Страница 20 из 33
Подойдя ближе к окну, я только сейчас заметил, что здесь есть балкон. Открыв дверь, вышла в прохладу ночного города. Там стояло кресло — качалка. Подняв плед, усевшись, укуталась в него.
В голове снова начал прокручиваться разговор с Крисом.
— Пожалуйста, пойми меня. Как бы ты поступила на моем месте? Зная, что возможно никогда не встанешь на ноги, смогла бы держать меня при себя? — в ушах звучал его голос, болью отдавая в сердце.
А глазах выступили слезы.
— В понедельник я улечу в Израиль. Не знаю, сколько пробуду там. Но в Россию я больше не вернусь. Забудь меня, не ищи больше встреч, живи своей жизнью. Живи полноценно, за нас двоих. Выйди замуж, роди детей — его голос срывался, хрипел.
А я рыдала. Я не была готова отпустить его. Я хотела бороться за нашу любовь. Кричала что у нас все получится, мы все преодолеем, просила не отталкивать меня…
Погруженная в горькие воспоминания, я не заметила как вошел Алекс. Он без слов приподнял меня, уселся в кресло и усадил к себе на колени. Обнимал, гладил по спине, волосам. Шептал слова утешения.
Я рыдала, уткнувшись ему в грудь. Плакала так долго, пока не иссякли слезы.
Глава 16
/Крис/
Разговор с Никой дался мне очень тяжело. Душа разрывалась на части. Мне было безумно больно и тяжело видеть ее слезы, слышать ее мольбы…Эмоционально я был словно вывернут наизнанку. Душу заполнило одиночество и тоска.
Вскоре приехали родители и забрали меня домой. Они наняли мне сиделку, которая будет при мне, до поездки в Израиль. И еще был здоровый такой мужик. Он отнес меня в ванну, когда я сказал родителям что хочу помыться.
Сиделкой оказалась женщина тридцати пяти лет, какой — то там врач высшей категории. У нее был большой опыт о уходу за парализованными людьми.
Пока она обмывала мое тело, непринужденно болтала, стараясь вывести меня на разговор. Но мне совсем не хотелось разговаривать. Я лишь изредка что — то отвечал ей.
Потом мать приходила и спрашивала меня о Нике. Я сказал ей что отпустил девушку и попросил больше не заводить разговор об этом.
Она сидела рядом со мной, кормила меня с ложечки и вспоминала мое детство. Слава богу, что могу жевать самостоятельно!
Ночью лежу без сна. Ощущение, что выспался на годы вперед. Мысли, хаотичным роем кружат в голове. Отчаянье, сожаление, презрение себе.
Если б только можно было бы время повернуть вспять…
Алекс/
Отвезя Нику в отель, остаюсь рядом. Боюсь что может с собой что — то сделать. Сейчас, когда она в таком состоянии, страшно оставлять ее. Вхожу периодически в ее комнату, проверяю, все ли в порядке. Спит.
Лицо заплаканное, вид изнеможденный.
На душе погано. Тяжело видеть ее в таком состоянии.
Ночью проснулся от звука шагов и скрипа открываемой двери. Вошел к ней в комнату и увидел ее сидящей в кресле на балконе. Плечи подрагивают от рыданий.
Беру на руки и усаживаю себе на колени. Укачиваю, пока она снова не засыпает.
Уношу ее в комнату, обнимаю и остаюсь с ней до утра.
Утром, после завтрака, возвращаемся домой.
Она почти не разговаривает, смотрит в пустоту.
Хочется встряхнуть ее хорошенько и прокричать, что она жива! И должна продолжать жизнь! Что бы не случилось.
В аэропорту, при приземлении, спрашиваю куда ее отвезти.
— В мою квартиру.
— Может лучше к родителям или сестре?
— Нет. Хочу побыть одна.
Отвожу ее домой.
— Обещай, что не наделаешь глупостей. Я буду звонить, через приеду. Хорошо.
Она безразлично смотрит на меня и кивает.
/Ника/
Три недели спустя
Оставаться в городе, где все напоминало о нашей с Крисом любви, я не смогла. Уволившись с работы, решила уехать подальше. Выбрала Красноярск.
Родители долго отговаривали меня, но я была непреклонна. Уволившись с работы, попрощавшись со всеми, я уехала.
Сняв квартиру, решила полностью сменить деятельность. Пройдя медосмотр, устроилась в пекарню. Работы было очень много, я была помощником пекаря.
В ежедневной суете, на тоску не было времени.
Но стоило лишь наступить ночи…
Спала я плохо. Похудела. Есть себя заставляла, но желания не ощущала.
До сих пор не верилось, что Крис больше не будет рядом.
Я переживала, как он там, есть ли результаты лечения…
Звонила его матери, но она отказалась разговаривать со мной, и посоветовала его забыть.
Алекс был в бешенстве, когда узнал что я уехала. Но потом отошел и сказал ждать его в гости.
Сегодня мы закончили пораньше. Выходя, увидела улыбающегося Алекса, держащего в руках цветы.
— Как ты здесь оказался? — спросила удивленно, принимая цветы и разрешая поцеловать себя в щеку.
— Соскучился. Решил посмотреть, как ты здесь устроилась.
— Нормально. Работаю в пекарне.
— И как? Нравится?
— Да. Работы много, нет времени предаваться отчаянью.
— Это хорошо. Я рад за тебя. Но ты выглядишь измученной. Ты вообще отдыхаешь?
— В воскресенье у меня выходной. Мне достаточно. Где ты остановился?
— Нигде еще. Думал пожить у одной прекрасной девушки- он улыбнулся.
— Не знаю…Не стоит. Лучше сними комнату в гостинице. Я пока не готова к гостям.
— Хорошо. Не спорю. Но ты ведь не откажешься сходить со мной в ресторан? Посидим, пообщаемся.
— Хорошо.
— Садись, я отвезу тебя домой.
Я села в машину и назвала адрес. Он в навигаторе построил маршрут и отвез меня домой.
— Через час заеду.
— Ок.
/Крис/
Три недели спустя.
Сегодня для замечательный день! Спустя столько времени, я наконец смог пошевелить пальцами обеих рук! Это невероятное ощущение! Я так счастлив, словно ребенок в день рождение, когда ему подарили долгожданную игрушку! Хочется кричать на весь мир: я живой! Я могу чувствовать свои пальцы!
Родители счастливы. Мама от радости расплакалась и, прижимая мою руку к себе, целует пальцы. А я чувствую! Ее прикосновения губ, влагу ее слез! И это лучшие ощущения за последние время!
Отец, крепко сжимает вторую руку, давая почувствовать свое тепло и любовь.
Все таки переезд в Израиль, значительно повысил мои шансы на восстановление. Множественные процедуры, проведенные с момента моего оформления в эту клинику, дают свой результат. Бесконечные анализы, томографии, ежедневный массаж всех моих конечностей, заставляют меня верить в чудо и жить с надеждой.
/Алекс/
После возвращения, Ника отдалилась от меня. Стала холодная и отстраненная. На мои попытки встреч, всегда отказывалась, предпочитая разговаривать по телефону.
Дошло до того, что я сидел в машине перед ее подъездом и ждал когда она выйдет. Заметив меня, ошарашила тем, что переезжает в другой город.
— Ты шутишь? — не могу поверить, что это правда.
— Нет. Я долго думала и приняла решение. Мне нужно уехать. Здесь слишком тяжело. Все напоминает о нем…
— Но ведь здесь твоя жизнь, родители, друзья, работа… — «Черт возьми, здесь я!» — так и хотелось крикнуть, но сдержался.
— Прости, не могу… Постарайся понять меня.
— Это не выход убегать от своих проблем! — вспылил я, но она лишь поморщилась.
— Я все решила. Завтра уезжаю.
Она стояла с таким потерянным видом, что сердце сжималось от боли. Моя девочка решила убежать от всех, но от себя не убежишь…
Я крепко обнял ее и позволяя ей думать что отпускаю.
— Ты мне звони. В любое время суток. Хорошо?
Она кивает. Я, не смог удержаться и поцеловал в губы. Всего лишь легкое, быстрое касание, но меня начало колотить как в лихорадке. Она смотрела удивленно, широко распахнув глаза. Не дав ей опомниться, ухожу.
И я даю ей время. Возможность прийти в себя. Соскучиться. Звоню ей, узнавая, как она устроилась в своей новой жизни.
Со временем, она охотней отвечает на звонки. В ее голосе чувствуется грусть и усталость. И я сдерживаю себя, чтоб не рвануть к ней в тот же момент, забрать ее, привезти назад.