Страница 2 из 19
– Ну и где наша звезда? – спросила Кира, шелковый халатик разъехался на груди девушки, демонстрируя всем полупрозрачное черное белье.– Не знаю, – ответила я, возвращаясь к тележке, – Она мне не докладывает.– Что ты ей вчера наговорила? – спросила Ольга, гася очередную сигарету в пепельнице.– Наговорила – это мягко сказано, – Кира шевельнула плечами, и халат раскрылся еще больше, – Вся студия слышала, как Лика верещала.– Таисия! – раздался крик и я, вздохнув, повернулась к вернувшемуся в павильон Илье, – Тебя ждет Алла. А вы, чего встали? Кира, почему до сих пор в халате? Где свет? Ден, скидывай эту тряпку…– Но Лика же… – начал Ольга– Сегодня снимаем без нее, – отрезал режиссер, – Живее-живее, не любовники, а сонные мухи.Ден доел бутерброд и, шевельнув бедрами, скинул полотенцем. Чресла под ярким светом софитов снова стали набухать. Актер проследил за моим взглядом и игриво подмигнул. Я очень постаралась не покраснеть. Черт, полгода прошло, а смущение нет-нет, да возвращалась.Кабинет Аллы находился на третьем этаже и занимал чуть меньше ста квадратных метров. Попадая туда, я всегда испытывала неловкость. И дело было не в светлых кожаных диванах и не в экране на стене, где всегда крутилась одна из наших лент. Не в панорамном окне, не в столе из красного дерева и даже не в хозяйке этой обители, высокой статной женщине, носившей обтягивающие деловые костюмы и собирающей волосы в тугой пучок. Дело было в фотографиях, занимающих всю западную стену. Яркие, глянцевые, большие. С них зазывно улыбалась Алла лет на двадцать моложе и без каких-либо костюмов. Наша продюсер сама когда-то была примой студии «EroDream», а когда годы взяли свое, у нее хватило ума не цепляться за уходящую славу, а написать сценарий и вложить в первый фильм все свои сбережения. Через полгода она вернула впятеро больше. Хозяйка кабинета не стеснялась своего прошлого, она выставляла его напоказ.– Алла Сергеевна, – я нерешительно топталась на пороге. Женщина подняла голову от блокнота, в котором торопливо что-то писала и проговорила:– Проходи, Тая.Поговаривали, что она знала имена всех сотрудников вплоть до уборщиц и парнишки, что стрижет газон перед административным зданием.Я остановилась напротив стола, чувствуя себя, студенткой в кабинете ректора.– Что у вас с Ликой вчера произошло? – спросила женщина, снова склоняясь к блокноту. Я невольно посмотрела на фотографию, на которой Алла сидела верхом на стуле.Что у нас произошло? Да, ничего. Вряд ли наша прима вообще замечала меня раньше, хотя я не раз прибиралась в ее гримерке, оформляла пропуск для машины, заказывала обеды, не только ей, но и другим. А вчера на студию для Лики прислали букет. Я несла его и вдыхала насыщенный аромат цветов, стараясь подавить, невесть откуда взявшуюся, зависть. Мне никогда не дарили таких букетов. Это и была моя ошибка. Зайдя в гримерную, я не успела убрать с лица выражение мечтательной зависти. А Лика вдруг именно сегодня решила меня заметить.– Губу закатай, пигалица, – она посмотрела на меня с превосходством богини узревшей простого смертного. – Не завидуй.И мне бы промолчать, но… Я училась актерскому мастерству, закончила ВУЗ с отличием, и все это для того, чтобы быть на побегушках у женщины раздвигавшей ноги перед камерой?– Чему? – неожиданно даже для себя спросила я и положила букет на край туалетного столика. – Тому, что в тебя пихают члены все кому не лень? Ты для них не актриса, а сточная канава, куда они спускают…И вот тут злосчастный букет полетел мне в голову. Она ругалась, кричала, что меня уволят еще до обеда. Что меня… Но я уже выскочила в коридор, захлопнула дверь, в полголоса пожелав Лике провалиться в преисподнюю вместе с ее длинными ногами и силиконовыми сиськами.Я ругала себя за несдержанность и ждала расчетного листка, Мира смотрела с жалостью, но через час прима появилась на съемочной площадке, как ни в чем не бывало. День пошел своим чередом.А сегодня Лика взяла и не приехала на студию.Я поняла, что все еще молчу, а Алла, перестав писать, пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, за прошедшие годы не утратившими ни пронзительности, ни красоты. Женщина вздохнула и постучала ручкой по столу.– Сегодня Илья обойдется без нее, но завтра Лика должна быть в студии, – Она протянула мне листок, на котором четким уверенным почерком был написан адрес, – Съезди к ней прямо сейчас и извинись.– Но…– Ты ведь понимаешь, почему я посылаю тебя, а не еду сама?– Чтобы она вытерла об меня ноги и с чувством выполненного долга вернулась на студию?– Именно, – согласилась продюсер. – Если поеду я, то придется сказать Лике, что ты уволена. И пусть твою работу может делать любая, найти толкового помощника не так то просто. Ты умная девочка, ты нравишься Илье, знаешь, что такое съемки, знаешь, когда нужно молчать, а когда говорить. – Я отвела взгляд. – Ну, за исключением вчерашнего инцидента. Я совсем не горю желанием тебя увольнять. Но если вопрос встанет: ты или она… – Алла Сергеевна многозначительно замолчала, но продолжения мне и не требовалось.