Страница 130 из 165
Позади особняка кипела-бурлила суетная суета, как бы выразился Мандарин, будь сейчас он вместе с ним, отметил про себя Нойс, невольно поражаясь масштабом и размахом предстоящего торжества.
Задний двор являл собой живейший муравейник, перевалочный пункт, великое скопление бочек, тюков, нагромождение мешков, причём всё пребывало в постоянном движении. Одна часть прислуги, задействованная внутри особняка, выносила-выкатывала на площадку все, что должно было пойти на пир, другая часть стюардов, подхватывала – разбирала, доставляя непосредственно в нарядный шатер, раскинувший свои широченные объятия невдалеке на ровной изумрудной лужайке. Внутри его уже успели расставить столы, покрыть их праздничными скатертями и даже разложить дорогую посуду вместе со столовыми приборами. Оставалась теперь очередь за главным, а именно угощениями. Запахи, витавшие повсюду, сводили с ума чувственное обоняние наёмника. И как отметил он, по плотоядным взглядам других стюардов не только одного его. Возница, всё также упрямо не желающий слазить с воза, будто прирос к нему, тоже попал под чары жарящегося мяса и пряных специй.
- Говорят,- принюхиваясь, как дворняжка перед мясной лавкой, заговорил он,- что пустили под нож целое стадо барашков, дабы насытить всех приглашённых на свадьбу, и это не считая птиц, рыб, я уже молчу про гарниры и салаты к ним.
- Да уж, голодным сегодня, точно никто не будет. Даже подозреваю, собаки хозяйские набьют брюхо до самого хвоста!
- Ха! Голодными!- фыркнул возница,- скажи лучше, что трезвыми этим вечером никто не останется в городе! И собаки твои увидишь поупиваются до поросячьего хрюканья! Столько выпивки ещё ни разу не возилась в Пьянтуз. Я никогда не видел таких длинных караванов со скрутиловкой!
- Дон Виолетти, счастлив и хочет поделиться своей радостью с каждым жителем нашего славного города.- Высказал общее мнение все горожан Фред.
- Что верно, то верно! Сегодня я верняк нарадуюсь за него и донью Розалиту.- Скрипуче захохотал возница.
Нойс в ответ усмехнулся.- Только не спеши надираться, тебе, если ты не успел позабыть уже, предстоит ещё раз мотнуться за цветами и вернуться обратно.
- Можешь за то не переживать дело я своё знаю. Не успеешь оглянуться, я буду уже здесь, а затем уж… мужичок мечтательно закатил глаза. - Распрягу свою старушку, заведу её в стойло, а сам отправлюсь праздновать со всеми!
- Давай-давай, поторопись, не то праздник начнётся без тебя,
Брякнул в ответ Фред, принявшись споро, не смотря на то, что никто не спешил ему помогать, разгружать повозку. Витающий в хмельных мечтах возница продолжал вслух делиться планами на этот вечер и ночь в том числе. Наш герой особо не прислушался к его россказням, пребывая в новой для себя ипостаси – грузчика. Он никогда не считал себя белоручкой не чураясь какой-либо работы, и если того требовало ситуация, безропотно выполнял любую пусть даже самую грязную и неблагодарную.
Рекордно быстро разгрузив телегу, Нойс отпустил возницу, и тронулся было сам в сторону чёрного хода, когда заступив ему дорогу перед самым его носом образовался какой-то долговязый синор имевшим вид проглотившего что-то донельзя кислое.
- Почему без манишки?- без предисловий строго спроси он. Должно быть, это тот самый Минош, о котором упоминал Скроп, догадался наёмник.
- Я как раз разыскивал вас синор Минош по этому поводу.- Напустив на себя самый невинный вид, произнёс кротко Фред.
- А почему ранее не получил, когда я всем выдавал?- подозрительно прищурился Минош.
- Я был задействован синором Фердинандом Скропом, выполняя его указание.
- И что за задание выполнял ты такое, что не позволило тебе потратить лишнюю минуту на получение манишки?- язвительный тон собеседника несколько напрягал Фрэноса.
- Глубокоуважаемому синору Фердинанду стало плохо из-за привезенных цветов. У него оказалась аллергия на них, он весь зашелся чихом и покраснел до посинения. Благо сейчас с ним всё в порядке, он быстро сумел справиться с этим худым недомоганием. И ещё он велел не размещать на столах цветы эти, а расставить их по периметру шатра, дабы избежать подобных конфузов с дорогими гостями.
- Складно говоришь.- Минош откровенно придирчиво разглядывал Нойса, выискивая повод мокнуть того лицом в грязь.
- Моя несчастная матушка всегда говорила, что у меня дар к словообразованию.- Потупив взор, скромно заметил Фрэнос.
- Любопытный дар весьма,- хмуря брови, сухо произнёс Минош, не зная к чему ещё придраться,- что ж я лично уточню у синора Фердинанда на счёт цветов.- В итоге нехотя выдавил он из себя.
- Я считаю, что это будет наилучшим вариантом решения в этой ситуации.- Поклонился вежливо Фред, демонстрируя полное согласие с этим вердиктом.
- Считать за тебя здесь другие будут,- презрительно отрезал Минош.- Тебя наняли, чтобы ты не разглагольствовал тут понапрасну, а выполнял работу порученную. Следуй за мной, я выдам тебе манишку и скажу чем дальше заняться.
***
Унцио поначалу немало недоумевал, когда совершенно незнакомый ему человек взял его, как любил говаривать в таких случаях один забытый, но как видно не до конца его приятель, в оборот. Вцепившись в ничего непонимающего сподвижника веры Мируса мёртвой хваткой питбуля, он с завидным упорством тащил его куда-то в недра особняка, не переставая при этом постоянно тараторить о каком-то деле. В чём оно заключалось, Унцио пока что не мог взять в толк, и это несколько настораживало человека привыкшего на протяжении всей свой жизни к разного рода подвохам. Но то, что он сумел так легко проникнуть в место, где, если верить компасу скрывался запретный артефакт, в его не могло не вселять определенную толику оптимизма. Возможно, само провидение благоволит к скромному служителю Мируса, успокаивал сам себя монах, не забывая при этом во все глаза таращиться на пышное убранство залов, сквозь которые ему довелось проходить. Монаху ещё никогда не приходилось лицезреть такую изысканность интерьера, он, конечно, знал, что богатые живут в условия гораздо, отличительных, нежели прочие остальные гордые своей независимостью от денег люди, но никак не подозревал, что столь разительная разница может существовать в принципе. Ещё его манили и дразнили ароматные запахи готовящихся яств. Сомневаться не приходилось – и с закрытыми глазами он отыскал бы кухню, для этого ему вовсе не требовались никакие компасы и проводники. Природный инстинкт выживания служил путеводной звездой безошибочно указывающей верное направление пути.