Страница 68 из 165
***
Каждый уважающий себя и своё ремесло наёмник всегда очень тщательно и очень скрупулёзно проводит подготовку к предстающему делу. Настоящий профи никогда не станет пренебрегать планировкой, каким бы лёгким, безопасным заданием ни казалось на первый взгляд. Это непреложная истина, твердая аксиома, не принимая её во внимание, наёмник рискует больше никогда не увидеть следующий рассвет или же если дело обстоит днём ночное небо со всеми прилагающимися романтичными атрибутами, как-то - луна и бисер звёзд. Убивая время на обстоятельные сборы, кондотьер тем самым продлевает его для себя… Парадокс, не правда ли?
Ещё один не маловажный факт, касающийся будущего и всего связанного с ним, является щедрость вложенных средств в экипировку наёмника. Чем выше качества инструментария, тем выше шанс успеть применить его весь на практике…
Удобная, хорошая одежда и обувь также увеличивает возможность благополучно, целым и невредимым вернуться домой. Право сказать, досадно будет, если в самый неподходящий момент скрипнет подошва у сапога или не в меру широкая одежда запутается за что-то неподходящие.
Всё выше упомянутое в полной мере отображало суть его – Фредерика де ля Нойса, одного лучшего из лучших наёмников Пьянтуза! Он никогда не позволял себе подобной роскоши, как спустя рукава подготавливаться к предстоящему заданию. Кто знает, быть может, этот фактор и вывел его в своеобразные лидеры иерархической лестницы преступного мира, по крайней мере, той её части, что касалось деликатного изъятия особо ценных предметов.
День неумолимо клонился к закату. Люди, уставшие от забот и солнечного зноя, спешили укрыться по домам или засесть за кружечку прохладительного чего-нибудь желательно в уютном кабачке. Торговцы закрывали лавки, складывали палатки, прикидывая дневную выручку. Ленивые или безработные с приходом вечера переворачивались с одного на другой бок и засыпали вновь. Детвора, отужинав, спешила во дворы, дабы продолжить свои игры пока окончательно не стемнеет и строгие родители с ремнями в руках не примутся загонять их обратно в тесные спаленки. Общая расслабленность, подобно морскому приливу, растекалась неспешной волной, по улицам города погружая его в сладостную негу ничегонеделания. Правда находились люди не желавшие подпадать под ее чары, служа своеобразными рифами об которых она разбивалась не в силах их поглотить. Одним из них, сегодняшним агустовским вечером, как раз был наш герой, что в данный момент с сосредоточенным видом укладывал по местам хитроумные приспособления: миниатюрные кошки, ручные зацепы и прочий незаменимый инструмент при его профессии. Артефакты он осторожно, крайне бережно вложил в специальные кармашки с застежками на широком кожаном ремне. Каждый штрих, каждая мелочь в одежде имела своё значение. Он проверил остроту двух кинжалов, убедившись, что лезвием можно с лёгкостью разрубить волосок, пущенный в воздух, спрятал в голенищах мягких удобных сапог. Затем настал очередь даги. Он не любил громоздкие виды оружие, предпочитая им более незаметные, размеры которых позволяли бы спрятать их за пазухой. Пользоваться, впрочем, он умел разными видами оружия, но, всё же стараясь обходиться вовсе без них. В конце концов, он был вором, а не разбойником, пуская в ход клинки лишь в исключительных случаях.
Фред заканчивал последние приготовления. Он ещё раз придирчиво оглядел всё, что по его мнению могло быть полезным и не найдя ничего лишнего, ровно как и не достающего остался доволен. Он постарался всё предусмотреть, хотя и знал из практики, что всё учесть не получить при всём желании. Главной отличительной чертой профессии взломщика и похитителя, являлось то, что все нюансы и обстоятельства невозможно было предвидеть. Наверное, по сей немаловажной причине услуги подобного рода обходились достаточно дорого.
Есть не хотелось и это притом, что Нойс не завтракал и не обедал, довольствуюсь лишь крохотными перекусами, виной тому служила жара и определенная толика волнения. Фрэнос честно признавался сам себе, что волнуется пред предстоящим делом. Не сказать, что это было в новизну. «Нет, ничего предосудительного в этом нет», говорил Старик, «что ты волнуешься пред делом – волнения нормальный процесс, не будь его, человек спустя рукава готовился к делу, и как следствия утративши бдительность, стал легкой добычей для сторожей. Страх в меру верный спутник, что заставляет тебе всегда пребывать на чеку. Но и потакать ему не следует. Взяв над тобой раз, верх, он погубит тебя, поработив».
Вот только и столь сложного задания ему ещё не доводилось выполнять. Одна половина сознания жаждала новых испытаний и вызовов, другая же более осторожная, что зовётся благоразумием, молила отказаться от авантюры со статуэткой. Верх, как всегда взяла сторона фаталиста.
« Ладно, перекушу в дороге», решил наемник, не желавший более медлить со сборами. Он обвёл взглядом, успевшую стать почти свою комнатушку, задержав его на пушистом цветке, что рос из глубокого глиняного горшочка, забытым каким-то постояльцем до него. Взяв со стола кувшин с водой, он заботливо полил на него, подождав покуда рыхлый чернозем, впитает жидкость, вновь долил с верхом. Вот теперь всё, мысленно дал старт себе Фрэнос и, подхватив сумку, вышел прочь навстречу приключениям, которые уже с нетерпением его поджидали.
Скучавшая дотоле хозяйка, при виде спускавшегося по лестнице постояльца встрепенулась, и острый любопытный взгляд пронзил Фреда.
- Мне надо отлучиться на пару дней синора Гарбужа,- сказал наёмник, вежливо улыбаясь,- друзья пригласили на охоту, так что ожидайте меня со связкой перепелов.
- Ах, синор Нойс, ведь это так опасно!- всплеснула руками консьержка и тут же привычно затараторила.- В лесу полно диких зверей. Они такие кровожадные, свирепые я вам скажу. Вот помню брата моего покойного отца синора Чейза, так его забодал почти, что до смерти свирепый вепрь, хоть он и служил долгое время егерем у барона Сычужа. Картина была ужасающая. Хотя я тогда была совсем крохой, но воспоминания остались на всю жизнь. Вот же бедняжка столько крови с него текло, так он страдал, а как он кричал, как кричал, это не передать словами. Как вспомню опять так жуть как страшно становиться. Что я прямо аж не знаю…