Градации Черного

– Я должен решать свои проблемы сам, – негромко сказал он, – так меня воспитали. Я не хочу, чтобы ты подумала, что я просто тряпка. Это было бы слишком унизительно для меня. Я хочу, чтобы сейчас ты вернулась домой, к мужу…

– А ты? Ты тоже поедешь домой? – обескуражено спросила Аня, вставая следом за ним, он отрицательно покачал головой.

– Нет, я хочу еще немного побыть тут. Я возьму себя в руки, обещаю. И завтра снова буду веселым. Я хотел бы увидеть тебя снова. Ты такая удивительная девушка, после общения с тобой у меня становится так легко на душе…

Подъехало такси, Адольф открыл перед ней дверцу и помог забраться внутрь, потом он передал водителю деньги и назвал адрес, помахал ей рукой и не оглядываясь пошел прочь. Аня долго смотрела ему вслед. На душе у нее было тоскливо, эмоции рвались наружу, она решительно направилась в сторону дома Жени. Через десять минут она уже громко молотила кулаками в дверь, Женя, как они и договаривались, ждал ее у себя, Аня прошла в мимо него в его комнату и села на диван, бросив на него уничтожающий взгляд, Женя последовал за ней и крепко закрыл за собой дверь, хотя дома они были только вдвоем.

– Как все прошло? – спросил Женя. Он тоже ужасно нервничал и его голос дрожал и сбивался, ему было ужасно неловко.

– Я что – обязана тебе докладывать о каждом его слове? – презрительно бросила Аня. – Может, мне надо было взять с собой диктофон?

– Это хорошая идея, – Женя промолчал. – Что ты узнала? Он скоро уедет?

Аня бросила на него яростный взгляд, в это мгновение она ненавидела его всеми фибрами души.

– Какой же ты жестокий! – закричала она. – У него, можно сказать, такая душевная травма, а ты только и знаешь, как бы поскорее выгнать его! А у него, если хочешь знать, больше никого нет в мире, он очень одинокий человек. А ты так ужасно относишься к нему, он же твой родной дядя!

– Это он сейчас тебе про одиночество лапши на уши навешал? – оторопело воскликнул Женя. – Он тут уже две недели, и за это время он ночевал дома буквально несколько раз. Все остальное время он тусуется в клубах и возвращается домой лишь под утро довольный и счастливый, даже я себе такого не позволяю…

– Это он так пытается спрятаться от одиночества, – закричала Аня, – потому что родственники его злые и жестокие! И эгоисты, ты – большой эгоист!

Женя молчал, он не знал, что ему делать дальше, ситуация полностью вышла из-под контроля и он неловко молчал, он никоим образом не предполагал такого развития событий и страшно растерялся.

– Просто поверь мне, он совсем не такой, каким его видишь ты, – осторожно начал он. – Я общался с ним дольше тебя и знаю, о чем говорю. Все его слова насквозь пропитаны ложью, я это чувствую, он словно играет. Я не советую тебе общаться с ним, ни к чему хорошему это не приведет! И если ты меня не послушаешь… – Женя тяжело вздохнул и после паузы тихо добавил, – думаю, будет правильно, если я скажу об этом Коле.

– Ты не можешь мне это запрещать! – закричала Аня. – Я буду с ним дружить не потому, что ты приказал, а потому что он хороший и добрый человек! И только попробуй что-нибудь сказать Коле. Только тогда придется сказать ему также, что это ты меня об этом попросил!

Женя посмотрел на нее и не знал, что делать, такой возбужденной он видел ее впервые. Внезапно его больно уколола мысль, что если вся эта история дойдет до Коли, их дружба будет под очень большим вопросом. Женя этого не хотел, Николай был ему очень дорог, поэтому он предпринял последнюю попытку спасти ситуацию:

– Его видели и Коля и Стас, а Дима просидел с ним полвечера, – негромко проговорил он, – узнай их мнение о нем. Может оказаться, что кто-то просто ослеп…

– Стас и Коля с ним даже не разговаривали, – горячо возразила Аня, – а насчет Димы, да, он отзывался о нем плохо, как будто ты его не знаешь! Он очень желчный и видит в людях одни недостатки. Вы подшутили над ним, вот он и бесится…

Она вызывающе посмотрела на Женю, и Женя понял, что в этой схватке он проиграл, поэтому он только развел руками:

– Хочешь – общайся, – негромко произнес он, – только смотри, я знаю, к чему такая дружба приводит…

Аня желчно рассмеялась:

– Не нужно судить обо всех по себе, Женя. Он слишком порядочный и воспитанный. А я больше не буду с тобой общаться и уж тем более что-то докладывать. И вообще – иди к черту!

Она вскочила и опрометью выбежала за дверь. Женя вздохнул – ему всегда было неприятно ссориться с друзьями, он знал, что теперь Аня еще долго будет на него дуться. Но исправить он уже ничего не мог, поэтому привычно выбросил эти тревожные мысли из головы. Он поспешно вымыл полы, оделся и, не дожидаясь Романа, убежал к друзьям, был четверг, а по четвергам они всегда играли в баскетбол.

За несколько дней Аня очень сблизилась с Адольфом, они еще несколько раз гуляли вместе, Адольф больше не заговаривал о своей меланхолии. Иногда ей казалось, что он уже забыл о том разговоре. Они довольно непринужденно беседовали о жизни, Аня рассказывала ему о своей семье, о муже, а он внимательно слушал. Адольф никогда не звонил ей, она всегда звонила ему сама и предлагала встретиться, он соглашался. Уже в который раз они неспеша прогуливались по Арбату, беседуя обо всем на свете. В основном Адольф расспрашивал ее о Жене и Аня охотно рассказывала ему о нем. Иногда она просила его вновь почитать ей стихи и он с улыбкой декламировал ей волнующие строчки, у него был очень приятный проникновенный голос и такие глубокие пронзительные глаза, которые иногда смотрели так кротко и печально. В такие моменты Аня сама брала его за руку и ободряюще сжимала его тонкие пальцы в своей ладони.

Иногда она просила его рассказать о себе, он с улыбкой смотрел в ее глаза и пожимал плечами:

– Правда, я хочу узнать о тебе больше… – просила она, он задумчиво улыбался:

– я не люблю рассказывать о себе, правда… в моей жизни нет ничего интересного, только работа, а про нее тебе будет не интересно, тем более говорить о работе с девушкой считается дурным тоном…

– Но наверно, у тебя есть в жизни не только работа, например, личная жизнь… – при этих словах она запнулась и покраснела, но Адольф, казалось, не заметил этого, он легко улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Тогда это будет похоже на исповедь, а это еще более неинтересно. Я давно для себя решил, что жизнь – это не череда скучный фактов из биографии, это словно яркие мазки на белом полотне холста, одни ярче, другие бледнее, вот и все, поэтому я и не вижу смысла рассказывать тебе все, я еще слишком молод чтобы писать мемуары… – он негромко рассмеялся. – Но давай поступим так, я расскажу тебе одну свою тайну, а ты свою, это будет честно… Например, я хочу узнать самый яркий момент твоей жизни за прошлый год…

Аня задумалась, ее жизнь текла как ровная река будничных дней, иногда прерываясь перекатами незначительных событий, один день был похож на другой, она некоторое время шла молча.

– Вспомнила. Это было в прошлом году, конец августа, весь месяц шли дожди, Коля страшно бесился, что не успевает выкопать картошку… – она запнулась, но он внимательно слушал ее, – и вот, наступила жара, мы поехали на дачу, я, Коля и Женя, он помогал. Днем мы копали эту картошку, а ночами жгли костры и было столько звезд, я никогда не видела, чтобы на небе было столько звезд и они падали, падали с неба… Женя играл нам на гитаре песни Бутусова… Соседи уже давно выкопали все, вокруг не было никого, только мы, костер, звезды. В тот момент я была счастлива…

Адольф улыбнулся ей и молчал.

– Не знал, что он любит Бутусова, – одними губами улыбнулся он.

– А нет, он просто выучил эти песни чтобы сделать Роману подарок на день рожденья, он его слушает… – Она бросила взгляд на Адольфа, и немного погодя спросила:

– А какой твой самый яркий момент прошедшего года?

Адольф улыбнулся про себя и некоторое время шел молча:

– Наверно, это встреча с Женей, – кротко усмехнулся он, – он смог затронуть неведомые ранее струны моей души… Лучше расскажи о нем еще…