Иной цвет

Через час в отдалении появились трое. Они шли со стороны пасеки. Один из них темно-каштановый, почти умбровый, другой терракотово-фиолетовый, а третий толстый, чуть приотставший, кирпично-коричневого цвета. Они быстро подошли к сеновалу. Теперь и я слышал, как заскрипела дверь.

- Ну, что? - спросил меня Кукушицкий,- Пойдем?

- Пойдем.

- Будь осторожен. Передо мной не лезь. Ну, ни пуха...

- Ни пера.

Мы бесшумно приблизились к сеновалу. У двери постояли.

Руслан с прежней осторожностью приоткрыл дверь. Я заглянул внутрь. Темно. В углу хризолитовым пятном светилась та же куча веток.

- Там никого!-прошептал я.

Сдвинув фуражку со вспотевшего лба на затылок, Руслан спросил:

- А ты видел, что они входили? Слушай, Костя, а это не галлюцинации у тебя? У тебя ведь и со слухом что-то такое...

- А ты слышал, как скрипела дверь? -спросил я его.

Руслан закурил, курил быстро, глубоко затягиваясь. Закурил и я. Только курнул два раза, он говорит:

- Ладно, бросаем...

- Подожди...

- Все равно не куришь-не дурей от табака.

Руслан решил слазить на крышу. Он разулся и стал взбираться по углу. Я помогал ему.

На прогнившей крыше он ничего примечательного не обнаружил.

- Десять минут первого,-раздумчиво сказал Кукушицкий, обойдя сеновал.

- Должны они, по-моему, еще раз прийти. Надо сделать засаду.

Мы вошли в сеновал. Слегка укрывшись ветками, засели в двух противоположных углах и стали ждать.

Изредка негромко перебрасывались словом-двумя. Я терялся в догадках. Что замышляли эти фиолетовые, умбровые и прочие типы? Чем они тут вообще заняты, что ночью делают? Куда делись? Или, может, просто прошли мимо этой каланчи? Нервы мои были напряжены до предела.

И вот наконец он появился.

Один.

Скрипнула и широко открылась огромная дверь.

Он был ярко-фиолетового, какого-то ядовито-сиреневого цвета. Стоял посреди проема настежь открытой двери. Была уже полночь, и тьма сгустилась такая, что, действительно, хоть глаз выколи - ничего не видно. Казалось, мы не в пустом сеновале сидим, а под открытым темным небом. Вокруг стоял густой запах сухих досок, меда и болотной травы. Необычная такая, нежилая атмосфера.

В широком проеме открытой двери, за слепящим сиреневым человеком мне видны были ультрамариновые стволы близких деревьев, а далеко над ними, словно полоса слабой зари, далекой хризолитовой дымкой светился лес. А выше мерцали крупные звезды.

- Кто здесь? - негромко спросил ядовито-сиреневый.- Накурили!..Все сожгут, до тла. Кого носит тут!..-еще тише сказал незнакомец.

Он взял флягу, быстро вышел из сеновала. Бросил звякнувшую посудину у двери. Шаги его стали затихать.

- Руслан,-уверенно шепнул я,-идем! Больше здесь никого не будет.

Мы выбежали из сеновала.

- Ты видишь его? - спросил Руслан.

- Да, он быстро уходит.

Я его отлично видел. Он уже быстро спускался с холма. Его фиолетовая фигура то скрывалась за деревом, то закрывала собой какой-нибудь ультрамариновый ствол.

Лес густел, и мы вынуждены были максимально приблизиться к неизвестному, чтоб не потерять его из виду.

Сапоги Руслана изредка поскрипывали, но он все-таки умудрялся идти почти беззвучно.

В низине фиолетовый остановился. Я расставил руки, остановил Руслана. Фиолетовый постоял, прислушиваясь, и, чуть свернув влево, быстро пошел дальше.

Незнакомец прекрасно ориентировался в темном лесу. Он шел впереди нас метрах в семидесяти. Руслан, положив руку мне на плечо, шаг в шаг следовал за мной. Как только неизвестный останавливался-останавливался и я, а за мной Руслан.

Мне показалось, что мы повернули и по берегу речушки идем в обратном направлении, но в другом месте. Мы поворачивали, по кремнистому бережку шли назад к стриженому холму, на котором высился сеновал.

Фиолетовый незнакомец еще раз круто повернул влево. Прошел шагов десять, остановился, видимо, прислушивался. Он нагнулся и, как мне показалось, начал беспорядочно двигать руками. Двигалось его тело, руки, ноги... И я никак не мог понять, к чему он прилагает такие усилия. И только по звуку я понял: он передвигал камни.

Мы осторожно приближались к нему.

И вдруг он исчез.

- Быстрей! За мной! - шепнул я Руслану, схватив его за руку, и увлек за собой.

- Что там?

- Он исчез...

Запинаясь о довольно большие камни, мы по глыбистому нагромождению пробрались к тому месту, где только что был фиолетовый. Редкие кустики травы вокруг светились сизоватым туманом. Я вытянул руки, и пальцы мои коснулись холодной неровной стены. Тогда я нагнулся, сунул голову под нависший камень и увидел фиолетовое пятно. До меня едва доносились шорохи куда-то пробиравшегося незнакомца, дыхание Руслана. Теперь я услышал, как где-то совсем рядом, вытекая из-под горы, слабо журчит ручеек.

- Следуй за мной. Нащупывай мою ногу,- шепнул я Руслану.

Я полз по нагромождению камней, будто по разрушенной лестнице.

Метров через сорок неровный потолок над нами стал повышаться: я все время проверял его высоту, поднимая над собой руку.

Незнакомец выпрямился, зажег фонарик. Яркий луч заскользил по узким, неровным каменистым стенам. Скользнул около нас. По долетевшим до нас неровным отсветам можно было заключить, что фиолетовый шел по горизонтали.

Мы поднялись выше. Не приближаясь к неизвестному слишком близко, но и оставаясь на таком расстоянии, чтоб в свете фонарика можно было различить окружающее, мы с Русланом шли по какому-то белесому берегу, скорее, по уступу или карнизу. Справа от нас, внизу, поблескивала не то вода, не то отсвечивали сырые камни. А дальше и выше тянулась светлая, будто покрытая инеем стена.

Мы прошли около ста метров. И чем дальше пробирались, тем белее становились берега, близкая левая и далекая правая стены подземелья, едва угадывавшийся в полумраке сводчатый потолок.

Нечто белое, покрывавшее все вокруг, было похоже на тонкий слой снега.

- Снег тут, что ли? - шепнул я Руслану.

- Какой еще снег? - огрызнулся он.

До нас стали доноситься какие-то голоса. Свет фонарика мало-помалу растворялся в другом свете, который исходил откудагто снизу. Откуда именно, мы не видели. По мере нашего приближения к другому, призрачному источнику света, голоса становились все отчетливее.

Незнакомец исчез за уступом слева.

Перед нами открылась тусклая, освещенная пустота. Легко угадывались белые сводчатые стены. Посредине этой сумрачной пустоты высилось, куда-то вверх уходило совершенно странное, непонятное сооружение.

Мы прошли метров двадцать и увидели, что находимся в большой, округлой пещере. Диаметр ее был метров сорок. Снизу, не видно откуда, поднималось и терялось вверху, во мгле, это странное сооружение из сизых, поблескивающих бревен. По всей высоте тускло блестевшего строения - нечто вроде высоченной тонкой башни - вызывающе белели аляповатые крестообразные оконца.

Мы с Русланом подошли к краю уступа и увидели перед собой, на глубине пятнадцати метров, небольшое озеро. Вокруг, на его заснеженном берегу, было больше десятка мужчин и женщин. Все эти люди были каштанового, коричневого, шафранового цветов. Один из них был светло-сизый и еще один-цвета сепии. На фоне белых берегов они светились вызывающе.

Посредине озера плавал большой круг, утыканный по меньшей мере сотней горящих свечей. Здесь это был единственный источник света. Деревянное сооружение, уходившее куда-то в мрачный свод пещеры, основанием опиралось на противоположный берег тускло поблескивающего озера.

Эти люди разговаривали совершенно спокойно, негромко, как в обычной обстановке.

Вдруг тонко, тоскливо запела какая-то женщина.

Все подхватили пронзительно, нескладно - и вдруг спелись. Особенно выделялись самозабвенные женские голоса. И даже мужчины, казалось, старались петь в несвойственных им регистрах:

..."господь Саваоф исполнь небо и земля славы твоей осанна и вышних благословен грядый во имя господне осанна в вышних. Аминь. Аминь".