Клоповник

– Последние публикации, – Проворный умышленно избегал произносить имена и фамилии. Это стало полезной привычкой еще в самом начале карьеры, – дамочка делала на своем англоязычном блогге. В первую очередь. Затем статьи в переводе выходили здесь. Там, за бугром, только и ждут подобных публикации. Помните историю с закупкой мусоровозов по правительственной программе?

Свечинский не то чтобы помнил, он, как творец досконально знающий свои творения, лелеял эту придуманную им же схему. Техника покупалась в кредит из бюджетных денег, естественно по «специальной» цене. Деньги проходили через его банк. Все деньги, в том числе и «откатные». Изначально и кредит должен был выдать его банк. Но статья этой сучки – графоманки спутала планы. Внешние, мать их, партнеры начали задавать вопросы. В итоге, кредит взяли у производителя под смешной процент. Свечинскому перепади крохи в виде перечисленческих комиссионов.

– Если поднимется шум, а он поднимется, – продолжал Проворный, – ветер будет дуть из-за бугра.

Начальник безопасности внимательно наблюдал за шефом, ожидая его реакции. Но ее не последовало. Мужчина, как и раньше, медленно, отпил уже остывший кофе.

– И еще, – сказал Константин Васильевич, – в деле фигурирует некий Порчелян Матвей …

– Да, – перебил его шеф. – Знаю. Это сотрудник из нашего отделения в Штатах. Хороший парень, я его знаю.

– Родственник? – Проворный не упустил возможность съязвить.

Сергей Николаевич пристально посмотрел на своего подчиненного. Затем нервно стукнул ладонью по подлокотнику кресла и пронзительно пропищал:

– Незаменимых людей у нас нет, Константин Васильевич. Это касается всех. Всех! Вы меня понимаете? И банковских клерков, и сотрудников безопасности. И вы сами знаете, как мы умеем прощаться и прощать. Это касается всех. И родственников, и хороших парней и даже отставных офицеров.

Притворившись, что не выдержал жесткий взгляд шефа, Проворный опустил глаза на раздражительно красивые узоры столешницы. Выждав несколько секунд, он произнес деланным оправдательным тоном:

– На настоящем этапе предлагаю ограничиться сбором данных. Когда поймем степень причастности и угроз, будем, – начальник безопасности поправился, – будете решать, что делать. Разрешите идти?

Свечинский безразлично тряхнул ладонью, словно стряхивая надоедливую муху.

5.

Худощавое лицо врача излучало смиренное жизнелюбие. Надвинутые на нос очки хамелеон наполовину прикрывали цепкие карие глаза. Царапая шариковой ручкой в изящном блокноте обтянутой синей кожей, он время от времени исподлобья поглядывал на пациента.

– Вы, друг мой любезный, прямо кладезь везенья. Так и хочется что-нибудь выпросить у вас, на удачу.

Доктор хихикнул. Кинул короткий взгляд на Кирилла, отложил ручку, и, не закрывая тетрадь, оттолкнул ее к краю стола.

– За день пережить сверхострую интоксикацию и механическую асфиксию. Ко всему, если не ошибаюсь, вас к нам прямо из тюрьмы привезли?

– ИВС, – уточнил молодой человек. – Вы еще про амнезию забыли.

– Ха, – усмехнулся врач, – смешно. Забыли про амнезию. Главное, чтобы вы о ней помните.

Настала очередь Кирилла усмехнуться. У него это получилось. Грустно. Вспомнился жизнерадостный анекдот: полоса белая, полоса черная и … жопа.

– А если серьезно, – продолжил доктор, улыбаясь, – ничего катастрофического с вашей памятью не случилось. Не вижу повода для лекарственной терапии. Попробуйте элементарное: создайте себе благоприятную обстановку, нормализируете режим, больше отдыхайте, гуляйте. Со временем все вернется на круги своя. Ну, на крайний случай можете обратиться за консультацией к психологу.

Врач снял очки, положил их перед собой и сложил на столе руки. Вся его поза выражала торопливое ожидание. Кирилл продолжал сидеть. Его усталое лицо ничего не выражало, но внутренне молодой человек боролся с мучавшими сомнениями. Стоит ли сообщать врачу о шутках мозга? Именно так он про себя назвал те странности, которые происходили последние насколько часов, и в которые отказывался верить. Его могли надолго упечь в заведение не сильно отличавшееся от тюрьмы. Но, ни клиника, ни тюрьма не спасут его от собственного воображения.

– Скажите, доктор, – робко начал молодой человек, – мое состояние … отравление и …

Молодой человек окончательно запутался в мыслях и словах. Глубоко вздохнув и выдохнув, он на одном дыхании выпалил:

– Я ее вижу. То есть как, не конкретно ее. Но, я знаю, что эта она.

– Кого ее? – участливо спросил врач.

– Ее, – нетерпеливо ответил Кирилл, но, взяв себя в руки, разъяснил. – Девушку, из-за которой я попал к вам. И в полицию. Ее убили …

– Я знаю, – доктор коротко кивнул, немного подумал и спросил. – Когда вы ее видели?

– Пять минут назад, – поняв нелепость сказанного, Кирилл замолчал.

Врач терпеливо ждал. И это терпение можно было принять за участие. Молодой человек снова вздохнул и заговорил:

– Не знаю, как это объяснить, – больной задумался. – Ну, например, когда шел сюда к вам. Иду по коридору. Прохожу мимо открытой двери, той, что ведет к пожарному выходу. Мельком заглядываю на площадку. Там девушка курит. Делаю шаг, и до меня доходит – она. Лицо, фигура, прическа. Она. Точно. Снова заглядываю. Никого. Вообще никого. А она там была. Точно. Я даже запах табачного дыма почувствовал.

– Хм, – озадачено усмехнулся врач.

– Сегодня утром, – Кирилла было не остановить. – Сижу, извините, на унитазе. Дверь в палату приоткрыта. Тут в проеме мелькает тень. Думаю, медсестра. Закрываю двери, ну …, короче, выхожу – никого. А запах? Запах ее духов. Потом выясняю, сестра не отходила от поста. И духи у нее другие. За завтраком …

Он неожиданно замолчал, рассеянно потрогав себя за шею. Казалось, холодные липкие пальцы невидимого призрака до сих пор сжимают его, не давая проход ни пище, ни воздуху.

– Любопытно, – констатировал доктор, выдержав паузу достаточную для того, чтобы понять, пациент больше ничего не скажет. – Это не совсем моя область, но все-таки осмелюсь предположить, на лицо результаты пережитого стресса. Стать свидетелем убийства, это удар по психике впечатлительного человека. Учитывая наркотическое отравление. Тем не менее, повторюсь, причин для беспокойства я не вижу. Давайте понаблюдаем.

«Понаблюдаем …» – монотонным эхом отозвался голос доктора в голове Кирилла. Двери лифта послушно открылись. Молодой человек вышел в тесное фойе. Справа, ближе к входу, расположилась стойка регистрации. Слева ряд офисных стульев для ожидающих. На одном из них сидел адвокат Настьев, тот самый, кто вытащил его из полиции и привез сюда, в клинику.

– Здравствуйте, Кирилл Иванович! – поздоровался он, сделав несколько шагов навстречу. – Как ваше самочувствие? Выглядите бодро. Молодцом.

– Здравствуйте, – появление адвоката насторожило Кирилла. – Что-то случилось?

– Ну почему сразу случилось? – юрист натянуто улыбнулся. – Просто нам надо поговорить, подготовиться к завтрашнему допросу.

– Допросу? Разве в полиции …

– Не нервничаете, Кирилл Иванович, – адвокат перехватил из его рук спортивную сумку с вещами. – Позвольте, я вам помогу.

Растерянный Кирилл позволил ему забрать сумку и послушно последовал за ним на выход.

– Заметно, вы незнакомы с процессуальным кодексом, – продолжил адвокат на улице. – В полиции вас опросили, конечно. Но, теперь необходимо дать официальные показания. Следователю. И от того, что вы скажите под протокол, зависит многое. Например, вы останетесь в статусе свидетеля, или следствие классифицирует вас как подозреваемого.

Мужчина многозначительно замолчал, давая молодому человеку глубже проникнуться своим псевдо безнадежным положением. Игорь Николаевич сознательно сгущал краски. Накануне, как раз в тот момент, когда Кирилл, лежа в больничной палате, задыхался, тщетно пытаясь освободить от крошек путь в легкие, на столе адвокатской конторы зазвонил телефон. Настьев сразу узнал звонившего. Без долгих прелюдий адвокату объяснили, что и как делать. Настьев спорить не стал. Он никогда не спорил с этими людьми. «Подготовь пацана. Нужна исповедь. Сэкономь нам время, а себе деньги» – сказал рыжеволосый шутливым тоном. Но адвокат не первый раз сталкивался с начальником безопасности Свечинского, и знал, тот никогда не шутит, даже если шутит.