Дорога за грань

Она рассмеялась. В этом смехе было что-то истерическое. Знаю ли я, что Палма слегка сумасшедшая? Я в этом не сомневаюсь. Только сумасшедшей могло прийти в голову предложить главному врагу стать мужем и начать всячески его защищать. Впрочем, слабой её это безумие не делало, скорее, даже наоборот. А значит, какая разница?

- И в чём выражается твоё сумасшествие?

- Порой я оставляю после себя слишком много трупов. У меня плохо выходит прощать. Я склонна мстить...

Я скосил на неё взгляд. С моего места были отчётливо видны шрамы на шее Палмы, оставленные женщинами САП. Это должно было быть чертовски больно. И что-то мне подсказывет, что рубцы - лишь поверхность айсберга, наверняка было намного больней.

- Мне пора пугаться? Я первый, кому ты должна мстить.

Честно говоря, сейчас, после всего происшедшего, в то, что Палма может мне мстить, я уже не верил. Может, начинал проникаться неолетанской логикой, может, по каким-то другим предпосылкам. Мне даже казалось, что если я выкину что-то, что ей не понравится, она лишь слегка подожмёт губы и залезет ко мне в постель, может, втихаря навешает какие-нибудь блоки на моё сознание, но будет продолжать меня защищать.

Она обернулась:

-Не говори глупости. Ты часть меня! Я ещё не настолько сошла с ума, чтобы мстить собственным ногам и рукам, - усмешка в её голосе была очень горькая. Это я сейчас испытывал любопытство, а ей было больно. Из-за фотографий? Вряд ли, глядя на них, она начинала улыбаться. Кстати, это была искренняя улыбка. - Помнишь лет семь назад порт Реул?

Я покосился:

- Это те парни, что всем гарнизоном перерезали себе горло в честь какого-то бога?

Она пожала плечами:

- Морок велела просто закрыть порт, сделать его недоступным. Это нужно было для какого-то плана... А когда я поговорила с их предводителем... он оскорбил Арнелет. Я собрала их всех в их дурацком храме и велела перерезать себе горло. За это Очарование в очередной раз бросилась добиваться, чтобы мне подкорректировали сознание.

- Неолетанку тоже можно корректировать?

- Да, если мастер, который корректирует, превосходит в силе. А так дистанционный Ар на неолетанок действует точно так же, как и на любого другого человека.

- А почему на этой коррекции настаивала именно Очарование?

- Ну, она считает, что мне будет после этого лучше. Она моя тётка, воспитывала меня с 12 лет. Несёт за меня ответственность перед родом и старшими ами.

Чтож я могу взять себе на заметку, что Палма явно не очень доверяет Очарованию.

- Как я понимаю, подкорректировать тебя ей не удалось?

- Нет, не удалось. С полгода я от неё бегала, потом вмешалась Морок. Корректировка может убить во мне способности, а Морок мои способности нужны. А жестокость... Морок считает, что это допустимая плата.

И грудью ляжет за Морок. Она говорила тихим голосом, без капли иронии. Было ощущение, что для неё такое признание очень сложное. Что она сама эти свои особенности воспринимает болезненно. Почему?

- Ты воин. Я тоже считаю жестокость абсолютно естественным для воина качеством.

Палма усмехнулась:

- Что мне в тебе нравится, жемчужина, так это то, что тебя трудно напугать. Я неолетанка, Эком. Я живу в обществе неолетанок, подчиняюсь их традициям. Кроме того, я ами, через несколько месяцев на свет появятся мои дочери. Моя обязанность создать для них мир любви. Только в таком месте маленькие неолетанки смогут вырасти и получить способности к Ар...

Палма замолчала, и мы несколько минут лежали, просто разглядывая лица на потолке. Это заставляло задуматься. Мы действительно были с ней похожи, причём похожи в самой сути. Я был бракованным даккарцем, она - подпорченной в ранней юности неолетанкой. Я учил себя быть сильным, терпеть недоверие, презрение сверстников и учителей, учиться быть одному. А она, видимо, училась улыбаться и казаться мягкой. И страдает, что не может дать любви?! С моей стороны её проблема не стоит и выеденного яйца. М-да, с её стороны мои проблемы с Веникемом, наверное, тоже детский каприз.

- Честно говоря, я ничего не понимаю в том, как строят мир любви. Я вообще не знаю, что это такое. Но если речь идёт о детях, то я, например, люблю Кэро, и мне для этого совсем не обязательно лживо приторно улыбаться и строить из себя ещё кого-то, кем я не являюсь.

- Кэро даккарец. Вы рождаетесь сыновьями Мевы, с первого вздоха наполненными его агрессивностью, упрямством, бесстрашием. Неолетанки в детстве другие. Они не могут жить без прикосновений, даже могут умереть в младенчестве, если фати мало держала их на руках. Они мягкие, впечатлительны, открыты, наивны, послушны и верят в сказки.

- Я наблюдал дочь Архо, Мэй, с тех пор, как он привёз её в Клинки. И как-то не заметил в ней ни мягкости, ни послушания. И, насколько понимаю, с Ар у неё всё в порядке?! Ты, думая об этих своих дочерях, учитываешь, что в них будет присутствовать даккарская кровь? От кого ты тут мягких дочерей ждёшь?

Палма вдруг прижалась ко мне, выдыхая куда-то в шею:

- Спасибо... - потом рассмеялась: - Невероятно, Эком, с тобой даже в этой комнате становится тепло, а мне всегда казалось, что тут холодно.

Венки:

Я открыл глаза. Утро. Моя комната. За окном уже совсем светло. Эком, конечно же, уже сбежал. Файна, наученная вчерашней историей, не врывалась и не пыталась меня учить. Я поморщился: это она просто ещё не уверена, что эльфик ушёл, как узнает, что его здесь нет, сразу прибежит.

Что вчера было? Я пытался запрограммировать себя считать Экома сексуально привлекательным. Слегка не учёл, что эльфик маньяк, как все даккарцы. Лишь в последний момент, когда уже накачался препаратами, понял что не контролирую ни эльфика, ни ситуацию. Юбля!

Программирование сознание совсем не та штука, с которой можно шутить. Что теперь твориться в моей голове? Я презираю эльфика? Боюсь? Ненавижу? Я начну его избегать? Подчиняться? Захочу его убить? Придётся идти на поклон к Морок и просить исправить?

Я одним резким движением притянул к себе вторую подушку и втянул воздух, желая уловить легкий след созданного вчера для эльфика парфюма. Красивый запах! М-да, сильный, агрессивный ... и очень темпераментный. Ничего общего с тем, что составлял для Айси. А ведь я хотел взять за основу тот же букет. Не взял.

Запах ассоциировался с опасной игрой, риск на грани, авантюра. При этом здесь были и нотки секса. На ум сразу приходила картинка, с каким энтузиазмом Эком мне сосал. Он вопросительно поднимал глаза и улыбался, понимая, что не гоню. Скользил языком по чувствительному краю головки, а сам следил за моей реакцией. Ни страха, ни принуждения в этом не было, просто он так решил. А меня всегда подкупало чужое откровенное желание.

Я откинул подушку прочь. В паху наблюдались признаки возбуждения. Ну... не всё так плохо. Можно сказать, повезло. Ёк! Как говорит моя мама: "Боги хранят сыновей Даккара"

На коммуникаторе висело сообщение от Дэни:

"Есть важный разговор, позвони, когда проснёшься"

Вот воспитанный человек! Не стал будить.

Я набрал его по телефону и через двадцать минут уже завтракал на его половине дома. Готовили здесь замечательно, и, как полагается гостеприимному дому, помнили вкусы гостей: конкретно меня ожидал кофе с огромной вазочкой всякой сладкой выпечки:

- О чём ты хотел поговорить?

Дэни сидел напротив меня лишь с маленькой чашкой зелёного чая. Он сильно повзрослел за последний год. Сейчас его трудно было назвать трусливым или нерешительным, даккарское общество быстро избавляет от таких недостатков. Скорее, он хорошо понимал, что часто не вписывается в правила Даккара, и старался своими суждениями никого не обидеть. Он так же, как все даккарцы, носил чёрное и выбирал одежду без рюшечек и бантиков. Пара колец и какой-то кулон - вот и все украшения. Довольно бедно для селеновского мальчика. В то же время он подводил глаза, и никто из даккарцев уже давно по этому поводу не высказывался. Это приняли, как его особенность.