Страница 99 из 165
Пригладив рукой бороду, монах заявил следующее в свою защиту.- Путникам, позволяется принять во славу Мируса немного скрутиловки, дабы благостный огонь градуса подобно лучам солнцеликого бога нашего обогрел, смыл усталость дороги и ободрил душу.
На миг в комнате повисла гробовая тишина. Для капрала Джона Мигавича можно сказать драматическая, он застыл на месте, как литая статуя, лихорадочно переваривая сказанное.
- Да, это написано в описании,- вновь вставил своё слово Джавани, полностью обрушивая доказательную базу патрона.- А ещё я знаю, что алкоголь используют для причастия, я сам его пил, когда с бабушкой в храм ходил.
Пытаясь спасти ситуацию и сохранить лицо капрал схватился, как за соломинку утопающий, за увесистый зведунок. – Хорошо, но это ещё не доказывает, что сей человек, называющий себя братом Унцио, является духовным проводником воли Мируса. Где его грамота?
Глаза всех стражников обратились на монаха, под этим выжидательными взглядами он даже слегка поёжился.
« Грамота, грамота. Откуда я знаю, где она? Можно подумать её озаботился мне выдать кто-то, я вообще в глаза не видел её никогда. Всё произошло настолько быстро, что ему даже вещи личные не дали собрать, хотя их у него и было, всего да ничего. Нет, никакой бумагой Обливакус не ссудил его, он точно помнил это. Его даже беднягу и деньжатами обделили на дорожку». От жалости к себе на глазах, у него скупые слёзы навернулись. Он с грустью подумал, «как бы здорово было очутиться вновь, под надёжными стенами монастыря, подальше от шумных городов, от кабаков и докучливых стражников».
Капрал вновь ощутил твёрдую доказательную почву под ногами, самообладание опять вернулось к нему. Он мысленно поставил себе галочку в графе личных достижений на ниве профессиональной деятельности и готовился развить успех, окончательно разоблачив правонарушителя прикрывающего сутаной странствующего монаха, как был неожиданно прерван. Виновником его, не состоявшегося триумфа, оказался не, кстати, появившийся в дверях сержант Джет Ползунок назначенный дежурным участка на ночь. Где он пропадал доселе, являлось тайной покрытой мраком, сержант славился вот таким спонтанными исчезновениями, как впрочем, и неожиданным появлениям в местах, где его совсем не ждали. Вот как, например, сейчас.
- Так-так, кто это у нас здесь?- начал сходу тот. Стражники поспешили разойтись по сторонам, освобождая проход тучному сержанту.
- Арестованный является одним из зачинщиков драки в баре «Счастливая трапеза». А ещё он выдаёт себя за странствующего монаха, не имея при себе грамоты соответствующей на это.- Отрапортовал бодренько Мигавич, испытывая привычную неловкость под этим взглядом маслянисто поблескивающих зеленоватых глаз.
- Вот, как… Джет окинул оценивающим взглядом предметы, лежащие на столе, точно старьёвщик заправский, потом вскользь глянул на смиренно восседающего Унция.– Это единственный задержанный в трактире у Сэма?- поинтересовался он у капрала.
-Никак нет. Есть ещё двое. Оба варвара, сейчас за ними присматривают Глендо и Нурис.
- Их уже допросили?- голос сержанта напрягся, круглое одутловатое лицо сменило выражение с едва заинтересованного на подозрительное.
- Ещё нет. Я решил начать с зачинщика. По имеющим у нас данным именно этот человек, называющий себя Унцио начал первый потасовку.
- Следствие покажет, кто виновен, а кого наказать. За этим я лично прослежу.- Пообещал хмуро сержант.- Ну, а ты Джони,- распорядился он небрежно, пока что бери-ка своих людей и отправляйся патрулировать улицы города. Нельзя надолго оставлять Пьянтуз без присмотра. Сейчас, как ты сам знаешь в свете великого торжества надо усилить бдительность, и не допустить злодеяний. Городская стража должна показать этим зазнайкам из столицы, что умеет работать.
- Приступаю немедленно к исполнению!
Капрал привычно взмахнул рукой, напялил на голову шлем, подхватил свой бутафорский меч, и нехотя направился на выход, попутно кляня судьбу злодейку за неожиданную подножку, досадуя, что лавры разоблачителя преступности вновь достанутся не ему.
- Да, Джонни не забудь под утро принести пончики.- Окликнул уже на пороге его Ползунок, передай синоры Марианны, что прошлые были несколько пережаренные…
- Непременно передам.- Пообещал Мигавич и вышел прочь, громко хлопнув дверью напоследок.
« Иди, иди». Мысленно добавил Джет, провожая его взглядом. « А я займусь делами пока»
- Ну, что старый пропойца, опять вляпался в неприятную историю?- сказал уже вслух он, обращаясь непосредственно к нахмурившемуся тучей монаху.– Что насупился, как индюк, какой иль не узнаешь меня Вориан?
Унцио резко вскинул голову, его давно никто не называл этим именем, очень давно, поди, два десятка лет как минуло, с тех самых пор как он забросил воинское ремесло. Лихорадочно перебирая в памяти огромный ворох лиц, он никак не мог припомнить эту ничем не выразительную слегка одутловатую физиономию человека, который все же кого-то смутно ему напоминал. Но чёткость образа упрямо ускользала от него, не желая дать себя, как следует сфокусировать.
- Да, вижу с памятью, у тебя совсем плоховато стало ныне, чего, по всей видимости, не скажешь про силу и неуёмный норов, да и выпить по-прежнему мастак ты. Что никак вспомнить не удаётся?- усмехнулся сержант, в упор глядя на монаха и откровенно забавляясь.- А вот мне до сих пор памятны твои слова, что цитирую дословно - твою стряпню, я вовек не забуду, ты самый паршивый кухарь во всём задрыпаном королевстве. Подбавь-ка ещё.
- Гарри Кошевар! Неужели это ты!?- воскликнул Унцио во все глаза, таращась на ухмыляющегося во весь рот сержанта, развалившегося в кресле напротив.
- Вижу, всё же память постепенно возвращается к тебе.- Закивал одобрительно головой он.
- Но погоди, спохватился монах,- поговаривали, что ты погиб после «Каустровской мясорубки». Так, ты выжил никак?
Не мог поверить Унцио собственным глазам, ведь с той лихой поры, когда он удалецки размахивая булавой несясь в атаку, минуло столько лет, что угадать знакомые черты лица в этом человеке, было крайне затруднительно.