моей памяти.

– Владимир Сергеевич, Елена Викторовна, – донёсся до нас мужской голос. Мама с отцом как по команде на него обернулись. Я сделала то же самое и увидела приближающегося к нам мужчину, которому родители приветливо улыбались. Судя по тому, что кроме Жени Ковалёва знать моих родителей здесь никто не мог, это был он. И если честно, я приложила максимальное количество усилий, чтобы не уставиться на него во все глаза. Молодой смуглый мужчина с короткими едва заметно вьющимися волосами цвета сажи, переливающимися при ярком солнечном свете. Ростом выше меня, широкоплечий. Одет он был в светло-голубые джинсы с модными потёртостями и белую футболку-поло, на ногах – белые кроссовки. Солнечные очки были сдвинуты с глаз на волосы. – Здравствуйте, – поприветствовал он нас всех, подойдя ближе.

Я не могла сказать, что этот мужчина передо мной божественно красив, тем более, заметив в его лице знакомые резковатые черты, в моей памяти замаячил образ того молодого парня, вечно хмурого и неприветливого, коим он был десять лет назад, но то, что этот Женя Ковалёв, как минимум, привлекателен, я не могла отрицать.

– Женя, здравствуй, – заулыбалась моя мама, отец же поприветствовал того рукопожатием и сдержанным кивком головы. – Как ты изменился. Не сразу бы тебя узнала, если бы ты нас не позвал.

Мужчина вежливо улыбнулся и вдруг перевёл взгляд на меня. Оглядел внимательно, я бы даже сказала слишком внимательно, отчего мне стало немного не комфортно, а потом вернул взгляд на моих родителей, быстро потеряв ко мне интерес. Ну и славно.

– Жень, ты ведь помнишь Веронику? – мама вдруг обратила на меня своё внимание. – С Миланой они раньше были не разлей вода.

– Да, конечно, – кивнул головой он.

– Так, ребята, предлагаю всё обсудить на месте, – вмешался в диалог отец, – а то мы здесь с вами людям проход загораживаем.

– Идёмте. – Женя решительно двинулся вперёд, а мы пошли за ним.

Выйдя из аэропорта и оказавшись в совершенно другой температуре, папа подогнул рукава рубашки, а мама сняла с себя лёгкую куртку, после чего ещё и свои недлинные тёмные волосы собрала в хвост, чтобы от них не было жарко.

Мы дошли до парковки и остановились около серебристого «БМВ». Ковалёв нажал кнопку на брелоке, который до этого держал в руках, и фары авто приветливо мигнули. Пока Женя с моим отцом убирали чемоданы в багажник, мы с мамой удобно расположились на заднем сидении. В машине было достаточно просторно и приятно пахло от ароматизатора, болтавшегося впереди, над лобовым стеклом.

– Как давно я не была в этом городе, – призналась мама, разглядывая в окно пролетающий пейзаж. – Здесь очень красиво. Почему-то он нагоняет атмосферу вечного отпуска.

– Конечно, с таким-то климатом, – согласился отец. – В Москве дожди поливают, столбик термометра не поднимается выше пятнадцати градусов тепла, а здесь, прямо как в сказке.