Вкус Пепла

— Ну, ты и… — разозлено качая головой, словно вот-вот вскипит от ярости, Даяна избавилась от того отвратительного выражения жалости с которым всего пару минут назад толкала свою милостивую речь.

— Сукин сын? — насмешливо пожал плечами, прекрасно зная все её оскорбления от «А» и до «Я». — Больной ублюдок? Мерзкий извращенец? Да, да, да.… Знаем-знаем.… А теперь пересаживайся на заднее сидение и снимай юбку.

Я видел на её лице негодование и ненависть, когда она резко открыла двери, выскакивая из салона. И, как не странно, но эти чувства разжигали во мне еще большее желание осуществить задуманное. И не, потому что я хотел поставить её на место, сломать или унизить, а потому что сейчас в ней снова не было страха.

Слыша, с каким треском, она уселась позади меня, я невольно улыбнулся, сжимая губы. Мой пиджак тут же полетел в лобовое стекло, оставаясь на передней панели, но сделав вид, будто бы я этого даже и не заметил, спокойно тянулся к бардачку, доставая пачку начатых презервативов. Доставая так, чтобы ей было видно, чтобы было понятно, что это не шутка и отступать я не собираюсь.

Забрав с собой ключи, оставляя машину, я распахнул заднюю дверь, довольно быстро оказываясь около Даяны. Авто запищало сигнализируя что теперь нам уже никто не сможет помешать, и я всего одним рывком усадил её к себе на колени. Просторный салон позволяет принять любую позу, но я хотел именно так. Хотел, чтобы ей самой пришлось доставлять мне удовольствие.

Она пищит, брыкается, пытается сопротивляться, но я не воспринимаю всё это всерьёз. Куда скорее как простое желание продемонстрировать своё не согласие с происходящим, а уж никак не реальная попытка избежать неизбежного. Уходя от моих губ, упираясь в грудь маленькими ручками, Даяна то и дело недовольно пыхтела, ловя ртом воздух. И это недовольное пыхтение, и беспокойное ёрзание упругой задницы по моему паху вызвало вполне ощутимую эрекцию. Кипящая кровь ударила в голову, словно выстрел гейзера, и я мгновенно прекратил этот спектакль, заставляя Даяну ответить.

Сжав волосы на затылке, словно схватив котёнка за загривок, я повернул её лицом к себе. Пройдя языков по стиснутым губам, сжимая бархатное бедро до вполне ощутимой боли, я заставил её беззвучно вскрикнуть, и тут же впился ей в рот поцелуем, от которого она бы уже ни за что не смогла уйти. Продвигаясь языком туда, куда давно мечтал попасть мой член, я заставил Даяну захлебнуться от неловкости и возбуждения.

Я чувствовал, что она сдаётся, чувствовал это по её дрожащему телу, по сжимающим рубашку рукам, по напрягшимся ягодицам и тому, как она начала отвечать на поцелуй. Её губы начали попадать в заданный ритм, а мягкий язык без какого-либо смущения поддавался моему требованию на ответную ласку.

Уловив момент, когда её тело наконец-то расслабилось, я скользнул пальцами по бедру вверх, останавливаясь на тонкой преграде её шелковых трусиков. Безумно горячая, но ещё слишком сухая. Даяна инстинктивно сдвинула ноги, не позволяя мне продвинуться дальше, но было поздно. Всё что мне было нужно, уже находилось в пределе моей досягаемости.

Слегка надавив на набухший бугорок, от чего Даяна тут же напряглась, выгибая спину, я запустил палец под нежную ткань, касаясь мягкой кожи. Чувствуя это, она попыталась прервать наш поцелуй, но опрокинув её к переднему креслу, не позволяя отдышаться, я начал всё настойчивей и настойчивей стимулировать чувствительный клитор, ощущая как, двигаясь навстречу моим пальцам, она начинает понемногу намокать. Хватка напряжённых бёдер ослабла, и она слегка развела ноги, позволяя играть с её телом так, как мне этого только хочется.

Гортанно простонав, погружаясь в процесс, от которого я начал испытывать противное давление упирающегося в брюки члена, Даяна закинула на меня руки, демонстрируя своё откровенное желание продолжать начатое. Почувствовав её отдачу, тело тут же свело болезненным спазмом, требуя преступить к самому главному.

Прекращая ласку, от которой у меня в голове взорвались петарды, я расстегнул ширинку, доставая из кармана пачку презервативов. И стоило мне прервать наш поцелуй, как Даяна тут же заёрзала в попытке отстраниться.

— Надень его, — приказал, протягивая ей серебряную упаковку. Ничего не отвечая, она приняла её, собираясь переломить по шву. — Сделай это зубками.

Даяна сразу же выполнила мое желание, высвобождая резинку. И пусть в салоне было темно, а я вполне отчётливо заметил, что она немного замешкалась, явно не понимая, как его надевать. Перехватив неуверенную руку, я помог Даяне раскатать презерватив по напряженному члену.

— Я хочу, чтобы ты была сверху, — впился в неё глазами, видя, что по какой-то непонятной мне причине она продолжает смотреть на моего дружка, от чего возбуждение ударило в голову ещё сильнее прежнего.

— Я не умею, — призналась, переводя на меня помутневший взгляд.

Быстро задрав короткую юбку, разрывая тонкие лямки трусиков, отбрасывая их в темноту салона, я развёл ей ноги, насаживая себе на член. Хриплый стон отозвался эхом, пробивая мне висок, словно ударом ножа. Сейчас Даяна была всё такой же узкой и горячей, как и в прошлую ночь. Словно с самого начала была предназначена именно для меня. И единственное, что в этот момент на самом деле было лишним — присутствие между нами латексной резинки.

— Чёрт… — прохрипел, упираясь головкой до заветного предела. — Как же хорошо, что этот сукин сын не успел тебя испортить.

Проделав первый толчок, направляя Даяну вверх, я вцепился в её хрупкую рубашку, разрывая на части. Пуговицы ещё не успели упасть на пол, шелестя по кожаному сиденью, а я уже высвободил округлую грудь из ненужного бюстгальтера.

Тёмные ореолы её тугих сосков заиграли перед глазами в свете проезжающих автомобилей. Прикусывая один из них, чувствуя, как нежная кожа покрывается мурашками, я заставил Даян ускориться. Неуверенно скользя по моему члену пока я играл языком с её затвердевшими сосками, она сдержанно постанывала, забывая обо всё на свете.

Соблазнительная. Жаждущая. Разгоряченная. Видеть её такой не под кайфом, было охренительно приятно! От чего желание обладать Даяной превратилось в сорвавшуюся с гор лавину. Неистовое! Бешенное! Вырывающее всю мою волю! Подавляющее здравый рассудок! И сейчас только это и имело значение. Всё остальное исчезло. Стёрлось с лица земли, превратившись в безжизненный пепел.

— Ненавижу тебя Даяна, — процедил сквозь зубы, продолжая ласкать грудь, пока ухватилась руками за стоящие позади сидения, она выгибалась навстречу каждому моему толчку. — Черт! — прорычал, прикусывая горячую кожу до гортанного стона от которого её тело мгновенно пробило дрожью озноба. — Ненавижу больше всего на свете!

Её аккуратная грудь обжигала мне губы, а сладкий аромат бил в голову, доводя до исступления. До какой-то одури, словно я вдохнул кокаина. Нет… от кокаина не бывает так хорошо… Не бывает так восхитительно… Словно ты утопаешь в настоящем блаженстве, которого даже и не существует в этом мире.

В этот момент мне и самому захотелось закрыть глаза, откинуться на спинку кресла и насладиться процессом, в котором я всё больше и больше начинал чувствовать себя простым животным. Вот есть я, и есть она. Есть наши тела. Стоны. Ласки. Страсть. Удовольствие. Эйфория. И в этом неистовом хороводе, безумие приобретает совсем другой, непривычный для нас цвет. Ярко-алый, словно языки пламени окутывают взмокшие тела, заставляя позабыть обо всё на свете. И это уже не простой секс, а какая-то бешенная, неистовая гонка за наслаждением.

Ты или я? Кто доберётся туда первым? Как же хочется поставить её на четвереньки и закончить эту пытку в несколько резких толчков! Но вместо этого приходится поддаваться её воле и лишь направлять эти горячие бедра, заставляя скользить по себе пока погруженная в процесс она отключилась от всего на свете.

— Тебе плохо Даяна? — замедлился, сделав глубокий толчок, от которого её дело содрогнулось, а глаза раскрылись, буравя меня помутневшим взглядом. Прикусив губу, она болезненно вскрикнула, пытаясь продолжить движение, которого я её лишил. — Я не слышу, — специально сжал тугой сосок с такой силой, что она вскрикнула, выгибаясь, будто в приступе эпилепсии.