Навь

Девчонка прохрипелась, держась за горло, и, с белыми от ненависти глазами, встала в стойку.

— Хватит! — дед стукнул посохом о землю. — Не ошибся я в тебе, но и недооценил. Знакомый стиль, Русский?

— Да. Русский, — не слишком покривил душой я. Он был базовый, но на тренировках отрабатывали и некоторые особенно удачные приемы других единоборств, зачастую из боевых систем вероятного противника. — Ну а если не ошиблись, зачем мне бросаете заведомо слабого, точнее, слабее меня, противника? Я же, не дай бог, мог ее покалечить или убить?

— Мог, но сдержал, видел. Ладно, будешь сам ее учить, а я вас. Поняла, Лизка?

— Поняла, поняла, — со злостью ответила девчонка. Ну позлись, девочка, тебе полезно будет.

— Ну а теперь пошли в тир.

— Тир? — я обвел взглядом поляну.

— Тир, тир, — повторил дедок, и пошел обратно к избам.

Тир, точнее стрельбище, представлял собой ровную поляну, на которой на разной дальности стояли деревянные щиты с мишенями — обычные, не то высокотехнологичное стрельбище, на котором мы когда-то тренировались.

— Помоги мне, — дед передал мне сумку, в которой явно лежало что-то стреляющее. Ох, е! Ну и тяжесть! Ну да, сейчас — да. Одно дело — тело здорового мужика-спортсмена, а другое — щуплого подростка.

Я дотащил сумку, и плюхнул на лавку рядом с бревенчатым столом.

— Ну, давайте, дети. Иди, Лизка, мишени закрепи, — дед подал Лизке охапку раскрашенной бумаги, а сам начал выкладывать стреляющие ништяки на стол. Ба! Знакомые все пушки! Нет, того же ПМ я не увидел. Но вот изделия господ Хеклера и Коха не узнать было невозможно. МП-5 и МП-7… Что за черт? Почему на них стоят клейма «Маузер»? В этой реальности ХК не было? Да-а, дела… А вот «Глоки» были, причем с клеймом «Глок», раскрутился Гастон и здесь, в этом мире. Тут же лежали «вальтеры», а из нашего я узнал родной СР-1М, мощный и точный сердюковский пистолет.

Из второй сумки дед достал что-то похожее на АКС, только внешний вид был другой. Я взял в руки автомат, повертел его. «АТ-78». Токаревский или «Т» начальная буква фамилии какого-нибудь неизвестного мне местного оружейника? Ну потом попозже прочитаю про него, видимо здесь легендарный «калаш» не существовал. — Выбирай, — дед показал на стол.

Возьму-ка я привычный «Глок»… Крупноват для моей пока еще полудетской руки, но подходит, можно попробовать. Но лучший вариант для меня лежал чуть подальше. Ну конечно же, «Вальтер-ППК». В ладонь лег идеально. Но не та дистанция, попасть попаду, но толку с его слабого патрона, с прицельной дальностью в три десятка метров… Нет, все-таки «Глок».

— Попробую его.

Лизка уже вернулась за огневой рубеж. Я взял «Глок», встал на огневой. Нет, ничего, можно жить. Я прицелился… Бах!

— Восьмерка, — прокомментировал сзади дед. — Спуск дернул.

Ну еще бы не дернуть! У меня сейчас пока еще диссонанс тела и прошлой моторной памяти. Не соответствует одно другому. Ну что же, будем нарабатывать…

— Восьмерка!

Да что за черт! Спуск…

— Девятка!

Ладно, черт с ним. Как привыкну, так привыкну. В быстром темпе, как очередь, выпустил из «Глока» остатки магазина.

— Ну а теперь иди меняй мишень, ты ее уничтожил, — хмыкнул дед.

— Ладно.

Да, квалификация немного потеряна, хотя дыру в мишени можно было накрыть ладонью. Ничего, пристреляюсь. Я снял мишень, взял новую и прикрепил на исклеванный вдрызг толстенный железный ржавый лист на торчащие по бокам такие же оржавленные гвозди без шляпок, затем побрел к столу с железом.

Немецкие пушки ничем не отличались, кроме клейм, от таких же пушек нашего мира, да и чем отличаться? Те же конструкторы, те же тенденции развития. Я взял не особо мной любимый МП5, поставил его на троечку — гадская особенность многих автоматов задирать ствол после третьего выстрела в очереди и заставила ввести отсечку на три патрона, этим страдает даже АК, не говоря уже о данной модели. Я прицелился в следующий щит, стоящий примерно на сотне. Ну это для МП — нормальная дальность. Я тремя троечками лихо отбил мишень в решето, отложил в сторону автомат, и потянулся за МП7. Неплохая штука, которую из-за боеприпаса можно отнести к классу «убийца полицейских». Не помню на трех или четырех сотнях она спокойно пробивает кевларовую и стальную броню своими маленькими злыми пульками. Плохо то, что настрела у меня из него практически не было, наши их не закупали, так пару раз случайно попадал в руки. Я выдвинул приклад и приложил его поудобнее — придется приноравливаться бить короткими, у него троечки нет, не предусмотрели немцы такой цимес. А при его дикой скорострельности…

Я передвинул флажок на одиночные, отбил черный кружок в центре мишени, потом переключил на автомат и изрешетил мишень в хлам.

— Ладно, иди опять меняй, — распорядился дед. Задолбал ты меня, старче. Вон еще три чистых на щите висят. Для соло спарринг-партнера моего? Посмотрим.

Да, что-что, а загадочная Елизавета стрелять умела не хуже меня, по крайней мере нынешнего, еще до конца не привыкшего к новой моторике. Пистолеты, автоматы, а вот еще…

— Ну-ка, Лиза, покажи парню класс, — дед дал ей «АТ». — Дистанция триста, дальний щит.

— На бинокль, — дед снял с шеи ремешок с биноклем и передал его мне. Да что там бинокль, не могли стандартную для тира зрительную трубу поставить? Ладно, за неимением кухарки имеют дворника. Я прильнул к окулярам. Напарница не торопясь примкнула магазин, лязгнула затвором и прильнула к прикладу. Не унесет ее отдачей? Хотя если там патрон, как наша «пятерка», отдача у него как у воздушки, только легкое подталкивание в плечо.

Щелк! Щелк! Щелк! Даже в бинокль было видно, как летят щепки, а черно-зеленая грудная фигура перестает быть таковой, подергиваясь рваными отметками от пуль. Девчонка щелкнула переводчиком огня, и тут уже щепки полетели конкретнее.

— Снайпер от бога, — прокомментировал дед. — Такой верный глаз — поцелуй Перуна в макушку при рождении.

Девчонка сделала вид, что не заметила комплимента, но было видно, что похвала ей приятна. Ну ладно, снайпер — так снайпер, все равно это не мое. Почему ее так готовят — один бог знает, наверное, тут проводили профотбор, точнее проводил сам дед.

— Ладно, дети. Сейчас обед, а потом отрабатываем стрельбу в движении, Александр — старший. Думаю, ему есть чем поделиться.

— А еще он моет котел, — подала голос Лизавета. — Раз появился, пусть помогает.

— Справедливо, — согласился дед. — Теперь вас двое. Слышал, Александр?

— Да слышал, слышал, — уныло сказал я. Не успел появиться — и сразу в наряд…

Ну и вписал меня «папаша»! День начинался по-армейски, с побудки в шесть утра. Ну к этому я привык еще давно, так что это не тяготило. После этого легкий завтрак, а дальше… Что только дальше мы не вытворяли. Это был курс скорее не молодого бойца, а молодого спецназовца. Дед явно любил свою работу, ну а нам это явно шло на пользу. Только вот еще одна была дисциплина, которую можно было назвать боевой магией. Конечно, это были азы, ничего из ряда вон — биоэнергетика, основы работы с высшими сферами, а также с эгрегором. Да, дедуля, сожгли бы тебя на костре лет так пятьсот назад как колдуна, или мага.

Когда я впервые употребил в речи слово «маг», то получил нехилого леща.

— За что? — я взвыл, потирая ушибленный затылок.

— Повторяю один раз — в русской речи нет слова «маг», это чуждое нам слово чуждых жрецов, ошибочно введенное в наш славянский оборот. У нас есть волшба, ведовство и колдовство, есть ведуны, волхвы и колдуны, а не эти самые «маги». Выкидыши Нави они.

Ну ладно, выкидыши выкидышами, но драться-то зачем? Хорошо, пусть будут волхвы, запомним.

И учеба продолжалась. Две недели пролетели как один день, от рассвета до заката, когда по команде «отбой» наступает темное время суток. А потом Елизавета уехала.

Когда мы отрабатывали рукопашку, точнее, я делился с ней нашими лайфхаками, издалека раздался гул, который все более усилился, превратившись в рев вертолетных лопастей. Дед вышел из избы, поднес к глазам ладонь.