Страница 6 из 75
— Долго тряслась, лягушонка в коробчонке? — спросил он, отстраняясь.
— Как обычно. Не Хьюндай — в степях не зависает.
— Не напоминай, — Стас поморщился. На Рождество все планы покатились псу под хвост. Пришлось отменить встречу с Соколовыми, куда они собирались вместе с Полиной. А он сам бог знает сколько проторчал на вокзале, ожидая, когда состав дотащит тепловоз. — Как мать?
— К сезону готовится. В пятницу, наверное, приедет.
— Выкроит целый день? — его темная бровь изогнулась. Сам он не то что день, час не мог выкроить на «этот дурацкий фест». Работа не пускала. Но Полинкина музыка вообще интересовала его исключительно как то, что девочка чем-то там занимается. Талантливая пианистка. Плюс к карме.
— Сказала, что постарается. Тетя Галя приедет, будет группу поддержки изображать с Петькой своим, — Полина подхватила Стаса под руку и повела его к выходу из вокзала.
Он проворчал что-то одобрительное — нужно же как-то реагировать. И, перехватив ее ладонь удобнее, энергичной походкой последовал по перрону среди мельтешащих людей и звуков. Среди чемоданов, тележек, объявлений прибытия поездов и голосов торговок и прохожих. Когда они вынырнули на улицу и подошли к парковке, Стас подмигнул ей и весело спросил:
— Сюрприз хочешь?
— Хочу!
— Значит, будет сюрприз. Садись!
Полина не заставила просить себя дважды и шустро расположилась в машине. В ее любви к сюрпризам и подаркам тоже было что-то детское, и она не хотела в себе этого менять. В конце концов, Штофелю это нравилось. Он наслаждался ее молодостью и непосредственностью. Тем, чего в нем самом давным-давно не было. Или никогда не было. Лучшая школа города. Отличные отметки. Активное участие во внеурочной жизни. Олимпиады. Золото на финише. Новое начало — престижный вуз в Киеве. Бурная пятилетка самостоятельности и половой свободы. Красный диплом. И внезапное возвращение домой, когда и родители, и друзья предполагали, что ему прямая дорога в министерство. Очередной старт — отцовский бизнес, который был ему дороже любого карьерного продвижения. И постепенно взятый в руки город у моря, где даже дышать без ведома семьи Штофель было невозможно. Стасу исполнилось всего тридцать два года, а будто бы три жизни прожил.
— Чем тебя опять нагрузили? — спросил он, устраивая сумки на заднее сиденье. — На электричку хоть посадили? Или сама волокла?
— Я будто между двумя враждующими армиями, — рассмеялась Полька.
— С чего вдруг? Я всего лишь беспокоюсь.
— Вот и они там просто беспокоятся.
— Что ты маленькая Красная Шапочка, а я тебя съем?
— Что я сама таскаю сумки, — от смеха из ее глаз брызнули слезы.
— Смешно, — проворчал Стас и уселся в водительское кресло возле Полины. Легко щелкнул ее по носу и взялся за руль. С ней он всегда обходился без водителя. — Никого себе за два дня не нашла в вашем диком селении?
— Нашла, — деловито сообщила Полина.
— М-м-м?
— Так получилось!
— И как это у тебя так получается?
— Само как-то. Я не виновата.
— Полька!
— Шо?
— Кто?
Полина выдержала драматическую паузу и сказала:
— Наглая жирная чайка.
— Черт! — выдохнул Стас.
— Вот будто ты не знаешь, что мне никто не нужен, — проговорила она, разглядывая его профиль.
— Ты меня до седины доведешь. Твоя мать будет ворчать еще больше.
— Седина тебя только украсит.
— Не подлизывайся. У тебя это плохо получается.
— Ну и ладно! — вздохнула Полина. — Тогда моя очередь. Как провел два дня без меня?
— Разумеется, работал. Что еще я могу без тебя делать? — в лоб спросил он, не поддаваясь на провокации и не включаясь в игру.
— Пойти на рок-концерт и увлечься солисткой.
— Смешно, — уже второй раз за последние десять минут констатировал Штофель. Повернул к ней голову и неожиданно улыбнулся: — И что бы ты сделала?
— Я? — Полина сосредоточенно свела брови на переносице и напустила на себя задумчивый вид. — Я-я-а-а-а бы-ы-ы-ы… Пристрелила бы обоих!
— Да? — недоверчиво усмехнулся Стас и вернулся обратно к дороге. — Максималистка.
— Ну как-то так, — пожала она плечами и отвернулась к окну, странным образом понимая, что не только бы не выполнила заявленного, но еще большой вопрос, насколько сильно ее бы задело случившееся. Думать об этом долго не довелось, но наступившее в салоне молчание казалось вечностью. Они немного попетляли по весеннему городу, в уголках которого золотом отражалось апрельское солнце. Ехали не к ней. И, что характерно, не к Стасу. Но задавать ему вопросы сейчас, в этом настроении уже не хотелось. Впрочем, вопросы были не нужны.
Свернув куда-то с центральной улицы и припарковавшись на свободном парковочном месте у обочины, Штофель повернулся к Полине и снова улыбнулся. На этот раз чуть самодовольно.
— На выход! Паспорт с собой?
— Зачем он мне? — удивилась она.
— Сейчас увидишь. Пошли, — подмигнул он ей и вышел из салона автомобиля. Обежал его и открыл перед ней дверцу. — Пошли, пошли.
Она выбралась из машины и осмотрелась. Они стояли перед автосалоном, чье название возвышалось над огромной витриной в два этажа. А прямо напротив, за стеклом, красовался черный поблескивающий Peugeot 3008. Замануха.
— Мне надоело зависеть от расписания, — неожиданно обнял ее Стас и прошептал на ухо: — Права у тебя есть… пора от теории переходить к практике.
— Нет, — очень серьезно проговорила Полина.
— Да-а… Сумки от твоей матери опять же…
— Нет, Стас. Это слишком неуместно.
— Перестань. Что неуместного? Я тебя люблю и хочу сделать тебе подарок, — он чуть крепче ее обнял. А она, невзирая на простое объятие, ощутила всем телом, всем нутром, от кожи и в глубину естества — его силу и настойчивость. Стас перекрывал кислород, не оставлял пространства. А он, между тем, продолжал нашептывать ей на ухо: — Что такого? Выберешь, какая нравится, какую хочешь. Я давно думал, еще с Рождества. А? Соглашайся, Поль.
— Это неправильно. Я не жена тебе, мы даже не живем вместе. И мама…
— Ну при чем здесь твоя мама! — вдруг рассердился Стас. — Я не твоей маме, я тебе хочу машину! Нахрена тебе мужик, если не для того, чтобы обеспечить твой комфорт?
— Ну явно не для того, чтобы говорили, что ты меня за машины покупаешь, — насупилась Полина.
— А я тебя покупаю?
— Ты же понимаешь, о чем я…
— А ты? Ты понимаешь, о чем я? Это просто машина. Прости, но дарить тебе сердечки на открытках — не в моем стиле.
— Подари мне золотое на цепочке, — выдохнула Полина.
— Чушь! Дурацкие капризы.
— Пусть! Но я не хочу никакую машину. Не сейчас. Не так. Это неправильно!
— Ты издеваешься?
— Нет, — она покачала головой и посмотрела прямо в глаза Стасу. — Говорить будут не только обо мне, но и о тебе. А ты на виду не только для близких. Хочешь, чтобы завтра все местные газетенки вопили про капризы «местных князьков»?
— Тебя заботит то, что с тобой — местный князек?
— Я не об этом! — в голосе Полины хорошо были слышны слезы, и губы ее задрожали. — Если бы меня это заботило, я… Я… Ну зачем ты?!
— Я? — его голос прозвучал глуховато и замер в странной вибрации в груди, которую она ощутила. Вибрация угасала несколько секунд. Он молчал. А еще через мгновение отстранился и взглянул на витрину с Пежо. Потом коротко хохотнул: — По крайней мере, когда мы поженимся, я буду знать, что это потому что ты меня любишь, а не потому что я тебя купил.
— Я тебя люблю, — очень быстро и очень близко от уха Стаса проговорила Полина.
— Что-то мне подсказывает, что я тебя люблю несколько сильнее.
— Опыт?
— Способность анализировать. Ладно… проехали… Сюрприз был так себе. К тебе или ко мне?
— Замечательный сюрприз, — теперь Полина шептала в самое ухо Стаса. — Мне понравилось, очень…
— Еще и врушка.
— Я не врушка.
— Не знаю, Поля… — Штофель вздохнул и, окончательно отодвинувшись, пошел обратно к машине. — Придется и дальше встречать тебя с твоих проклятых электричек.