Страница 138 из 165
Провожая свадебную процессию, многотысячная людская толпа, постоянно не умолкая скандировала, улюлюкала, размахивая полотнами изображавших герба породнившихся домов, и, конечно же, стягами, королевской династии.
-Счастья молодожёнам!- кричали пьяны.
- Да здравствует корона!- вторили им бухи, тем самым напоминая, кто всё-таки главный в Пьнтузе.
С балконов и крыш домов на процессию посыпались разноцветные лепестки всевозможных цветов. Трубные звуки тонули в несмолкающем людском рёве не в силах составить ей хоть сколько-нибудь значимую конкуренцию. Так, что скоро трубачи вынуждены были признать своё полное поражение, опустить музыкальные инструменты просто став обычными участниками праздничного шествия. Сами же виновники торжества ехали в одной открытой карете, демонстративно держась за руки, тем самым желая показать всем своё полное согласие единение сердец и мыслей. Когда толпа принялась истошно требовать «сладко-сладко» (в некоторых других королевствах кричали по какой-то неизвестной причине горько), молодожёны только улыбались в ответ, посылая воздушные поцелуи во все стороны. Позади пажи разодетые в золотую ливрею швырялись налево и направо медяками, вызывая небывалый восторг у детворы. Какой-то не в меру расчувствовавшийся варвар попытался пробиться через заслон, к карете держа в руке настоящее конское копыто (у варваров копыто скакуна символизировало много чего хорошего, а чего именно конкретно так никто и не удосужился пока что узнать). Гвардейцы, расставленные для предотвращения подобных нежелательных «прорывов», со знанием дела оттеснила его обратно. Меры безопасности тоже были беспрецедентными.
-Сладко, сладко!- во всю силу глоток орали, пьяны и бухи сливаясь в едином порыве радости. Даже варвары, не знающие в большинстве своём местного языка, и те не остались в стороне, присовокупив собственные голоса к общему гвалту, пусть и заметно исковерканные.
– Гадко-гадко!- вопили они на свой манер и лад. Возможно, в какой-нибудь другой день им бы сделали замечание на предмет корректности в выражениях, но точно не сегодняшним, когда любое проявление эмоций считалось данью уважения к молодожёнам и традициям города развлечений.
Процессия пусть медленно, но неумолимо продвигалась к родным пенатам вновь созданной четы Виолетти и вот уже первые кареты скрылись за воротами этого внушающего уважение особняка, а самые нетерпеливые горожане споро потянулись к специально установленным павильонам с дармовой выпивкой. Хапуджани получивший эксклюзивный патент на торговлю в этот день встречали их улыбками до ушей и раскупоренными бочками. Каждому желающему наливалась кружка скрутиловки, но не более, дабы особо предприимчивые подданные не запасались ей впрок. В промежутках, когда наполнялась очередная кружка хапуджане, не забывали услужливо предлагать шо-муру, хачу-пургу, вава-бабу. Фирменные закуски, что были уже за деньги и, судя с какой скоростью, они успевали, разлетаться довольно таки приемлемые. Среди угощающихся лиц, можно было заметить многих уважаемых горожан, как например Сэм Пузо владельца трактира «Сказочная трапеза», что, как и остальные жители города пришёл лично засвидетельствовать своё почтение знатной паре. А также хватало и других его коллег по цеху не стеснявшихся налегать на халявную скрутиловку. Да, сегодня у них всех случился выходной, их заведения были наглухо закрыты. И пусть прибыль ныне текла не в их карманы, сожалений каких-либо по этому поводу никто из них не испытывал. Твёрдо зная, что завтра наступит новый день, день всеобщего похмелья, а стало быть, монополии хапуджан уже придёт конец и каждый, кто выживет после свадебной гулянки неизбежно побежит или как уж придется, поползёт за «лекарством», сами догадайтесь куда. Вот тогда денежный поток, несомненно, побежит к владельцам кабачков и трактиров. Так, что в итоге, никто не будет в накладе, всем достанется свой кусок пирога.
То, тут, то там, уже начинала звучать знаменитая песня, хит сезона от Динатора Дариуса «Лейся-упивайся». Сам знаменитый певец, к сожалению, для многих ценителей искусства отсутствовал сейчас в городе, поправляя пошатнувшееся от бесчисленных концертов и вечеринок, что неизменно следовали за ними здоровье в Заморье.
Гулянье подобно разрастающемуся пожару охватывало всё новые и новые кварталы города, так что, довольно скоро весь Пьянтуз полностью запылал огнём веселья, радости и хмеля! Процессия полностью скрылась за высокими заборами особняка новобрачных, и весь прочий люд теперь полностью были сосредоточен на собственном праздновании, разбиваясь компаниями и группами, они спешили жить и радоваться жизни. Правда стали уже попадаться и те, кто, так успели «нарадоваться» и «нагуляться», что обессилив, выпали в осадок. Таких людей никто не осуждал и тем более не сбрасывал со счетов, ведь всем доподлинно было известно, что пройдёт некоторое время, и они подобно усопшим заслышав трубный глас, станут подыматься из своих могил на свет, дабы продолжить не оконченное… Поэтому этих горожан бережно подтаскивали к стенам домов улаживали на бок, дабы они не захлебнулись ненароком собственной блевотиной. Толерантность ко всему, кроме ханжества, вот была главная отличительная черта всех пьянов от тех же столичных жителей. Правда сегодня эта грань заметно сгладилась всеобщим ликованием.
Праздник не замедлил начаться и в семейном гнёздышке четы Виолетти. Богатые столы были накрыты кружевными нарядными скатертями кушанье и напитки поданы, лучшие музыканты королевства развлекали мелодиями с весёлым мотивчиком, скрашивая трапезу. Приглашённые доны и доньи, усаживались на заранее отведенные им места пиршество начиналось.
А тем временем, известный в узких кругах, специалист по сугубо деликатным вопросам, под прозвищем Фрэнос открыто, совершенно ни от кого не таясь, шествовал лёгкой поступью по широким коридорам особняка. Такое несколько беспечное поведение было связано вовсе не с отчаянной смелостью или бесшабашной глупостью, а по совершенно банальной причине, дело в том что, попросту не от кого было скрываться. Вся обслуга, сейчас находилась снаружи или часть ее, была задействована на кухне, лишь редкие слуги встречались ему на пути и то они прибывали в столь захлопотанном состоянии, что буквально не подымали голов, спеша куда-то по своим неотложным делам. Впервые наемник чувствовал себя, столь вольготно проникнув в чужие владения. Без излишней суеты, он целенаправленно прочёсывал все комнаты попадавшееся ему на пути, исключая разве что залы и служебные помещения, там по его разумению, никак не мог скрываться Мальком, впрочем, как и не мог присутствовать за праздничным столом. Фред сразу отмёл такую возможность. «Малёк где-то спрятался, забившись в какой-нибудь отдалённой незаметной комнатушки, вернее его там прятали» - так рассуждал Нойс, но, тем не менее, он намерен был ничего не упустить из виду.