Иной цвет

- Если со мной что-нибудь случится,-шепнул я Вадиму,-знай, этот Витольд такого же цвета, как и Ниготков...

Не успел я это сказать, как за нашими спинами раздался крик. Витольд упал. Мы подбежали к нему.

- Ребята,- сказал он.- Не бросайте меня здесь одного. Один я здесь погибну. У-у!..-простонал он.-Кажется, перелом... Лодыжка...-он перевернулся на спину.- Ребята, идите... Черт со мной! У-у.. Вот некстати. Ах, ты!..

- Мы вам поможем дойти,-сказал Вадим.

- Вы слышите, ребята? Слушайте!..-сказал вдруг Жилятков.

Мы все с минуту прислушивались. Нигде ни звука.

- Лает собака...-прошептал Жилятков, приподнявшись на локоть.- Значит, близко жилье...

- Подожди,-остановил я его.-Жилятков, дай посмотрю.

Он протянул ногу. Я осмотрел щиколотку. Она действительно была припухшей.

- Да,- сказал я,- вывих лодыжки.

- Вывих, правда?!. Не перелом?-радостно спросил Витольд.- Вот хорошо, что ты в медицине разбираешься. Я сразу, парни, понял: с вами нe пропадешь!

Он схватил оказавшуюся рядом суковатую палку, стал подниматься. Мы помогли ему.

- Парни,-взмолился Витольд,-не бросайте меня одного. Помогите дойти до деревни. Вон в той стороне Игринка...

И мы пошли.

Рядом со мной быстро ковылял каштаново-фиолетовый Витольд, за нами неотступно следовал изабелловый, почти песочного цвета Вадим. Чем темней становилось, тем больше преображался перед моими глазами лес.

Через некоторое время мы оказались среди редких деревьев. Вокруг, словно сильно освещенная невидимой луной, колыхалась, отливала лунным блеском сизоватая трава. Там и сям, окутанные летней ночью, светились голубые и ультрамариновые стволы деревьев - высокие, полупрозрачные, увенчанные купами хризолитового дыма,- купами подвижными, не улетающими с порывами ветра. Теплые порывы срывались сверху, с вершин шумевших деревьев и затихали в траве у наших ног.

Если б не редкие деревья, можно было сказать, что мы находимся посреди какой-то поляны...

Да, я видел еще кое-что...

Вокруг нас, в траве, большим полукругом стояли светящиеся фигуры людей.

Один, крайний слева, был какого-то труднопередаваемого буро-фиолетового цвета, трое-кирпично-оранжевого и двое глинисто-терракотового. Кажется, был среди них еще один, яблечно-зеленый, но на фоне хризолитового тумана, каким виделся далекий лес, я едва мог его различить. Всего их было человек семь. Те двое, терракотового цвета-а что обозначал этот цвет, я уже знал,- находились под воздействием винных паров.

- Ну чего стал?-спросил Вадим.

- Тише ты!..- остановил я его.

- Ну и тьма-хоть. глаз выколи!-шепнул Вадим.

- Там человек семь...-сказал я.

- Где? Ну и что - что семь?

- Метрах в семидесяти. Двое терракотового цвета...

- Парни, вы где? - громко спросил Витольд. Терракотового цвета тип зачем-то поднял руку (в полнейшей темноте это видеть мог только я) и пьяным голосом громко сказал:

- Вита, ты не волнуйся... Побольше юмора! Мы, Вита, здесь...

- И я с пачкунами здесь,-удовлетворенно сообщил Витольд.-Жаль, что и второй здесь...-попытался было объясниться Витольд.-Я уж думал: ни к чему ведь он...

- Довольно! - повелительно прервал его бурофиолетовый.- Свет!

При слове "свет" я почти механически сунул руку в карман, достал светозащитные очки.

Три луча забегали по сизоватой траве. Два ярких пучка метнулись к нам. Третий светил мне в спину, освещая лицо Вадима. Несмотря на очки, свет ослепил меня. Я закрыл глаза.

Секунд через пять-семь буро-фиолетовый властным голосом приказал:

- Погасите свет! Друзья мои!-негромко обратился он к своим сообщникам.-Законы природы вступили в силу. Во тьме спасительной пусть совершается правосудие. Пусть торжествует!

Несмотря на легкий шум в вершинах деревьев в лесу было удивительно тихо, наверное, потому, что ветер пролетал только над лесом. Светившиеся тем или иным светом неизвестные личности со всех четырех сторон стягивались к нам.

Буро-фиолетовый продолжал говорить:

- Совершим, братья, святое лицедейство. Начинайте же веселую лесную игру в "кошки-мышки". Свет!

Нас на мгновение осветили тремя фонариками.

Семеро шли с четырех сторон к нам.

- Погасить! - негромко скомандовал буро-фиолетовый.- Вита, а что это у них за ящики?

- Глубокоуважаемый садовник,-ответил Жилятков,-это этюдники. Там у них мазня, кисти и краски...

- Пусть он простит нас за это превышение! Мы же не ради себя!..-продолжал говорить буро-фиолетовый.

В его как будто бы пустых, легкомысленных словах слышалось что-то безысходно жуткое, как будто все было предрешено. Все они были абсолютно уверены в успехе, но и боялись. Боялись себя. И как истинные, наглые трусы пытались черное дело превратить в пошлое паясничанье. И буро-фиолетовый говорил, гипнотизируя себя и сообщников. Своими полунамеками пытался нагнать на нас страху, а своих распалить.

Было ясно, что все эти субъекты ниготкового цвета оказались в остинском лесу не случайно. И может быть, Жилятков из города приехал в одной с нами электричке и дал им об этом знать. Удобным обстоятельством решено было воспользоваться: ночь, глухой лес, нас всего двое... Большинство из них были подвыпившие. То-то у пятерых ниготковый и околониготковый цвета были искажены винными парами.

- Что они делают?-шепотом спросил Вадим, не ориентируясь в темноте.

- Подходят... чтоб учинить физическую расправу.

- Надо бежать. Чего ждать?

- Собака только и ждет, чтоб от нее начали убегать... Они вооружены, может быть.

- Ну и видишь ты нас, Константин Дымкин? - спросил буро-фиолетовый.

- Говори с ним вместо меня,- шепнул я Вадиму.

- Нет, не вижу,-громко ответил Вадим.-Темно, хоть глаз выколи.

- Свет!-приказал буро-фиолетовый.-Та-ак... Погасить! Значит, Костя, нашлись такие, которые мешают тебе жить? Мне надо знать... И чтобы я больше не возвращался к этому вопросу.

Пока он это говорил, я по возможности беззвучно и быстро подскочил к одному из злодеев. Неслышно, едва дыша я стоял около глинисто-терракотового типа. Я видел его бессмысленное, словно бы пробковое лицо, пусто глядящие во тьму глаза.

- Да нет, никто мне жить не мешает,- недолго думая, ответил Вадим.-Что, я вам это говорил, что ли? Когда я вам это говорил?

- Если ты задашь мне еще хотя бы один вопрос...

- Хорошо, я не буду спрашивать,- согласился Вадим.

- У тебя что-то произошло с глазами,-сказал буро-фиолетовый.- Ты видишь какой-то там цвет... Назови людей, которых ты видел. Ты их знаешь?

Пока они перебрасывались, этими фразами, я присел около глинисто-терракотового типа, едва державшего свой фонарик в обвисшей, расслабленной руке. Я осторожно, двумя пальцами взял фонарик за рефлектор и не сильно дернул вниз. Фонарик оказался у меня в руке. Тип сразу же нагнулся и стал шарить в траве, едва слышно, злобно ругаясь, стараясь скрыть свою пропажу от сотоварищей.

А я был уже около обладателя второго фонарика. Момент был удачен. В первое мгновение кирпичнооранжевый негодяй даже не заметил, что лишился фонарика. Когда он, словно что-то вынюхивая в траве, высоко поднимая руки с растопыренными пальцами, заметался на четвереньках, я стоял уже около третьего, ярко-каштанового типа. Этот желчно, помефистофельски чему-то улыбался.

- Значит,-спросил буро-фиолетовый,-ты ясновидением не обладаешь?

- Да какое там ясновидение! - сказал Вадим.

В это мгновение я дернул фонарик. Ярко-каштановый резко поднял руку. И тут он допустил ошибку: чтобы включить фонарик, он опустил его. Я изо всех сил рванул фонарик из его руки.

- Вырвали! Вырвали!..-с глупейшим видом, вертясь, громко, растерянно повторял каштановый.

В полнейшей тьме ничего не видя, расставив руки и задрав лицо, он пытался кого-то поймать.

- Свет!!-яростно потребовал буро-фиолетовый.

Недалеко передо мной вспыхнул свет. Луч был направлен в ту сторону, откуда только что доносился голос Вадима. Оказывается, у злоумышленников был четвертый фонарик.