Страница 16 из 57
*
Машина тронулась, и они проехали тот же путь, что и немногим ранее.
Поверила ли она этому человеку? Сложно ответить на этот вопрос. Почему-то ему хотелось доверять. Но даже если и нет, какой у нее был выбор? Возможно, она смогла бы их всех победить – что, кстати, далеко не факт, ведь «этот человек» чувствуется совсем не так, как остальные. Но даже если бы она смогла сбежать, что дальше? Стоит только след оставить, как за ней вылетят сотни дронов, от которых уже будет невозможно скрыться. Следом выйдут и авантюристы на службе у правительства – так называемые Агенты – которые мигом ее обезвредят, и, скорее всего, она этого не переживет.
Но даже если бы Агенты предпочли не вмешиваться, а Айдолы просто проигнорировали угрозу от нее, правительство просто отправило бы запрос в Гильдию с наградой за ее голову.
Екатерина Мальцева тоже это понимала, и потому послушно выполняла пожелание этого «случайного пассажира», которым она хотела воспользоваться как прикрытием для выезда из города. Но не только это… что-то внутри нее… Как бы это объяснить? Девушка, у которой больше никого не осталось, просто хотела поверить этому человеку. Да, первому встречному. Да, очень странному и почему-то внушающему некий подсознательный страх. Но человеку, который только что ее спас.
– Ты что, действительно думала, что я не замечу, куда мы едем? – спокойно спросил парень на пару лет младше девушки.
Переведя после его вопроса взгляд на зеркало заднего вида, преступница увидела обычную фигуру брюнета, отличительными чертами которого были только красные как кровь глаза. Он с некой отрешённостью смотрел в окно, будто завороженный быстро сменяющимися картинами машин и домов.
И пил баночный сок через трубочку, во второй руке держа шоколадный батончик.
– Надеялась на это, – признала девушка. – Я уже день не решалась приблизиться к «воротам» из города. Но вечно прятаться в машине у меня не получится, вот я и решила рискнуть.
На самом деле, все было не совсем так, но суть ее слова объясняли.
– А как же водитель этой машины? Андрей сказал, ты его убила. Как и еще двух человек. – все также смотря в окно, проводя сменяющийся, но столь одинаковый пейзаж, спросил он.
Несколько секунд Екатерина молчала. Она думала, что ее подобный вопрос не тронет, но почему-то в горле образовался ком, а челюсти сами-собой сжались с чудовищной силой, чуть ли не заставляя зубы трещать.
– Они заслужили это. – все же ответила девушка. – Твой друг был не прав… Они не собирались насиловать нас, а хотели убить… – она подсознательно вдавила газ в пол, но быстро себя одернула – не хватало сейчас быть обнаруженной из-за превышения скорости.
– Они того не заслужили, и в этом меня не переубедить. – ответил он, перебивая девушку.
Хотя, почему перебивая? Она не могла и слова продолжить, и не заговори Виктор, наверное, еще несколько минут, тут была бы тишина.
Впрочем, на этом начавшийся разговор закончился. Красноглазый красивый юноша ушёл в свои мысли, не обращая внимания на нее. И не скажешь, что он ее на смерть ведет. Или наоборот, спасти пытается.
– Можно спросить? – не выдержала Мальцева. – Почему вы мне помогаете? Мы встретились меньше часа назад, так каковы ваши причины?
Он не ответил сразу. Молчал несколько секунд, задумавшись о чем-то.
– Черт его знает, – дал он весьма странный ответ. – Я и сам раньше задавался вопросом – зачем мне надо кому-то помогать, или кого-то спасать? Это ведь приносит одни сплошные проблемы и головные боли, – он снова посмотрел в окно, но теперь его взгляд уже задержался на каком-то доме. – Я много пытался сопротивляться порывам спасать всех и вся. А потом я поговорил с одним из тех, кто пережил Прорыв семь лет назад. Он, кстати, тут рядом живет, – говоря это, Виктор с некоей ностальгией улыбнулся. – Ты не представляешь, как тяжела его жизнь, – парень вздохнул. – По ночам ему снятся кошмары о тех людях, кому он не помог, просто потому что посчитал это тогда слишком сложным, – брюнет закрыл глаза, вспоминая о чем-то. – Этот мужчина, которому и сорока еще нет, полностью седой из-за детского плача, что он слышит постоянно. Как-то раз он плакался мне навзрыд, что отдал бы все лишь за попытку спасти хоть кого-то из тех, кого он видит в своих снах. Когда он рассказал мне это, я перестал задаваться подобными вопросами.
– Все те, кто пережил тот ад, такие, – через десяток секунды тишины сказала Екатерина. – Я слышала, что невозможно было остаться прежним в том, что там происходило.
– Быть может и так. – пожал парень плечами. – Но, думаю, те, кому не о чем сожалеть, пережили тот кошмар относительно целыми.
– Вы тоже ведь были тогда авантюристом, верно? – предположила девушка.
Она не была уверена в этом, но все же сделала такой вывод.
– Да, – немного криво улыбнулся он. – Но меня подобные кошмары не мучают, – признался парень. – Если я видел кого-то, кто нуждался в беде, я помогал. Не важно, было это логично или нет, насколько велик был риск, и погибли бы мы все. Для меня не существует понятия «меньшее зло» – черное есть черное, как бы мало его не было, а белое есть белое.
– То есть, вы из тех, кто делит мир на эти два цвета? – прервала мысли Виктора девушка.
– Нет, – покачал он головой. – Есть сотни и сотни цветов, но я сужу людей только по тому, какой выбор они делают, когда нужно выбирать между черным и белым. Остальные цвета – это так, просто фон.
– Вот значит, какой вы человек… – поняла Екатерина. – Но как бы вы на мир не смотрели, вы делали все, что в ваших силах было возможно, чтобы спасти других людей – это достойно уважения.
– Нет, на самом деле это глупо, – фыркнул он. – Уверен, если бы у Бога было какое-нибудь ограничение на чудеса, то я бы забрал все на десятки лет вперед, – на его лицо наползла улыбка. – Но именно наше с друзьями безрассудство позволяет мне вспоминать те времена без боли в сердце.
– Но разве не погибали люди на ваших глазах? – продолжила девушка углубляться в эту тему.
Почему ее так это интересовало, она сама не знала. Просто хотела узнать побольше об этом человеке. Можно ли ему доверять?
– Бывало и такое, – признал он. – Но тут уже сыграла моя врождённая социопатия. Каждый раз я выкладывался на полную в попытках спасти кого-нибудь, и, если у меня не получилось, значит я просто не мог спасти его. Какая моя вина в том, что я не мог сделать?
– То есть, ваше отношение исходит из того, что вы довольны собой и своими действиями в той ситуации, в которой оказались, верно? – начала она понимать сущность «спасителя». Но тут до Екатерины дошло, что она переходит черту. – П-простите, до того, как все… все это со мной случилось, я была психологом. Вот я и…
– Ничего, – покачал Виктор головой, и к ее облегчению в его взгляде не было недовольства. – Отвечая на твой вопрос – думаю, ты права только на половину. Сейчас я уже плохо помню, что мною тогда двигало, и что я пытался делать. А чтобы понять себя тогдашнего… я слишком сильно изменился.
– Тогда могу я сделать профессиональный вывод? – поинтересовалась она, боясь увидеть в его взгляде недовольство. – Не уверена, имею ли я права его делать, даже толком не закончив ВУЗ, но…
– Валяй. Мне самому интересно, – дал он ей волю.
– Думаю, у вас «Синдром Героя», – сделала девушка предположение.
– Синдром Героя? – не понял он.
– Подобный феномен получил широкое распространение десять лет назад, вместе с появлением Пробужденных, – начала она объяснять. – Чаще всего этот феномен проявляется у людей, что качественно превосходят остальных в чем бы то ни было. Некоторые психологи считают это ответвлением «Синдрома Избранности», когда люди верят, что они выбраны Высшими Силами среди общей массы людей.
– Если я правильно понял, то это как у Человека-Паука с его «большой ответственностью», верно?
– Эм… – девушка не сразу ответила, слегка растерявшись. – Простите, но я не очень хорошо разбираются в старинных фильмах и комиксах. Но исходя из того, что знаю, вы вполне можете быть правы, – неуверенно ответила преступница.