Дорога за грань

Не сумев даже самому себе объяснить, как и зачем, я свернул не в свои комнаты, а вниз по коридорам к Нась. Она была одна:

- Я пришёл поздравить тебя. Мне сказали, что ты намереваешься скоро сделать меня папой.

Она подняла на меня глазки, сначала широко улыбнулась, потом испугалась:

- Ты не обиделся, что я тебе сама не сказала? - потом опять улыбнулась: - Ты ведь не обиделся! Венки, я вообще никому не говорила. Просто не знала пока что, как сказать...

Мы просто сидели, обнявшись, в её комнате и разговаривали. Она делилась со мной своими сомнениями, а я, в меру своих пьяных возможностей, её успокаивал.

Впрочем, моя нетрезвость её не пугала. Все женщины этой партии были с одной из планет в приграничных секторах империи. Двести лет назад через эти планеты шли торговые пути, туда приставали торговые большегрузы и туристические лайнеры для дозаправок, останавливались те, кто направлялись в империю для оформления последних документов в посольстве. Планеты процветали. После исчезновения императрицы вся эта деятельность начала потихоньку увядать. Гигант закрывал свои границы, уменьшал торговлю, туризм, миграцию.

В результате, последние лет 100 планета Нась находится в глубоком экономическом кризисе. Ни приличный уровень образования граждан, ни наличие на планете ресурсов положение не спасали. Лучший мир для похищения людей в хаймы!

Девушки этой партии с восторгом смотрели на огромные, красивые дома хайма, на кухонную технику, горячую воду, изобилие продуктов. Удивлялись, когда их приглашали выбрать себе новую одежду и личные вещи. Стеснялись, когда им дарили простые подарки. Те из них, что были попроще, как Нась, считали этот мир раем. Достаток - не такая уж и маленькая составляющая счастья.

- Венки, а я теперь точно знаю, что ты добрый. Мне мама всегда говорила, что когда мужчина пьяный, он такой, какой внутри. Если начинает кричать и махать кулаками - то задиристый, если грубит и обзывается, то просто грубиян. А ты очень добрый и ласковый. Не кричишь и не дерёшься, наоборот, слова красивые говоришь и обнимаешь меня ласково.

Рыцарями и изящными кавалерами эти женщины тоже не были избалованны. Любовники матери Нась были работягами, спивающимися на фоне общего кризиса. Она знала, как убегать от пьяных мужиков через окно, но не знала, как это, когда тебе говорят красивые слова. На таком фоне легко выглядеть почти идеальным мужчиной.

- А если мне захочется тебя не только обнимать?

Она покраснела:

- Венки, я давно девочкам сказала, что они могут всё, что угодно, придумывать, а я, если ты ко мне придёшь, отказывать тебе не буду, - я знал, что эта крепость сдастся первой, - Да и я что, глупая - отца своего сына прогонять...

Я приподнял бровь:

- Сына?

Нась вздохнула:

- Да, Займа сказала, что мальчик будет. Это хуже, да? Я знаю, Лиания хотела дочку. А женщины говорят, что даккарские мальчики очень злые и даже побить маму могут.

Даже убить, но не мать, а ту, кто должна была ею быть, но не захотела. А матерей любят даже самые последние отморозки.

- Глупости! Мальчик ничем не хуже эни. Даже проще в чём-то: эни лет в 13 повзрослеют и станут на некоторое время резкими и грубыми. Как Мэй сейчас. Их матерям будет казаться, что ребёнка подменили, что они совсем не знают свою дочь. А у мальчиков такого резкого изменения нет. Они сразу рождаются слегка хулиганами, и у тебя будет время привыкнуть и приспособится к его характеру. Да и вообще, дети похожи на своих родителей, - я подмигнул: - представь меня, только поменьше, и получишь портрет своего сына-даккарца.

Моя девочка облегчённо рассмеялась:

- Ты хороший!

В ней было что-то домашнее. Вообще, женщины в хайме - это страшная сила, способная подмять кого угодно. Я всегда боялся наткнуться на противостояние этой силы. Но мои девочки, даже устраивая бунты, такими не были. А Нась вообще была маленькой и жутко сексуальной кошечкой.

Эком:

Палма отпаивала меня чаем ещё половину ночи. Чувствовал я себя безнадёжным идиотом. В первую очередь, из-за того, что позволил себе натуральную истерику.

Вся моя выдержка, воспитываемая годами, просто рухнула под напором грязи, навалившейся последние несколько дней. Сначала воспоминания о том, как я под амосой сам напрашивался, чтобы меня трахнули. Потом попытка Паймеда прижать меня и оприходовать, с объяснением: "Тебе же нравится". А потом пьяный Веникем легко доводит меня до состояния охочей до траха сучки одними прикосновениями и бутербродным маслом.

- Это действительно можно сделать одними прикосновениями?

Палма пожала плечами:

- Говорят, да. Владыки много такого практикуют. Сама я мало интересовалась этой частью Ар, но Ретка, например, показывала мне пару приёмов. Просто надавливания в строго определённых местах...

- Веникем мог это использовать?

- Думаю, да. Там из неолетанского только способ мышления нужен.

Чего-чего, а этого у него хватает

- Неолетанки учат сыновей Ар?

- Нет. Обычно нет. Но Морена, кажется, плохо сочетается с понятием обычного.

Я чувствовал себя марионеткой, безмерно слабым, податливым. И перед кем?! Перед мальчишкой, мажором, штабным, не имеющим понятия о реальной войне. Недо-даккарцем с насквозь неолетанской сутью.

Утро ещё раз напомнило мне о моём уродстве. Я проснулся в холодном поту: мне приснилось во всех подробностях, как меня трахали в задницу всем братством, и я, пыхтя от удовольствия, подмахивал изо всех сил. Мерзко и совершенно определённо порождено моим собственным подсознанием. Пора было признавать поражение, но я из последних сил искал выход.

Я заставил себя пойти в штаб на службу. Прогнал мелькавшие в голове трусливые мысли, желание забиться в дальний угол и как-то уйти от всего этого, отгородиться, вернуть себе контроль над самим собой, поймать первую бабу, что появится в коридорах, и, вопреки всем просьбам Палмы, завалить её, чтобы пялить, пока желание трахаться хоть как-нибудь вообще не пропадёт.

Я сделал усилие и заставил себя пойти. Как ни в чём не бывало, как победитель, как хитрый стратег, у которого в кармане ещё припрятан козырь.

Возле КПП неожиданно наткнулся на Адениана. Вот кто мне нужен! У этого парня точно нет никаких знаний Ар, и если сбежать к нему от Веникема, будет шанс остаться собой. Лучше быть шлюхой с разодранной задницей, чем послушной марионеткой в руках этого ублюдка.

- Доброе утро, генерал-капитан.

Он презрительно окинул меня взглядом:

- Чего тебе?

- Вчера никого не нашлось чтобы я мог доложить по поводу допроса торговца. Я, конечно, написал всё в отчёте, но подумал, что могут появиться вопросы.

Адениан смотрел на меня, задумавшись. Я решил добавить аргументов:

- Это ведь важно для охраны хайма. Я давал Палме клятву беречь местные секреты и не хочу нарушить её из-за чужой медлительности.

Адениана я знал хорошо. В самых младших классах школы мы вместе учились, да и потом часто сталкивались. В те годы Клинки ещё не так кишели детьми.

Потом, вступив в гвардию рода, я следил за его карьерой. Тибиран всегда говорил, что нужно знать тех, кто идёт впереди, сильные и слабые стороны каждого.

Адениан был гениальным стратегом: в деле планирования битв ему не было равных. Но в то же время, он не был хитрецом, интриганом. Всё, что касалось игр пауков, было для него далёким.

- Да, вчерашний день действительно почти полностью пропал из-за этой попойки. Хорошо, следуй за мной.

Венки:

Проснулся я в чужой комнате со значительно меньшего размера кроватью. Голубые зановесочки, цветочки, игрушки. Я не сразу сообразил, что заснул у Нась. Она сидела рядом с большой чашкой в руках:

- Я тебе твой чай от похмелья заварила. Только ты сядь, а то прольёшь всё.