Страница 127 из 165
Сама торжественная процессия растянулась на добрую милю. Наряднее одна другой кареты с важными вельможами внутри неспешно продвигались вперед паркуясь на площади перед самим храмом. А там, уже было давно всё подготовлено к радостной церемонии. Высоченные обитые бронзой и начищенные до блеска створки ворот дружелюбно распахнули два дюжих служителя облачённых в белые сутаны, с вышитыми на груди солнцами и исходящими от них во все стороны лучами, символами веры сторонников Мируса.
Любопытные зеваки, приезжий люд заполнили все подступы к храму, едва не прорвав заграждение. Предусмотрительно расставленная по всему периметру площади городская стража, особо не церемонясь, сумела, оперативно вмешаться. Безукоризненно разобравшись в ситуации, оттеснив не в меру любознательных, подальше в сторону. Тем самым сломав стереотип о своей нерасторопности и неуклюжести,
Сопровождавшие дорогих гостей охранники, тоже внесли свою посильную лепту, уверенно и неотвратимо оттесняя назад постоянно напирающую с двух сторон толпу. Периодически мелькавшие в окнах карет высокомерные лица господ презрительно взирали на эту картину, для них пьяны были чем-то сродни варваров. Сами они признавали лишь одно пригодное место для жизни – Бухантус столицу королевства. Достаточно большое число высокородных донов относились с превеликим непонимание к заявлениям будущей четы Виолети, выразившим желание свить семейное гнёздышко в провинциальном, как, по их мнению, городишке. «Как могут люди столь благородного происхождения выбрать место, где по улицам свободно разъезжают дикие варвары?» Многие из них задавались подобным вопросом. Что ж, знать, порой не желала знать, откуда берутся золотые динары в их толстых кошелях, предпочитая, чтобы об этом заботились специально обученные люди.
Кстати, к слову о восточных «рыцарях». От них, на празднестве была, хоть и не большая, но зато достаточно колоритная делегация. Возглавляя её весь иссечённый шрамами прославленный Бей-хан, один из лидеров варваров, толстоватый, перешагнувших рубеж пятидесятилетнего возраста, что по меркам кочевых жителей являлось рекордным пребыванием в этом мире. Сопровождал его весьма броский отряд в размере тридцати всадников. Все они, имели на своих телах различной конфигурации шрамы, которые символизировали их запредельную храбрость, доблесть и бесстрашие качества, наиболее ценимые варварами. Если принять во внимание количество их, то есть шрамов, то, похоже, выбор пал на тех, у кого их было больше всего, а стало быть, самых наилучших! Этим фактом демонстрировалось большое уважение к будущей чете Виолетти.
Сами виновники торжества ехали по отдельности. Эскорт доньи щеголял отменной выправкой. Все, как один на подбор высоченного роста с длинными обвисшими усами такими модными ныне в столице королевства. Облачённые в пурпурные мундиры цвета дома Радаригосов, сверкающих серебром клинков на золотых поясах. Всем своим видом показывая, что служат одному из самых знатнейших и уважаемых семейств Бурляндии. Подтверждением сего неоспоримого обстоятельства служила подлинное произведение искусства совершенно белая, как свежевыпавший снег карета. Все собравшиеся в этот час на проспекте с восхищением взирали на неё, любуясь небывало плавным покатами и изгибами конструкции, словно её не из дерева сработали, а из какого-то более податливого гибкого материала. Венцом творения служил герб дома Радаригосов многоуровневая башня сложенный исключительно драгоценными камнями изумрудами, рубинами, алмазами, сапфирами, хризолитами и прочими редкими, а потому и дорогими минералами. Прикинув, сколько было затрачено средств на изготовление подобного украшения, толпа, раскрыв рты громко ахнула. Подобным расточительством мог похвастать лишь один король.
Но самого короля пока никто не видел. А вот лицезреть лично дона Мишеля Виолетти имел возможность каждый, кто изъявил желание явиться на церемонию бракосочетания. Впрочем, тех, кто остался безучастен к этому мероприятию, пожалуй, было вовсе не сыскать в городе, о чём без слов свидетельствовала огромная масса люда, взявшая процессию в глухие тиски и даже подступы, к ней запрудив соседние улицы и дворы.
Главный фигурант сегодняшней сутолоки, ехал в окружении собственной охраны сразу же за будущей супругой на небольшом, достаточно условном расстоянии внутри, хотя и не такой, как у невесты помпезной кареты. Но тоже весьма претензионной, вскрытой сверху донизу позолотой. К слову сказать, не пожалели даже слой её нанесли на колёса, чтобы совсем придать ей вид золотой.
В след за женихом и невестой тянулась длинная вереница нарядных, правда заметно уступавшим первым двум в роскоши и оригинальности карет, принадлежащих ближайшим родственникам молодожёнов и приглашённых дорогих гостей.
Процессия остановилась, достигнув храма. Городская стража, облачённая в парадную форму приложив немыслимые усилия, сумела-таки существенно раздвинуть границы площади, оттиснув возбуждённых горожан и гостей города подальше, дабы вельможи могли свободно покинуть свои экипажи и беспрепятственно пройти внутрь, где ожидалось главное таинство – скрепление сердец священными обручами Мируса.
В центральном зале храма горели сотни благоуханных священных факелов, не дававших тепло, а только лишь даривших свет и, распространяя приятный запах лаванды, розы и орхидеи. Кроме того лучи солнца преломляясь в витражах предоставляли дополнительное освещение, при чём до рези в глазах отчего приходилось жмуриться людям не привыкшим к таким ярким перепадам света. В довершении огненной тематики следовало добавить немалую украшенную мозаикой камней печь, что была вмурована в саму стену храма. Внутри её полыхал божественный негасимый огонь, снизошедший с небес в стародавние времена. На протяжении многих веков его неизменно поддерживали, не давая угаснуть совсем, считая, что если это произойдёт на мир опуститься непроглядная ночь и он погибнет. Сразу же перед печью располагался не менее божественный алтарь, представлявший собой небесный камень – глыбу чёрного булыжника свалившегося когда-то давным-давно с неба. Как заверяли служители, сам Мирус даёт знаки, таким образом, людям.