Сила слабости

Талан Ольга

Сила слабости

Предисловие

Сега:

Реальность как будто усмехнулась и перетекла в картинку из дешёвого триллера. Холодно. Спать на полу жёстко и больно. Где-то капает вода, кто-то тихо плачет. Бред! Этого просто не может быть! Не со мной!

Я родился в маленькой, давно забытой всеми колонии "Кагылым", где под старыми, давно отслужившими свой срок куполами теснятся нищие рудокопы, когда-то наивные, приехавшие сюда со всех сторон вселенной добывать Ацват. Одно время он был очень востребован, его добыча обещала большие перспективы. А потом всё обломалось. Промышленность перешла на более дешёвый заменитель, а колонии так и остались никому не нужные.

Каждый день, приходя из школы, я включал сеть и смотрел, как где-то далеко идёт жизнь. Настоящая, с лесами и цветами, с голубым небом, с красивыми автомобилями, городами. Там, где снимают кино, где загорают под ярким солнцем и купаются в море.

Здесь, на Кагылыме, была только пыль, маленькие поселения на большом расстоянии друг от друга и однообразная, серая действительность. Детей было мало, колонисты редко могли позволить себе такое излишество. Что могло быть хуже, чем в 16 лет пропадать в такой дыре.

Можно сказать, что моя мечта покинуть планету сбылась. Только исполнял её явно какой-то джин-извращенец.

В пятницу занятия в школе должны были закончиться в 3 часа. Я собирался успеть пару часов поболтать в сети до того, как надо будет идти на работу в столовую. Тут объявили военную тревогу. За стенами школы послышались взрывы и очереди выстрелов. Учитель-броули быстро скомандовал, чтобы все залезли под парты и сидели тихо. На всякий случай выключил даже свет.

Кагылым не имел собственной армии. По договору с республикой у нас располагалась небольшая республиканская военная база. Обычно этого хватало. В этот раз не хватило, через несколько минут военные ворвались в школу.

Он вошёл в класс. Высокий, мускулистый, серокожий военный вражеской армии. На плечах разные татуировки. За спиной два ножа, на поясе пускатель, в руках ещё какая-то пушка. Даккарец! Одна из самых жестоких рас во вселенной. Пираты и работорговцы! О них часто пишут в новостях. Лет тридцать назад республика уничтожила их планету, но добить разрозненные банды в некоторых секторах так и не смогла.

- Юбля! Всем встать! Быстро!

Мы все быстро повыскакивали, ударяясь об парты. Учитель-  броули на всякий случай вышел в проход, отодвинув стулья пушистыми лапами, чтоб было видно, что он стоит. Наш класс был не самым маленьким в школе - семь человек. Трое мальчишек, девочки-двойняшки макрионки и два броули непонятного пола.

- Ё! Собаки могут залезать обратно, - военный подошел к Весте, одной из двойняшек, - Уродство-то какое! Больная что ли? Ты, ты и ты - он указал пускателем на меня и двух остальных мальчишек - за мной! А уроды прижались к полу и изобразили ветошь!

Мы вышли в коридор. Нет, скорее выбежали, подгоняемые пинками даккарца. Торопливо выскочили на крыльцо. В страхе, стараясь лишний раз не поднимать глаз, прижались к стене.

Здесь уже стояли девчонки из предыдущего класса. Магдалин, красавица школы, плакала. По лестнице подгоняемые ещё одним даккарцем бежали старшеклассники. Из школы выволакивали и некоторых учителей - людей, близких по расе к землянам.

Всё было очень быстро, как при пожаре. Нас всех, подгоняя пинками, погрузили в транспортный модуль и подняли на космический корабль.

Мы сидели на полу в длинном, пустом, грязном помещении. Было душно. Где-то недалеко шумели двигатели корабля. Прошло уже много часов. Девчонки всё время плакали.

Я постоянно смотрел на часы. Они как будто бы шли медленней: каждый час длился целую вечность. Два раза в день нас кормили: командовали сесть вдоль стен, давали миску с острым супом, и били, если не ел. В конце помещения был туалет с маленьким умывальником. Ни одеяла, ни даже коврика. У меня от сна калачиком на полу болела спина и шея.

Потом даккарцы забрали учительницу мадам Рози и Магдалин. Мистер Талфон пытался уговорить не трогать Магдалин, и ему сильно дали в челюсть. Теперь он не мог говорить.

Время тянулось очень долго. Казалось, что прошло уже много дней или неделя, но часы показывали, что только 47 часов. Магдалин вернули, и она всю ночь заливалась слезами.

Через 52 часа нас всех снова вытащили из помещения и опять сгрузили в транспортный модуль. Потом опять были коридоры помещений, нас рассортировали, отправили женщин и взрослых куда-то в другое место. И опять заперли. То же самое, только стены каменные и на полу холодно.

Я лежу на полу, свернувшись калачиком и прижавшись спиной к мальчишке однокласснику, Мардеру. В полусне, в полузабытьи. Мы почти не разговариваем. Всё похоже на ночной кошмар. А ведь мне когда-то казалось, что хуже, чем на пыльном Кагылыме, быть не может, что во всей остальной вселенной идёт красивая и весёлая жизнь.

Что теперь с нами будет? Куда даккарцы продают рабов? На какие-нибудь рудники или плантации? Или в бордель? Бред! Со мной такого быть не может!

Зажёгся свет

-Подъём! Юбля! Вдоль жёлтой линии, на колени, руки за спину!

Татуированный даккарец пинками поднимал спящих. Мальчишки вокруг нас как-то особо резво сорвались строиться на коленях вдоль линий нарисованных на полу. Мы с Мардером поспешили присоединиться на всякий случай. Правильно сделали. Тех кто медлил, этот серокожий бугай, смеясь, прикладывал головой о стену.

Вошли несколько даккарцев и маленькая неолетанка. Вообще раса неолетанок очень высокая, примерно два с половиной метра. Часто даже красивые. Такие стройные четырёхрукие великанши. Но эта наверно была ребёнком, подростком. Угловатая какая-то, лохматая, несуразная. Кстати, ещё одна не добитая республиканцами раса. Говорят они обладают магией, могут выкручивать мозги человека, как захотят.

Даккарцы остановились у входа, а неолетанка пошла по рядам мальчишек. Перед некоторыми останавливалась и рассматривала. А потом вдруг нависла надо мной. Чёрные глаза, чёрные засаленные волосы, приземистая, крепкая.

- Встань!

Я поднялся. Она меня почти на голову ниже, зато сильно шире. Такая любопытная тумбочка. Вся как даккарец, в черной одежде. За спиной ножи, и татуировка на шее. Улыбаясь, она погладила меня по волосам. Даккарцы у входа заржали. Душа ушла в пятки. Господа пираты, я тихий, неопасный, пожалуйста не обижайте меня!

- Пушистый!, - В голосе было что-то совсем детское, - Пап, можно я этого возьму?

Один из даккарцев, самый высокий и широкий, отозвался грубым низким голосом:

- Мэй, ты не календарь на стену выбираешь, а вещь вполне определённого назначения. Тебя никто не торопит. Посмотри на него внимательно, убедись там, что у него всё на месте, что он язык понимает. По-моему, так это вообще девка.

Меня действительно иногда путали с девчонкой. Я худенький, белобрысый, глаза от мамы достались большие, пронзительно голубые. Да и ростом я маловат, меньше всех своих ровесников, а уж любому даккарцу так вообще в пуп смотреть буду.

Тумбочка нахмурилась. Подошла ко мне и начала быстро расстёгивать ремень на моих джинсах, потом одним рывком спустила их до колен вместе с плавками. Я замер. Даже дышать перестал. Вокруг стояли на коленях около сотни мальчишек, даккарцы, эта недоросль-неолетанка, и я тут без штанов... Тумбочка погладила меня по гениталиям.

- Всё у него на месте. Очень даже мальчик! - Она мне улыбнулась - Тебя как зовут?

- Сегфред Аббихт

- Хи! Какое дурацкое имя! Язык сломаешь, пока выговоришь. А короткое имя у тебя есть?

Я чуть не заплакал. Всё это время она по-хозяйски так мяла мои яички.

- Сега.

- А я Мэй.